Некоторую роль в этом виде научения играет также идентификация. Ребенок, очевидно, будет имитировать ту модель поведения, которая обладает более ценными для него характеристиками.[1;256]
Лонгитюдные (продолженные) исследования Эрона, Хьюсмена, Лефковица и Уальдера, в которых 870 человек были проинтервьюированы в 1960 году, а затем те же испытуемые обследовались в 1981 году, показали, что ранняя агрессивность является предпосылкой для агрессивного поведения во взрослом возрасте, особенно у мужчин. Уровень агрессии в течение всей жизни остается приблизительно константным.
Особенностью этих исследований, было то, что они проводились на детях предподросткового возраста и имели лонгитюдный характер. Фокусировка на предподростковом возрасте объяснялась тем, что поведение детей в этот период характеризуется максимальной направленностью на интериоризацию установок, диктуемых средой, податливостью и мягкостью. Лонгитюдные исследования проводились для того, чтобы можно было отслеживать проверяемую гипотезу о влиянии кино- и теленасилия на агрессивность и будущую склонность к агрессивному и криминальному поведению.
Для объяснения стабильности агрессивных тенденций во времени и возможности предсказать склонность к преступному поведению во взрослом возрасте исходя из наличия ранней агрессивности Хьюсмен разработал теорию скриптов. Согласно этой теории социальное поведение во многом контролируется теми программами поведения, которые были выучены и закреплены индивидом во время раннего периода его развития. Эти программы могут быть описаны как когнитивные скрипты (сценарии). Первичный процесс, с помощью которого формируется сценарий, – процесс научения, включающий компонент наблюдения. Однако сам этот процесс находится под влиянием многочисленных факторов среды: социальных, культурных, семейных. Блоки выученных сценариев превращаются в более общие, руководящие принципы социального поведения. Таким образом, сценарии, которые руководят ребенком в его агрессивном поведении, формируют основу для создания более общих сценариев, управляющих антисоциальным поведением взрослого. Хьюсмен считает, что не все сценарии, формирующиеся у ребенка, будут актуализированы. Перед тем, как реализовать сценарий, ребенок оценивает его соответствие существующим в сознании социальным нормам и проверяет возможные последствия этой реализации. Степень точности такой оценки может быть различной. Некоторые дети просто не имеют когнитивной способности тщательного оценивания. Другие дети, у которых эта способность более сформирована, различаются историями подкреплений различных форм поведения и восприятием социальных норм.
Существует три основных компонента оценивания сценария. Прежде всего, ребенок должен уметь предсказывать последствия использования сценария. Ребенок может не воспринять вероятных последствий своего агрессивного действия из-за неправильной истории подкреплений или из-за искажений в восприятии наблюдаемых сцен агрессивного поведения. Второй оценочный компонент – это степень, до которой ребенок считает себя способным осуществить сценарий. Ребенок с низкой способностью восприятия своей силы в просоциальном поведении может обратиться к агрессивному сценарию. Но, возможно, наиболее важный компонент оценки сценария – третий: степень, до которой он воспринимается ребенком как соответствующий его внутренним стандартам. Сценарии, нарушающие социальные нормы, интериоризированные ребенком, вероятнее всего, реализованы не будут. С другой стороны, ребенок со слабыми и несформированными внутренними запретами на агрессию имеет большой шанс принять агрессивный сценарий.
Из этого Хьюсмен выводит такое определение: агрессивный ребенок – это ребенок, привыкший вести себя агрессивно, регулярно восстанавливающий и реализующий сценарии агрессивного поведения. Хьюсмен выделяет два основных процесса, с помощью которых происходит закрепление сценария: это собственное поведение человека (разыгрываемое, включенное обучение) и наблюдение поведения других людей (научение с помощью наблюдения). Сохранение же сценария в памяти достигается благодаря двум другим процессам: процессу первоначальной шифровки наблюдаемого поведения и процессу подкреплений. Под «шифровкой» понимается формирование репрезентации внешнего стимула в системе памяти. Сценарий может быть связан со специфическими ключами в контексте кодирования, а может быть абстрактно не связан с ними. Сценарии с особенно выдающимися, яркими ключами ребенку будет легче кодировать.[12; 356]
1.5. Способы популяризации насилия.Существуют разные способы сделать насилие потребительским:
1. Поместить насилие в фантазийный контекст, который никак не встревожит зрителей, поскольку это насилие придуманное, а не настоящее. Таковы, например, многие «ужастики» - старые сказки на новый лад. Применительно к этому насилию можно предъявлять единственное требование возрастных ограничений по степени страха.
2. Сделать насилие смешным (комичным). Такое насилие, включая и «черные» комедии, расслабляет, от него нет необходимости защищаться.
3. Соединить насилие с жанром триллера, саспенса и ужаса (нагнетание напряжения и страха). Замысел такого фильма рассчитан на получение эскапистского удовольствия (зритель переживает приступы страха, оставаясь в безопасности, и, как в первом случае, зная, что такое насилие ему в жизни не грозит),
4. Наконец, можно сделать насилие употребительным, поместив его в виртуальное пространство спецэффекта, о чем уже говорилось выше.
Все эти формы насилия можно потреблять: насилие ради смеха, насилие ради виртуального или эскапистского удовольствия, насилие ради острых ощущений и т.д. В то же время они не ставят вопрос об отношении к насилию, не заставляют думать о проблеме и не вызывают потребности ему противостоять.
Однако проблема не сводится только к тому, что из десяти «фильмов насилия» - девять - это потребительский продукт и только один - глубокое осмысление. Опасность в другом. Фальсификация действительности, неверное восприятие мира и неадекватное отношение к насилию возникают по причине «всеядности» СМИ.
Любой взрослый имеет свой собственный виктимный опыт ( опыт насилия). Но у ребенка этого опыта нет. А значит, когда ребенок смотрит на видео очередной боевик, в котором убивают через каждые две минуты и это очень забавно, у него невольно создается представление о насилии, как о чем-то совершенно нестрашном, ведь своего опыта насилия у него нет. Постоянное присутствие насилия в телесериалах, в игровом и документальном кино и телевидении соседствует с рекламой памперсов и чая «Липтон», развлекательное шоу и музыкальный клип находятся на том же уровне реальности, что и сюжет в новостях или криминальная хроника. Все фрагменты СМИ - абсолютно равноправны и, что более важно, - недостаточно реальны («как в кино»), поэтому кажется, что насилие можно легко применять с минимальными (не страшными) последствиями. Насилие делается невинным.
Кто-то очень хорошо заметил: жизнь очень легко начинает подражать искусству, когда искусство начинает заигрывать со злом. Современный «фильм насилия», пригодный к употреблению, строится по принципу Лайотона - блокировки сопереживания. В жизни такая модель означает вполне очевидную вещь: снижение барьеров в отношении к жестокости (а прогрессирующая подростковая жестокость сегодня многими исследователями признается как факт) [18;75].
Вывод по первой главе: подводя итоги теоретического анализа литературы по теме влияние экранного насилия на агрессивное поведения можно сделать следующие выводы:
- ребенок научается агрессивным сценариям, наблюдая сцены насилия по телевидению или видео, а его агрессивное поведение провоцирует средовые и когнитивные реакции, которые приводят к большей вероятности увлечения его сценами насилия, демонстрируемыми средствами массовой коммуникации;
- более агрессивные дети чаще смотрят передачи, содержащие сцены насилия (вне зависимости от социального класса, пола, возраста, IQ или культурных факторов);
- фантазии на темы насилия могут увеличивать вероятность того, что ребенок закрепит и сохранит сценарий агрессивного поведения;
- фантазии на темы насилия характерны, в основном, для детей с высоким уровнем агрессивности, которые увлекаются теленасилием;
- уровень агрессивности имеет тенденцию передаваться от одного поколения к другому: дети более агрессивных родителей имеют большую склонность усваивать сценарии агрессивного поведения.
Басса-Дарки опросник (Buss-Durkey Inventory) — опросник личностный, разработан А. Басс и А. Дарки в 1957г. и предназначен для диагностики агрессивных и враждебных реакций. Для исследования уровня проявления, и основных видов агрессии и враждебностив межличностном взаимодействии дома, в процессе обучения или работы. Деструктивные тенденции, субъектно-объектные отношения, негативные чувства и оценки. Позволяет качественно и количественно охарактеризовать проявления агрессии и враждебности. Под агрессивностью понимается свойство личности, характеризующееся наличием деструктивных тенденций, в основном в области субъектно-объектных отношений. Враждебность понимается как реакция, развивающая негативные чувства и негативные оценки людей и событий. Опросник предназначен для исследования агрессивности лиц подросткового, юношеского возраста и взрослых.
Дифференцируя проявления агрессии и враждебности, авторы выделяют следующие 8 видов реакций: