Факторное отображение связей показателей ПА, включенных в произвольные движения, приведено в табл. 1. По результатам, представленным в этой таблице, фактор А составили следующие характеристики ПА: амплитуды максимума негативности двух отведений головного мозга — N 3, 4, площадь отрицательной составляющей потенциала лобных отведений (соответствующий индекс затылочной области также выявил тенденцию к связи с данным фактором) — N 9, 10, амплитуды ПА от пика до пика двух отведений — N 15, 16, среднеарифметические всех ординат ПА лба — N 17, а также дисперсии значений амплитуд ПА затылка — N 20. Все перечисленные характеристики вошли в фактор со знаком «плюс». Данная группа взаимосвязанных параметров ПА объединила индексы медленного отрицательного колебания преддвигательного периода произвольного действия вместе с показателями, которые обычно интерпретируются в контексте энергетической мощности колебаний биоэлектрических процессов вокруг их средних значений.
Во второй выделенный фактор В также со знаком «плюс» вошли показатели N 5, 7, 8, 10, 12. Эту группу составили как характеристики ПА лобных отведений, (время развития позитивности, а также ее амплитуда), так и затылочных (амплитуда позитивного колебания, площадь отрицательной и положительной фазы), что наблюдалось и в факторе А.
Группа взаимокоррелируемых характеристик ПА, обозначенная в табл. 1 как фактор D, также содержит индексы двух полушарий мозга. В данную группировку с положительным знаком вошел параметр полярно-амплитудной асимметрии затылочных ПА (N 14), а следующий показатель имеет отрицательный знак: в лобных отведениях — площадь положительной фазы, дисперсия амплитуд, в затылочной области — среднее арифметическое ординат потенциалов (N 11, 18, 19). Кроме того, с максимальным весом в выше обозначенный фактор вошел индекс синхронизации дистантно расположенных отделов мозга (N 21), в силу чего такая фактология может интер-
претироваться как отражающая координированность функционирования мозга в период антиципации.
Для фактора N также характерно общемозговое содержание. Сюда вошли показатели N 6, 13: время развития позитивности в ПА затылка, а также полярно-амплитудная асимметрия ПА лобных отведений.
Факторное отображение взаимосвязей характеристик антиципации, реализующей произвольные движения в условиях подсчета их числа (отмечены добавлением знака «штрих» к соответствующим индексам ПА), показано в таблице 2. По результатам II экспериментальной серии выявлены четыре фактора.
В фактор Е вошли: время развития максимума негативности в потенциалах лобных отведений (N Г) и площадь этой фазы двух областей (N 9', 10'). Таким образом, эта группа показателей объединила индексы медленного отрицательного колебания преддвигательной биоэлектрической активности двух полушарий мозга.
После вращения в фактор К вошли параметры N 2', 1Г, 13'. В соответствии с направлением статистических связей первичной матрицы интеркорреляций, отраженным в данной компоненте, большие значения полярно-амплитудной асимметрии ПА и меньше площади его положительной фазы (лобные индексы) соотносятся с большим временем развития максимума негативности в потенциалах затылка. Отметим, что этот фактор сходен с фактором N, выявленным по материалам I серии. Фактор Н составили амплитуды положительной фазы ПА (лобного отведения) и коэффициенты синхронизации биоэлектрической активности во время антиципации (N 7', 2Г). Оба показателя вошли в фактор со знаком «минус».
По результатам II серии выделен фактор С, объединивший только характеристики ПА затылочной области — большие площади положительной фазы соотносятся с меньшей дисперсией мгновенных значений амплитуд (N 12', 20').
Сводная обработка результатов I и II серии позволила выявить пять взаимосвязанных групп характеристик ПА, обозначенных в таблице 3 порядковым индексом М. Номера показателей ПА, которые даны в тексте, для характеристик II серии обозначены добавлением знака штрих — Г, 2', 3'... 20', 21'.
Результаты, представленные в таблице 3, со всей очевидностью свидетельствуют, что характеристики антиципации, включенной в произвольные движения, с одной стороны, и реализующей счет таких действий — с другой, образуют отдельные группировки, выявленные в зависимости от тесноты и характера взаимосвязей исследуемых параметров ПА.
Так, характеристики ПА произвольных действий образуют фактор М2 (сходный с фактором D), фактор М5, аналогичный фактору А, а также фак-
тор МЗ, куда вошли параметры ПА лобных отделов (N7, 13) — амплитуды максимума позитивности и полярно-амплитудная асимметрия ПА.
Показатели ПА, зарегистрированные в ходе подсчета движений, представлены при факторном отображении результатов сводной обработки двух серий двумя факторами. При этом фактор М4 сходен с фактором К, а фактор Ml может быть рассмотрен как объединенная группа показателей, ранее вошедшая в другие факторы, составленные по результатам II экспериментальной серии.
Резюмируя изложенные результаты, представленные в трех таблицах, отметим следующие положения.
Факторы, выделенные для характеристик антиципации, включенной в реализацию произвольных движений, а также в условиях счета таких действий, в основном составили показатели активности двух областей головного мозга, входящих в антецентральную и ретроцентральную кору. По-видимому, функциональные системы опережающего реагирования в структуре произвольных действий человека имеют обще мозговую природу.
Сравнительный анализ состава факторов ПА двух серий выявил только одну группу параметров, оказавшихся сходными (аналогичны факторы К и N). Обособленность выделенных факторов свидетельствует о специфике механизмов реализации изучаемых движений как действий. Отмеченная специфика сказывается в гетерогенности характеристик положительных и отрицательных фаз ПА.
Углубленный анализ синдромов электроэнцефалографических характеристик (в частности, выделенных в данном исследовании факторов ПА) часто связывают с выяснением нейрофизиологического содержания, с поисками подкорковых источников мозговых потенциалов. На этом пути сам факт соотнесенности феноменов опережающего отражения макро- и микроуровня показан в целом ряде работ. Однако такие связи носят сложный опосредованный характер. Так, В.А. Илюхина при сравнении биоэлектрической активности глубоких структур мозга человека (ядер зрительного бугра и стриопаллидарной системы) с отведениями от поверхности скальпа показала неодновременность возникновения электрографических коррелятов готовности к произвольному действию в разных звеньях изучаемой корково-подкорковой системы [14].
Взаимосвязи нейронных и суммарных электрографических процессов опережения в коре и некоторых подкорковых структурах головного мозга человека при целенаправленном действии также выявлены в работе С.Н. Раевой и А.О. Лукашева [21]. В частности, показано, что в некоторых неспецифических ядрах таламуса и в коре на этапе подготовки целенаправленного акта выявляются компоненты-паттерны корреляций, характеризующие взаимосвязь клеточных внутримозговых и экстракраниальных ло-
кальных ЭЭГ-биопроцессов. Установлено, что эти паттерны, упреждая начало целенаправленных поведенческих действий, обнаруживает прямые корреляции со степенью концентрации селективного внимания человека.
Таким образом, сам факт нелинейной соотнесенности сложноорганизо-ванных форм опережающего реагирования с нейрональной активностью целых комплексов мозговых констелляций в настоящее время не вызывает сомнения. Общее же синтетическое видение соответствующей психофизиологической реальности затруднено традиционным «мозаичным» способом ее теоретической реконструкции.
Шаги к воссозданию целостной структуры индивидуальности, как уже отмечалось выше, стали возможными с помощью современной методологии при использовании системного анализа нейрональной и ЭЭГ-активно-сти в поведении как системоспецифичной, направленной на достижение биологически значимого результата поведенческого акта [23, 26, 27] и реализацию цели действия человека [5, 7]. Такой анализ реализован, например, в работе И.О. Александрова и Н.Е. Максимовой в отношении позитивного колебания ЭЭГ — так называемого Р300 [1]. Авторы при этом констатируют, что системное видение объекта психофизиологического изучения в современной науке обязательно предполагает новый круг проблем, новые методические приемы и способы обработки экспериментальных фактов, а также особую логику трактовки результатов, предусматривающую рассмотрение активности, целенаправленности и целеобусловленности организма в поведении как следствие самой природы жизни и эволюции живого [3,23,26, 27 и др.].
В отношении человека синтетический взгляд на природу сопряжения его разноуровневых свойств в поведении усложняется тем фактом, что между физиологически значимыми характеристиками жизнедеятельности и многозначностью их психологических проявлений вклинивается призма законов, связанных с общественным бытием, в частности с уровнем развития коллектива, где живет и трудится конкретный индивид, с качеством внут-ригрупповых взаимодействий, со стилями руководства, общения, с особенностями конкретных задач и способов их разрешения [2, 4, 5, 18, и др.]. Эти факты заставляют рассмотреть систему деятельности как опосредующее звено в связях разноуровневых свойств интегральной индивидуальности [5, 18 и др.].
Принимая во внимание основополагающее положение отечественной психологии о сущностном способе развития человека через трансформацию деятельности, можно гипотетически предположить, что ее психофизиологическая «канва» содержит целостные индивидуально-обобщенные синдромы интеграции физиологического и психического [10, 19, 27] и поэтому отражает общие закономерности опосредованных проекций физио-