Несоответствие предмета исследования объекту воздействия обнаруживается главным образом в попытках решения задачи рационализации нормирования труда (см. пункты I - IV таблицы и соответственно типы задач на с. 103). Подобная оценка касается при этом преимущественно тех работ, авторы которых брались за регламентацию трудовой деятельности человека (объектом воздействия является труд), а способ оценки функциональных возможностей деятеля строился на характеристике состояния отдельных функций организма (физиологических, психофизиологических, психических) [104: 116; 125; 155; 220; 223; 225 и др.].
Другим проявлением только что охарактеризованной картины виденья объекта воздействия являлось отсутствие иерархической упорядоченности знаний о человеке, суждение или неявная презумпция о рядоположенности явлении, происходящих в работающем человеке. Примером может служить, в частности, трактовка понятия «утомление» Г. Лейтензеном [104]. Последний относит к проявлениям утомления следующее: 1) неприятные субъективные ощущения - сигналы нашему сознанию со стороны организма «о переходе через границу физиологии» [Ук. соч. С. 51]; 2) ряд явлений, которые могут быть объективно-научно учтены, а именно: а) утомление мышечной системы, б) утомление организма, проявляющееся в дыхании и кровообращении; утомление нервной системы, автоинтоксикация продуктами распада. Автор не выделяет наиболее существенных и специфичных для данного вида труда (или группы видов труда) проявлений утомления. Для него все названные категории явлений одинаково значимы при оценке функциональных возможностей человека в труде. Поэтому и предмет исследования, и методы изучения и оценки указанных функциональных возможностей (кратко обозначаемых термином «работоспособность») включали рядоположенные критерии. В результате исследователи оказывались в растерянности, если методы доставляли им противоречивые факты о признаках состояния работоспособности человека. Поэтому, говоря о перспективах физиологической и психофизиологической регламентации труда в будущем, авторы часто [104; 142; 224] констатировали наличие кризисной ситуации в области методов исследования утомления человека.
Выход из кризисной ситуации представлялся на пути научной разработки концепции утомления и создания адекватных методов его оценки [142; 224]. Сложная картина виденья сущности явлений утомления и работоспособности наиболее ярко, на наш взгляд, была отображена в докладе А. Л. Щеглова на заседании Русского Общества Нормальной и Патологической психологии в Петербурге в 1909 г., посвященном изложению программы нового направления прикладной психофизиологии, названного им «эргометрией» (подробнее см. [224]). Нет оснований преувеличивать значение работы А. Л. Щеглова в истории отечественной психофизиологии труда. Но, как нам представляется, появление программы «эргометрии» может быть свидетельством процесса образования нового уровня организации научно-психофизиологических и психологических исследований человека в труде, для которого (уровня) характерен переход от анализа частных вопросов, методов к выделению проблем, имеющих общий, фундаментальный характер для широкого круга практических задач в сфере труда.
Крайним выражением биологического редукционизма в решении вопросов нормирования и рационализации труда был «энергетический подход», представители которого видели в «методе газообмена» перспективный способ оценки не только физического, но и умственного труда [104; 141; 192].
Как мы могли видеть, разрыв, несогласованность между объектом воздействия (трудовой деятельностью человека) и предметом исследования проявился в публикациях специалистов-ученых в большей степени, нежели в работах специалистов-практиков (гигиенистов, инженеров, педагогов). Ученые пользовались научными представлениями и методическими средствами, надеясь «приложить» их к практике. Но уровень развития научных знаний о человеке, его деятельности (в той форме, как эти знания были представлены в головах ученых) был, вероятно, дальше от реальной действительности, нежели систематизированные - пусть во многом «житейские», зато комплексные - представления «практиков». Другими словами, отмеченный разрыв предмета изучения и предмета воздействия имел объективно-исторические причины.
А. Ниже приведено описание исследования А. П. Нечаева в кратком пересказе (с некоторыми цитатами) (см. А. П. Нечаев. Школьный день. [124. С. 53-81]). Дайте оценку этому исследованию (с учетом той условности, что исследование дается в пересказе; оценка должна считаться предварительной).
Автора интересует возможность выяснить соотношение между нормальной усталостью и количеством соответствующего ей труда. Способ исследования - наблюдения исследователя за самим собой. Конкретная цель - выяснить среднее количество часов нормальной умственной работы, влияние на работоспособность ежедневного числа рабочих часов, продолжительности сна, движений и отношений данного дня работы ко всему рабочему периоду. «Границей нормального количества умственной работы для данного дня я считал наступление такого состояния усталости, которое сопровождается характерным чувством «пресыщения трудом» и связано с вялостью мыслей, неодолимой ленью, полным падением интересов к делу, иногда сонливостью, тяжестью в голове, подергиванием лицевых мускулов» [124. С. 57]. Каждый день исследователь-испытуемый работал вплоть до охарактеризованного выше состояния, затем отдыхал до тех пор, пока не появлялось желание возобновить прежний труд или другой вид деятельности. Каждый день с точностью до 5 минут фиксировалась продолжительность работы, вид работы, паузы и все более или менее длительные колебания внимания. Работа делилась на трудную и легкую по степени умственного напряжения. Исследование (сбор эмпирического материала) длилось 100 дней.
Результаты. В среднем за день вся умственная работа могла составлять в среднем 6,5 часов (минимум-3, максимум-9), трудная работа- 4 1/4 часа (минимум - 1 1/2, максимум - 8 часов); худшие дни - понедельник, пятница, лучшие - среда, четверг; с ростом количества часов ежедневного сна увеличивалось количество напряженной умственной работы. Нормальным для рассматриваемого случая оказалось 37 1/2 часов напряженной умственной работы в неделю. Если напряженный умственный труд отсутствовал всю неделю, то нормальное, количество часов работы в неделю - 75.
Далее автор исследования приводит выводы и рекомендации (приводим близко к тексту):
1. Нельзя так распределять школьные занятия, чтобы вовсе не было умственного утомления, нужно заботиться только о том, чтобы утомление не было чрезмерным и наступало возможно позже.
2. Границей нормального умственного утомления следует признать появление чувства пресыщения трудом при занятии интересующим предметом. Количество труда, соответствующее этой степени утомления, можно считать нормой.
3. Нормальное количество работы в разные дни колеблется в зависимости от количества сна, движения, от степени напряженности данной работы.
4. Так как нельзя в точности установить количество работы, нормальной для каждого ученика в день, следует различать школьную работу и домашнюю и дать возможность школьнику выполнять домашнюю работу в разные дни недели.
5. Оценивая количество умственной работы ученика во время урока, нужно учитывать не только учебный предмет, но и метод преподавания.
6. За основу нормального количества умственной работы предлагается взять максимум напряженной работы, требуемой от учащихся во время классных занятий, и учитывать это количество, задавая работу на дом.
7. В борьбе с умственным утомлением важны не только паузы между уроками, но и правильное распределение труда в течение самого урока.
8. Паузы между уроками не должны обязательно заполняться гимнасткой [124].
Б. Обратитесь к таблице, приведенной в данном параграфе, а также предшествующему ей тексту и выделите (назовите) те виды задач, при исследовательском обеспечении которых применялся метод наблюдения (либо внешнего, так называемого «объективного», либо - самонаблюдения).
Выдающийся педагог К. Д. Ушинский (1824-1879) взял на вооружение идеи революционеров-демократов о том, что далеко не всякий труд оказывает благотворное влияние на личность человека, но лишь обладающий определенным рядом признаков, а именно: такой труд должен быть свободным, человек должен сам приниматься за него по сознанию необходимости; труд должен быть общественно полезным, разумно организованным, то есть организованным в соответствии с особенностями и возможностями человеческого организма.
В статье «Труд в его психическом и воспитательном значении» (1860) К. Д. Ушинский на многочисленных примерах из жизни, литературы, истории показывает, что только свободный общественный труд может развить и поддерживать в человеке его высшие нравственные качества, чувство человеческого достоинства. Человек, лишенный, в силу разных жизненных обстоятельств, необходимости трудиться либо не воспитавший в себе потребности и удовольствия трудиться и живущий в условиях праздности, обречен, согласно К. Д. Ушинскому, на нравственную гибель, разрушение личности еще при жизни. Нельзя жить наслаждениями, они «приедаются», ведут к разврату, извращению мыслей и поступков, к формированию дурных, антиобщественных наклонностей. Поэтому одна из главных целей школьного и семейного воспитания состоит в том, чтобы «...готовить дитя к труду» [202]. Человек, по мнению К. Д. Ушинского, утративший или не нашедший для себя дела, труда, становится либо жертвой недовольства жизнью, мрачной апатии, либо оказывается жертвой добровольного самоуничтожения, опускается до детских прихотей или скотских наслаждений [202].