Объектом проекции часто могут быть люди, у которых нет даже намека на наличие тех пороков, в которых их обвиняют, т.е. проекция в своей направленности слепа.
Психоаналитическое понимание проекции как защитного механизма начинается с работ З.Фрейда, впервые обнаружившего проекцию в паранойе и ревности, когда у человека вытесненные чувства, тревога и страх коренятся в нем самом и бессознательно переносятся на окружающих. Именно этот защитный механизм вызывает чувство одиночества, изолированности, зависти, агрессивности.
З. Фрейд полагал, что проекция есть часть феномена переноса (трансфера) в том случае, когда личность приписывает другому слова, мысли и чувства, которые, по сути, принадлежат ему самому: "Вы подумаете, что..., но это вовсе не так".
К. Хорни отмечала, что по тому, как человек ругает другого, можно понять, что он из себя представляет.
Ф. Перлз писал о том, что проектор делает другим то, в чем их обвиняет сам. Некоторые особенности проекции подмечены на уровне житейской и обыденной психологии и нашли отражение в пословицах и поговорках: «На воре и шапка горит», «У кого что болит, тот о том и говорит» и др.
Вообще сам термин «проекция» употребляется в достаточно широком спектре явлений – в искусстве, когда человек проецирует свой внутренний мир, создавая картины, художественные произведения, в обыденной жизни, когда человек смотрит на окружающий мир через призму своего состояния, настроения. Так, человек в радости смотрит на других через «розовые очки» и т.д.
Но механизм защиты, называемый проекцией, нечто иное. Он тесно связан с другими защитными реакциями, так как сначала некоторый материал человек вытесняет, отрицает и только после этого он начинает четко замечать его в других людях, тем самым избавляясь от тревоги, внутренних конфликтов и укрепляет образ Я, свое самоотношение, трактуя поведение других людей, исходя из собственных мотивов.
Проекция, освобождая временно от негативных переживаний, делает человека либо чрезмерно подозрительным, либо очень беспечным. Законы проекции показывают, почему нельзя обращаться за психологической помощью к друзьям, знакомым, случайным «специалистам» – они будут советовать делать то, на что не решились бы сами. Об этом нельзя забывать профессиональному психологу и другим специалистам, работающим с людьми.
Идентификация
Идентификация в психологии личности и социальной психологии определяется как эмоционально-когнитивный процесс «отождествления субъектом себя с другим субъектом, группой, образцом». Механизм идентификации получил свои истоки в психоанализе З.Фрейда. Идентификация осуществляется на основе эмоциональной связи с другим лицом. Специфические свойства и качества другого человека, его выражение лица, манера разговора, походка, стиль поведения – все это копируется и воспроизводится. Благодаря идентификации происходит формирование поведения и свойств личности, взятых за образец.
В работе «Психология масс и анализ человеческого «Я» З. Фрейд выделяет несколько разновидностей идентификации:
а) идентификация с любимым лицом;
б) идентификация с нелюбимым лицом;
в) идентификация первичная: первичное отношение между матерью и ребенком, в котором нет дифференциации между субъектом и объектом;
г) идентификация как замена либидинозной привязанности к объекту, образовавшаяся путем регрессии и интроекции объекта в структуру Я;
д) идентификация, возникающая при восприятии общности с другим лицом, не являющимся объектом полового влечения.
Чтобы понимать других, люди часто стремятся уподобляться им, таким путем стараясь догадаться об их психических состояниях. Установлено существование тесной связи идентификации с эмпатией. Эмпатия есть аффективное «понимание».
1) Имаго – внутренний образ внешнего объекта в нашей личности. Первые лица, окружающие ребенка, определяют условия жизни и социализации не только в актуальной ситуации младенчества и детства, но они продолжают оказывать влияние (иногда катастрофически фатальное) и дальше, в другие возрастные периоды человека.
Влияние первых лиц на личность проявляется в формировании так называемых имаго, внутренних образов, которые представляют в психике ребенка реальных родителей, учителей и т.д. Итак, имаго – внутренний образ, представляющий некий внешний объект в нашей личности. Через имаго отражается, преломляется внешняя и внутренняя реальность человека. Психоаналитически: наши имаго – едва ли не большая часть Сверх-Я. Внутренние убеждения, оформленные как некий безымянный принцип, в основании своем имеют имаго, внутренний образец, чей-то внутренний образ.
Перечислим нарушения в построении имаго:
1. Первое нарушение – имаго слишком жестко структурированы. Во-первых, это значительно ограничивает радиус их действия; чем жестче имаго, тем больше класс объектов, которые не могут быть пропущены через имаго, они просто не замечаются или отвергаются.
Следствием такой корреляции является сама невозможность изменить имаго, невозможность снять их гиперидеальность. Чем гибче, терпимее имаго, тем больший класс объектов пропускается через него, тем большую нагрузку испытывает имаго, но тем больше вероятность его изменения.
Жесткие имаго приводят к так называемым фиксациям, фатальной предопределенности жизненного пути. Отцовская фиксация у девушки может привести к тому, что в мужчине она ценит буквальное подобие отца, вплоть до того, что в мужья выбирается потенциальный алкоголик, т.к. отец был алкоголиком. Понятно, что имаго бессознательно осуществляет выбор. Хотя сознательно поиски могут быть направлены на то, чтобы выбрать не алкоголика.
2. Второе нарушение – имаго нестабильны, крайне изменчивы, неструктурированы. Человек с таким имаго – человек без внутреннего стержня, без царя в голове. Такой человек хаотичен в поиске связей, привязанностей. Такой человек идет на поводу своих бессознательных импульсов и на поводу внешней ситуации. Преломление внешних и внутренних стимулов через имаго не происходит, поскольку и имаго по сути нет. За вечной неизбывной гонкой за впечатлениями стоит тоска по зафиксированным объектам или тоска быть объектом такой фиксированной любви. Скорее всего у людей с очень аморфным имаго или с отсутствием имаго не было в детстве тех значимых лиц, для которых их ребенок представлял ценность, был событием в их жизни, пусть даже это событие было окрашено негативными эмоциями. Отсутствие таких значимых людей в ситуации социального развития ребенка не дает ему образцов для подражания, для сублимации, перевода энергии либидо и танатоса на более высокий, собственно человеческий, социально ценностный уровень.
3. Третье нарушение состоит в том, что ребенок выстраивает свои имаго, дистанцируясь от реальных людей. Его имаго ничего общего с его социальным окружением не имеют. И ребенок замыкается в своей собственной скорлупе. Он, как бы сказал Фрейд, аутоэротичен и аутоагрессивен, т.е. объектами танатоса и либидо является он. Это путь Нарцисса. Или ребенок убегает в мир фантазий, мир собственных образов, и ему не нужны партнеры по общению, он общается с самим собой. Это путь аутичного ребенка. Причинами такой замкнутости на собственном имаго, на самом себе является то, что социальное окружение ребенка в своем проявлении непредсказуемо, непрогнозируемо. Сегодня за рисунок углем на стене похвалили, умилились, завтра за подобное же творчество последовало жесткое наказание. Ребенок не может прогнозировать поведение окружающих по отношению к нему, эта непрогнозируемость окружения воспринимается как ситуация угрозы, ситуация опасности.
2) Идентификация с «утраченным объектом». Выступает в роли защитного механизма, так как уменьшает силу фрустрации, возникшей вследствие такой утраты. Подобная идентификация не только позволяет без патологических нарушений подавлять, преодолевать Эдипов комплекс, но одновременно интернализовать идеалы и установки родителя противоположного пола. Защитная функция такой идентификации, согласно психоанализу, простирается далеко за пределами детства и проявляется позже при потере близких людей, любимого существа и т.д.
3) Анаклитическая идентификация. Анаклитическая идентификация - это идентификация, при которой индивид знает, что сдержавшись, не совершив какое-то действие получит награду, одобрение.
4) Идентификация с агрессором. Идентификация с агрессором - безосновательное уподобление угрожающему объекту, тому, который вызывает страх и тревогу.
Оба последних вида идентификации обычно сосуществуют вместе. Так, во взаимодействии с одними людьми, индивид старается избежать наказания, а в общении с другими, выполняя их требования, стремится получить награду.
5) Идентификация с социальным окружением. Идентификация с социальным окружением означает принятие взаимодополняющих отношений между обеими сторонами общения.
Весь смысл работы с идентификацией состоит в формировании внутренней диалогической установки по отношению к имаго (в этом случае, если я сливаюсь с имаго, я идентифицируюсь с другими; мой собственный образ, мое собственное Я – есть только слепок другого образа, другого чужого Я, здесь мое заменено другим), да, это не слияние с имаго другого человека, а диалог с ним, это сознание того, что ты во мне присутствуешь, но ты – это ты, а я – это я.
Это не означает низвержения авторитетов, это означает, что наряду с другими авторитетами должно появиться и мое Я как авторитет. Диалогическое общение с авторитетом возможно, если в диалоге участвуют два авторитета, мой и твой. В противном случае, если авторитет один, то это всегда вытеснение другого, не авторитета, на периферию общения. Нужно постоянно рефлексировать, анализируя свое поведение: «То, что я совершаю, совершаю Я или кто-то другой – отец, мать, учитель, начальник, другой авторитет? Может быть, я дал себя банально запрограммировать? Стал игрушкой чужой воли, чужого авторитета?» Непременно нужно задаваться вопросом, когда я стал игрушкой, когда я подыграл внедрению другого в себя?