В другом месте4 я уже указывал, что "действительное раз-
3 Jenseits des Lustrincips.
4 Das Unbewuflte Internationale Zeitschrift fur Psychoanalyse. III. 1905 (а также: Sammlung kleiner Schriften zur Neurosenlehre. 4 Folge. 1918).
248
личие между бессознательным и предсознательиым представлением (мыслью) заключается в том, что первое совершается при помощи материала, остающегося неизвестным (непознанным), в то время как второе (vbw) связывается с представлениями слов. Здесь впервые сделана попытка дать для системы vbw и ubw такие признаки, которые существенно отличны от признака отношения их к сознанию. Вопрос: «Каким образом что-либо становится сознательным?» целесообразнее было бы облечь в такую форму: «Каким образом что-нибудь становится предсознательным?» Тогда ответ гласил бы так: «Посредством соединения с соответствующими словесными представлениями».
Эти словесные представления суть следы воспоминаний; они были когда-то восприятиями и могут, подобно всем остальным следам воспоминаний, стать снова сознательными. Прежде чем мы успеем углубиться в обсуждение их природы, нас осеняет новая мысль: сознательным может стать лишь то, что некогда уже было сознательным восприятием; за исключением чувств, все, что хочет стать внутренне сознательным, должно пытаться перейти во внешнее восприятие. Последнее возможно благодаря следам воспоминаний.
Следы воспоминаний мы мыслим пребывающими в системах, которые непосредственно примыкают к системе воспринимаемого сознательно, так что их содержание легко может быть перенесено изнутри на элементы этой системы. Здесь тотчас же приходят на ум галлюцинации и тот факт, что самое живое воспоминание все еще отличается как от галлюцинаций, так и от внешнего восприятия, однако не менее быстро мы находим выход в том, что при возникновении какого-либо воспоминания его содержание остается заключенным в системе воспоминания, в то время как неотличимая от восприятия галлюцинация может возникнуть и в том случае, если ее содержание не только переносится от следов воспоминаний к элементу восприятия, но -всецело переходит в последний.
Остатки слов происходят главным образом от слуховых восприятий, благодаря чему для системы vbw дано как бы особое чувственное происхождение. Зрительные элементы словесного представления можно как второстепенные, приобретенные посредством чтения, оставить пока в стороне, так же как и двигательные образы слова, которые, если исключить глухонемых, имеют значение вспомогательных знаков. Слово в конечном итоге есть все же остаток воспоминания услышанного слова.
Однако нам не следует, ради упрощения, забывать о значении зрительных следов воспоминания — не слов, а предметов — или отрицать возможность осознания процессов мысли путем возвращения к зрительным следам, что, по-видимому, является преобладающей формой у многих. О своеобразии такого зри-
тельного мышления мы можем получить представление, изучая
сновидения и предсознательные фантазии по наблюдениям Va-rendonck'a. Выявляется, что при этом сознается пренмущест-
249
венно конкретный материал мысли, что же касается отношении, особенно характеризующих мысль, то для них зрительное выражение не может быть дано. Мышление при помощи зрительных образов является, следовательно, лишь очень несовершенным процессом сознания.
Этот вид мышления, в известном смысле, стоит ближе к бессознательным процессам, нежели мышление при помощи слов, и как онто-, так и филогенетически, бесспорно, древнее его.
Возвращаясь к нашему аргументу, мы можем сказать: если таков именно, путь превращения чего-либо бессознательного в предсознательное, то на вопрос: «Каким образом мы делаем вытесненное предсознательным?»— следует ответить: «Создавая при помощи аналитической работы упомянутые предсозна-тельные посредствующие звенья». Сознание остается на своем месте, но и бессознательное не поднимается до степени сознательного.
В то время как отношение внешнего восприятия к Я совершенно очевидно, отношение внутреннего восприятия к Я требует особого исследования. Отсюда еще раз возникает сомнение в правильности допущения, что все сознательное связано с поверхностной системой воспринятого сознательного (W—Bw).
Внутреннее восприятие дает ощущения процессов, происходящих в различных, несомненно, также глубочайших слоях душевного аппарата. Они мало известны, и лучшим их образцом может служить ряд удовольствие — неудовольствие. Они первичнее, элементарнее, чем ощущения, возникающие извне, и могут появляться в состояниях смутного сознания. О большом экономическом значении их и метапсихологическом обосновании этого значения я говорил в другом месте. Эти ощущения локализованы в различных местах, как и внешние восприятия, они могут притекать с разных сторон одновременно и иметь при этом различные, даже противоположные, качества.
Ощущения, сопровождающиеся чувством удовольствия, не содержать в себе ничего побуждающего к действию, наоборот, ощущения неудовольствия обладают этим свойством в высокой степени. Они побуждают к изменению, к совершению движения, и поэтому мы рассматриваем неудовольствие как повышение энергии, а удовольствие — как понижение ее. Если мы назовем то, что сознается как удовольствие и неудовольствие, количественно-качественно «иным» в потоке душевной жизни, то-возникает вопрос: может ли это «иное» быть осознанным в том месте, где оно находится, или оно должно быть доведено до системы воспринятого сознательного (W)?
Клинический опыт решает в пользу последнего предположения. Он показывает, что это «иное» проявляется как вытесненное побуждение. Оно может развить движущую силу без того, чтобы Я заметило какое-либо принуждение. Лишь сопротивление принуждению и задержка устраняющей реакции приводят к осознанию этого «иного» как неудовольствия. Подобно иапря-260
жению потребностей, может быть бессознательной также и боль, которая представляет собой нечто среднее между внешним и внутренним восприятием и носит характер внутреннего восприятия даже в том случае, когда причины ее лежат во внешнем мире. Поэтому остается верным, что ощущения и чувства также становятся сознательными лишь благодаря соприкосновению с системой восприятия (W), если же путь к ней прегражден, они не осуществляются в виде ощущений, хотя соответствующее им «иное» в потоке возбуждений остается тем же. Сокращенно, но не совсем правильно мы говорим тогда о бессознательных ощущениях, придерживаясь аналогии с бессознательными представлениями, хотя эта аналогия и недостаточно оправдана. Разница заключается в том, что для приведения в сознание бессознательного представления необходимо •создать сперва посредствующие звенья, в то время как для ощущений, притекающих в сознание непосредственно, такая необходимость отпадает. Другими словами, разница между Bw и Vbw для ощущений не имеет смысла, так как Vbw здесь исключается: ощущения либо сознательны, либо бессознательны. Даже в том случае, когда ощущения связываются со словесными представлениями, их осознание не обусловлено последними: они становятся сознательными непосредственно.
Роль представлений слов становится теперь совершенно ясной. Через их посредство внутренние процессы мысли становятся восприятиями. Таким образом, как бы подтверждается положение: всякое значение происходит из внешнего восприятия. При осознании (Oberbesetzung) мышления мысли действительно воспринимаются как бы извне и потому считаются истинными.
Разъяснив взаимоотношение внешних и внутренних восприятий и поверхностной системы воспринятого сознательного (W—Bw), мы можем приступить к построению нашего представления о Я. Мы видим его исходящим из системы восприятия (W), как из своего ядра-центра, и в первую очередь охватывающим Vbw, которое соприкасается со следами воспоминаний. Но, как мы уже видели, Я тоже бывает бессознательным.
Я полагаю, что здесь было бы очень целесообразно последовать предложению одного автора, который из личных соображений напрасно старается уверить, что ничего общего с высокой и строгой наукой не имеет. Я говорю о G. Groddeck'e5, неустанно повторяющем, что то, что мы называем своим Я, в жизни проявляется преимущественно пассивно, что в нас, по его выражению, «живут» неизвестные и неподвластные нам силы. Все мы испытывали такие впечатления, хотя бы они и не овладевали нами настолько, чтобы исключить все остальное, и я открыто заявляю, что взглядам Groddeck'a следует отвести
s Qrcddeck G. Das Buch vora Es. International., Psychoanalitischcr Vcr-lag, 1923.
251
надлежащее место в науке. Я предлагаю считаться с этими взглядами и назвать сущность, исходящую из системы W и пребывающую вначале предсознательной, именем Я, а те другие-области психического, в которые эта сущность проникает и которые являются бессознательными, обозначить, по примеру Groddeck'a6, словом Оно.
Мы скоро увидим, можно ли извлечь из такого понимания какую-либо пользу для описания и уяснения. Согласно предлагаемой теории индивидуум представляется нам как непознанное и бессознательное Оно, которое поверхностно охвачено-Я, возникшим как ядро из системы W. При желании дать графическое изображение можно прибавить, что Я не целиком охватывает Оно, а покрывает его лишь постольку, поскольку система W образует его поверхность, т. е. расположено по отношению к нему примерно так, как зародышевый кружок расположен в яйце. Я и Оно не разделены резкой границей, и вместе-с последним Я разливается книзу.
Однако вытесненное также сливается с Оно и есть только-часть его. Вытесненное благодаря сопротивлениям вытеснения резко обособлено только от Я; с помощью Оно ему открывается возможность связаться с Я. Ясно, что почти все разграничения, которые мы старались описать на основании данных патологии, относятся только к единственно известным нам поверхностным слоям душевного аппарата. Для избражения этих отношений можно было бы набросать рисунок (с. 262), контуры которого служат лишь для наглядности и не претендуют на какое-либо истолкование. Следует, пожалуй, прибавить, что Я» по свидетельству анатомии мозга, имеет «слуховой колпак» только на одной стороне. Он надет на него как бы набекрень.