Вопрос№34
Кризисная интервенция — это профессиональная психосоциальная помощь, предоставляемая лицам, которые испытали продолжительное нарушение психического и социального равновесия по вине какого-то критического жизненного события, не приобретя, однако, в результате никакого психического расстройства. Критическое изменяющее жизнь событие приводит к нарушению соответствия между имеющимися психическими и естественными социальными ресурсами и требуемым психическим напряжением. Потребность в интервенции зависит, таким образом, от внешних и внутренних условий. Некоторые события можно предвидеть — например, выход на пенсию или начавшийся климакс представляют собой культурно или биологически нормированные пусковые факторы; другие предвидеть нельзя — скажем, скоропостижную смерть партнера или тяжелый супружеский кризис. Отмечают, что во многих случаях критическое жизненное событие является «концентрацией какого-то ранее начавшегося происшествия», дошедшего до своей кульминации в конкретном критическом событии и ставшего благодаря этому очевидной психической реальностью. Кризисная интервенция призвана помочь таким людям восстановить душевное и социальное равновесие, до того как данная проблема «затвердела» и превратилась в расстройство. В этом отношении функцию кризисной интервенции можно назвать профилактической, а часто она способствует и дальнейшему развитию, если человек способен интерпретировать кризис как задачу или шанс для развития, дающие стимул для новой самоорганизации в личной и социальной жизни. Если критические жизненные события предсказуемы, то с помощью целенаправленных мер можно подготовить соответствующий круг людей (например, находящихся в преддверии ухода на пенсию) еще до наступления перегрузки, чтобы реакция на предстоящее событие была более компетентной. При кризисной интервенции с помощью различных средств и методов стремятся достичь главным образом следующих целей:психически стабилизировать индивида,содействовать специфическим навыкам и умениям и мобилизовать имеющиеся в распоряжении социальные ресурсы или закрепить социальную интеграцию.1) Стабилизация личности. У людей, переживших критические жизненные события, на какое-то время сильно нарушается психическое равновесие. Эмоциональные проблемы не дают (временно) ответить на требования жизненной ситуации сообразно реальности. Для того чтобы создать предпосылки для преодоления дестабилизирующего события и интерпретировать его, может быть, как задачу развития, мы имеем в распоряжении существенные элементы кризисной интервенции, а именно: выражение эмпатии, паллиативные и вселяющие уверенность мероприятия, а также формирование новых взглядов. Это не означает, что если, например, кто-то потерял любимого человека, то надо подавить горечь утраты; но мы можем, вчувствовавшись в клиента, воодушевить его к тому, чтобы он принял скорбь как необходимый ответ на случившееся. 2) Содействие развитию компетентности. Содействие развитию компетентности в зависимости от особенностей пациента и типа события имеет конкретные цели научения. В случае утраты это может быть способность скорбеть; в случае развода — способность поставить себя на место другого, а после выхода на пенсию — способность формировать новые удовлетворительные социальные отношения и найти новые занятия, — все эти способности можно развивать и совершенствовать. Эти цели ориентированы на индивида и заключаются в улучшении внутренних ресурсов. В качестве средств используются ролевая игра, целенаправленные тренировки, разговорная психотерапия и т. д. 3) Раскрытие социальных ресурсов и социальная интеграция (если необходимо — в новое окружение). При кризисной интервенции часто на помощь пациенту призывается социальное окружение. В рамках медиаторного подхода адресатами интервенции могут быть близкие доверенные люди, коллеги по работе или соседи; они вносят свой потенциальный вклад в оказание помощи пациенту. Это имеет смысл в том случае, когда социальная интеграция индивида, обратившегося за помощью, слишком ненадежна (например, у людей, склонных к суициду), а в распоряжении имеются неиспользованные социальные ресурсы.Иногда помощь заключается в том,чтобы ликвидировать вредное окружение.
Вопрос№35
Консультирование людей, перенесших утрату, — это нелегкое испытание духовных сил и профессиональной компетенции. В жизни утраты более или менее ощутимы, но во всех случаях человек испытывает душевную боль, переживает горе. Утраты, как и многие события нашей жизни, не только болезненны, они предоставляют и возможность личностного роста. Консультант может способствовать реализации этой возможности, если понимает природу утраты, ее связь с другими эмоциями, роль в становлении человека. Для умершего смерть — абсолютный конец его земной жизни. Однако в душах близких и друзей человек еще продолжает существовать, по крайней мере некоторое время. Примирение с утратой — болезненный процесс, в котором от утраченного человека "отказываются" постепенно и с трудом. Но процесс совершенно естественен, и его не надо (форсировать. Никто недолжен вселять искусственный оптимизм в скорбящего, пытаться его чем-либо заинтересовать, занимать развлечениями. Смерть близкого — это тяжелая рана, и несчастный имеет право на скорбь. Интенсивность и продолжительность чувства скорби у различных людей неодинаковы. Все зависит от характера отношений с потерянным человеком, от выраженности вины, от длительности траурного периода в конкретной культуре. Душевные терзания как ярчайший компонент траура представляются скорее процессом, нежели состоянием. Перед человеком заново встает вопрос об идентичности, ответ на который приходит не как мгновенный акт, а через определенное время в контексте человеческих отношений. Сразу после смерти близкого человека возникает острая душевная боль. На первом этапе эмоциональному шоку сопутствует попытка отрицать реальность ситуации. Шоковая реакция иногда проявляется в неожиданном исчезновении чувств, "охлаждении", словно чувства проваливаются куда-то вглубь. Это происходит, даже если смерть близкого человека не была внезапной, а ожидалась долгое время. Отрицается сам факт смерти — "Он не умер (она не умерла)", "Этого не может быть", "Я не верю этому" и т. п. Об умершем нередко говорят в настоящем времени, он принимается во внимание при планировании будущего. В процессе скорби непременно наступает озлобленность. Понесший утрату человек стремится обвинить кого-то в случившемся. Вдова может обвинять умершего мужа за то, что он оставил ее, или Бога, который не внял ее молитвам. Обвиняются врачи и другие люди, способные реально или только в воображении страдалицы не допустить создавшейся ситуации. Речь идет о настоящей злости. Если она остается внутри человека, то "подпитывает" депрессию. Поэтому консультант должен не дискутировать с клиентом и не корректировать его злобу, а помочь ей вылиться наружу. Только в таком случае уменьшится вероятность ее разрядки на случайных объектах. После первой реакции на смерть близкого человека — шока, отрицания, злобы — происходит осознание утраты и смирение с ней.Человек, переживший утрату, хочет вернуть утерянное. Обычно это иррациональное желание недостаточно осознается, что делает его еще глубже. Навязчивые мысли и фантазии об умершем постоянно лезут в голову. Его лицо видится в толпе; пропадает интерес к событиям, которые прежде казались важными, к своей внешности. Места и ситуации, связанные с умершим, приобретают особую значимость. Консультанту следует разобраться в символической природе тоски. Поиск умершего не бесцелен — он явно направлен на воссоздание утраченного человека. Не надо противиться символическим усилиям скорбящего, поскольку таким образом он старается преодолеть утрату. С другой стороны, реакция скорби бывает преувеличена, и тогда создается культ умершего. В случае патологической скорби нужна помощь психотерапевта. В разные периоды жизни люди испытывают амбивалентные чувства друг к другу. После смерти близкого человека прежняя амбивалентность является источником чувства вины Чувство идентичности успешно модифицируется. В период утраты страдание облегчается присутствием родственников, друзей, причем существенна не их действенная помощь, а легкая доступность в течение нескольких недель, когда скорбь наиболее интенсивна. Понесшего утрату не надо оставлять одного, однако его не следует "перегружать" опекой — большое горе преодолевается только со временем. Горюющему человеку нужны постоянные, но не навязчивые посещения и хорошие слушатели. Роль слушателя в некоторых случаях может выполнять консультант. Находиться со скорбящим человеком и надлежащим образом внимать ему — главное, что можно сделать. Чем больше консультант сопереживает скорби и чем адекватнее воспринимает собственные эмоциональные реакции, связанные с помощью, тем эффективнее целебное воздействие. Не следует поверхностно успокаивать скорбящего человека. Замешательство и формальные фразы лишь создают неудобное положение. Клиенту надо предоставить возможность выражать любые чувства, и все они должны быть восприняты без предубеждения