Этого упрека Dr. Breuer не заслужил у своей пациентки; он отнесся к «ей с симпатией и большим интересом, хотя и незнал сначала, как ей помочь. Может быть, ома сама помогла ему в этом деле благодаря своим выдающимся духовным и душевным качествам, о которых Breuer говорит в истории 'болезни. Наблюдения Breuer'a, в которые он вкладывал столько любви, указали ему вскоре тот путь, следуя которому можно было подать первую помощь.
Было замечено, что больная во время своих состояний психической спутанности бормотала какие-то слова. Эти слова производили впечатление, как будто они относятся к каким-то мыслям, занимающим ее ум. Врач просил запомнить эти слова, затем поверг ее в состояние своего рода гипноза и повторил ей снова эти слова, чтобы побудить ее высказать еще что-нибудь на эту тему. Больная пошла -на это и воспроизвела перед вра-
3 Я знаю, что теперь мы не можем этого утверждать, но при своем сообщении я переношу себя и своих слушателей назад, во время до 1880 г. Если с тех пор дело обстоит иначе, то в этом большая доля заслуги дадает на те старания, историю которых я теперь излагаю.
209>
чом то содержание психики, которое владело ею во время состояний спутанности и к которому относились упомянутые отдельные слова. Это 'были глубоко печальные, иногда поэтически прекрасные фантазии, сны наяву, которые обычно начинались с описания положения девушки у постели больного отца.
Рассказавши ряд таких фантазий, больная как 'бы освобождалась и возвращалась к нормальной душевной жизни. Такое хорошее состояние держалось в течение многих часов, но на другой день сменялось новым приступом спутанности, который в свою очередь прекращался точно таким же образом после высказывания вновь образованных фантазий. Нельзя было отделаться от впечатления, что те изменения психики, которые проявлялись в состоянии спутанности, были результатом раздражения, исходящего от этих в высшей степени аффективных фантазий. Сама больная, которая в этот период болезни удивительным образом говорила и понимала только по-английски, дала этому новому способу лечения имя «talking cure» — лечение разговором или называла это лечение в шутку «chimney sweeping» — трубочистом.
Вскоре как 'бы случайно оказалось, что с помощью такой очистки души можно достичь большего, чем временное устранение постоянно возвращающихся расстройств сознания. Если больная с выражением аффекта вспоминала в гипнозе, в какой связи и по какому поводу известные симптомы появились впервые, то удавалось совершенно устранить эти симптомы болезни. Летом, во время большой жары, больная сильно страдала от жажды, так как 'без всякой понятной причины она с известного времени вдруг перестала пить воду. Она брала стакан с водой в руку, но как только касалась к нему губами, тотчас же отстраняла его, как страдающая водобоязнью. При этом несколько секунд она находилась, очевидно, в состоянии спутанности. Больная утоляла свою мучительную жажду только фруктами. Когда же прошло около 6 недель со дня появления этого симптома, она стала рассказывать в аутогипнозе о своей компаньонке, англичанке, которую она не любила. Рассказ свой больная вела со всеми признаками отвращения. Она рассказывала о том, как однажды вошла в комнату этой англичанки и увидела, что ее отвратительная маленькая собачка пила воду из стакана. Она тогда ничего не сказала, не желая быть невежливой. После того ка'К в сумеречном состоянии больная энергично высказала свое отвращение, она потребовала пить, пила без всякой задержки много воды и проснулась со -стаканом у рта. Это 'болезненное явление с тех пор пропало совершенно 4.
Позвольте вас задержать на этом факте. Никто еще не устранял истерических симптомов подобным образом и никто пс проникал так глубоко в понимание причин.
* Studien fiber Hysterie. P. 26. 210
Это должно было бы стать богатым последствиями открытием, если бы опыт подтвердил, что и другие симптомы у этой больной, пожалуй, даже большинство симптомов, произошли таким же образом и также могут быть устранены. Breuer не пожалел труда на то, чтобы убедиться в этом, и стал планомерно исследовать патогенез других более тяжелых симптомов страдания.
Это действительно оказалось так; почти все симптомы образовались как остатки, как осадки, если хотите, аффективных переживаний, которые мы впоследствии стали называть «психическими травмами». Особенность этих симптомов объяснялась их отношением к причинным травматическим сценам. Эти симптомы были, как говорится, на специальном языке, детерминированы известными сценами, они представляли собой остатки воспоминания об этих сценах. Поэтому уже не приходилось, больше описывать эти симптомы как произвольные и загадочные произведения невроза. Следует только упомянуть об одном уклонении от ожиданий.
Не всегда одно какое-либо переживание оставляло за собой известный симптом, но большей частью многочисленные, часто весьма похожие, повторные травмы производили такое действие. Вся такая цепь патогенных воспоминаний должна была быть восстановлена в памяти в хронологической последовательности и притом в обратном порядке: последняя травма сначала п первая в конце, причем невозможно было перескочить через последующие травмы прямо к первой, часто наиболее действительной.
Вы, конечно, захотите услышать от меня другие примеры детерминации истерических симптомов, кроме отвращения к воде вследствие отвращения, испытанного при виде пьющей из стакана собаки. Однако я должен, .придерживаясь программы, ограничиться очень немногими примерами. Так, Breuer рассказывает, что расстройства зрения его 'больной могли быть сведены к следующим поводам, а именно: «больная со слезами на глазах, сидя у постели больного отца, вдруг слышала вопрос отца: «Сколько времени?»; она видела циферблат неясно, напрягала свое зрение, подносила часы близко к глазам, отчего циферблат казался очень большим (макропсия и strabismus conv.); или она напрягалась подавить слезы, чтобы больной отец не видел, что она плачет» 5. Все патогенные впечатления относятся еще к тому времени, когда она принимала участие в уходе за больным отцом. «Однажды она проснулась ночью в большом страхе за своего сильно лихорадящего отца и в большом напряжении, так как из Вены ожидали хирурга для операции. Мать па некоторое время ушла, и Анна сидела у постели больного, положив правую руку на спинку стула. Она впала в состояние грез наяву и увидела, как со степы ползла к-
5 Studien iiber Hysterie. P. 31.
211!
'больному черная змея с намерением его укусить. (Весьма вероятно, что на лугу, сзади дома действительно водились змеи, которых девушка боялась и которые теперь послужили матсриа-.лом для галлюцинаций.) Она хотела отогнать животное, но была как бы парализована; правая рука, которая висела на спинке стула, онемела, потеряла чувствительность и стала па-ретичной. Когда она взглянула на эту руку, пальцы обратились в маленьких змей с м-ертвыми головами (ногти). Вероятно, она делала попытки прогнать парализованной правой рукой змею, н благодаря этому анестезия и паралич ассоциировались с галлюцинацией змеи. Когда эта последняя исчезла и больная захотела, все еще в большом страхе, молиться, у нее не 'было слов, она не могла молиться ни на одном из известных ей языков, пока ей не пришел в голову английский детский стих, и она смогла на этом языке думать и молиться»6. С воспоминанием этой сцены в гипнозе исчез спастический паралич правой руки, существовавший с начала 'болезни, и лечение было окончено. Когда через несколько лет я стал практиковать Вгеиег'ов-ский метод исследования и лечения над своими больными, я сделал наблюдения, которые совершенно совпадали с его опы-
"ТОМ.
У одной 40-летней дамы был тик, а именно особый щелкающий звук, который она производила при всяком возбуждении, .а также и без видимого повода. Этот тик вел свое происхождение от двух переживаний, общим моментом для которых было решение больной теперь не производить никакого шума. Несмотря на это решение, как бы из противоречия, этот звук нарушил тишину один раз, когда она увидела, наконец, что ее больной сын с трудом заснул, и сказала себе, что теперь она .должна сидеть совершенно тихо, чтобы не разбудить его, и другой раз, когда во время поездки с ее двумя детьми в грозу ло-:шади испугались и она старалась избегать всякого шума, чтобы не пугать лошадей еще больше7. Я привожу этот пример вместо многих других, которые опубликованы в «Studien iiber Hyste-rie»s.
Если вы разрешите мне обобщение, которое неизбежно при таком кратком изложении, то мы можем все, что узнали до •сих пор, выразить в формуле: наши истеричные больные страдают воспоминаниями. Их симптомы являются остатками и символами воспоминаний об известных (травматических) переживаниях. Сравнение с другими символами воспоминаний •в других областях, пожалуй, позволит нам глублсе проникнуть .в эту символистику. Ведь памятники и монументы, которыми мы украшаем наши города, представляют собой такие же. сим-
5 Ibid. P. 30.
7 Ibid. P. 43, 46.
8 Избранные места из этой книги, к которым присоединены некоторые позднейшие статьи по истерии, есть в английском переводе Dr. A. A. Bril-Га из Нью-Йорка.
212
волы воспоминаний. Когда вы гуляете по Лондону, то вы можете вндегь невдалеке от одного из громадных вокзалов богато изукрашенную колонну в готическом стиле, Charing Cross. Один из древних королей Плаитагенстов в XIII ст., когда препровождал тело своей любимой королевы Элеоноры в Вестминстер, воздвигал готический крест на каждой из остановок, где опускали на землю гроб, и Charing Cross представляет собой последний из тех памятников, которые должны были сохранить воспоминание об этом печальном шествии9. В другом месте города, недалеко от London Bridge, вы видите более современную, ввысь уходящую колонну, которую коротко называют монумент (The Monument) Она должна служить напоминанием о великом пожаре, который в 1666 г. уничтожил большую часть города, начавшись недалеко от того места, где стоит этот монумент. Эти памятники служат символами воспоминаний, как истерические симптомы; в этом отношении сравнение вполне законно. Но что вы скажете о таком лондонском жителе, который и теперь бы стоял со страданием перед памятником погребения королевы Элеоноры вместо того, чтобы бежать по своим делам согласно с той спешкой, которая требуется современными условиями работы, или вместо того, чтобы наслаждаться у своей собственной юной и прекрасной королевы сердца? Или о другом, который перед монументом будет оплакивать пожар своего любимого родного города, который с тех пор давно уже выстроен вновь в еще более блестящем виде. Подобно этим двум непрактичным лондонцам ведут себя все истеричные и невротики не только потому, что они вспоминают давно прошедшие 'болезненные переживания, по и потому, что они еще привязаны к ним с полным аффектом; они не могут отделаться от прошедшего и ради него оставляют без внимания действительность п настоящее. Такая фиксация душевной жизни па патогенных травмах представляет собой одну из важнейших характерных черт невроза, имеющих большое практическое значение.