И вот я, нравственный богатырь, свален и опутан сладкой паутиной духа лености, нежелания напряженности. А сей властитель уступает местечко и следующему своему товарищу, закрепляющему успех. Совесть, порою попискивая, подает сигналы, что все же что-то пора начать и делать. Но леность не дает прохода единственно нужному доброму духу внутреннего делания, зато легко пропускает хитрого и нечистого духа делания внешнего. Всякое внешнее делание имеет обычно то свойство, что им, как правило, душа удовлетворяется. Это опасно и всегда, но особенно опасно тогда, когда внешний, безжизненный характер (или наоборот — слишком чувственный, душевный) приобретает делание по самому существу своему; наиболее внутреннее — молитва. Ехидно вползший дух нечистый или совсем аннулирует молитву, или делает ее бессильной. Я лишаюсь одного из главных оружий.
Чувство удовлетворенности, так присущее внешнему деланию, гонит прочь остатки покаяния (если только они еще сохранились в моей душе), но зато пропускает торжественно и пышно появляющегося четвертого нечистого духа — нераскаянности, нежелания каяться. Он бесстрашно проходит в сопровождении хороших помощников: самооправдания и невнимательности к себе. Многочисленные вседневные погрешности, видя свободу проникновения, беспрепятственно проникали в душу и, оставаясь нераскаянными, производили свое разъедающее действие. Для более крупных погрешностей тут же находились извинительные причины. Шло обширное «непщевание вины о гресех». Даже бывая в церкви на исповеди (в основном на «общей»), я, по существу, оставался нераскаянным. Так я лишился и другого главного оружия.
Нераскаянность уже и сама по себе может привлечь из безводных мест любых нечистых духов; но они — многоопытные — знают, как действовать, где удобнее всего нанести самый больной удар. Его наносит следующий нечистый дух — дух неблагодарности; ему к тому же естественно занять свое срединное место там, где уже обжились самодовольство, лень, безмолитвенность, нераскаянность. Дух сей — очень коварный, лживый и злобный. Тот, кем он овладеет, становится в большей степени чужд действию Святого Духа и не слышит Его внушений. Дух нечистый вселяется в меня, и я качусь в пропасть. Я, неблагодарный, ничего доброго не способен видеть ни в действиях Божиих, ни в действиях людей, жалостливо спешащих мне на помощь, а все приписываю себе.
Тогда-то, вслед за неблагодарностью, скачет шестой нечистый дух. Он приносит с собой равнодушие ко всем людям. Он приносит с собой замкнутость на себе. И мне все люди небезразличны уже лишь по тому, какие они со всех сторон несут мне обиды (обиды, конечно, мнимые, но для меня-то они действительны). Растет озлобленность и недовольство. Между тем сам я в своей ослепленности и равнодушии раздаю обиды направо и налево, но, не видя людей, не вижу и наносимые им обиды. В моей окрестности, по естественному порядку вещей, смыкается круг одиночества. Наиболее разрушительно мое отношение к тем, кто стремится меня спасти...
Сей нечистый дух хорошо поработал. Вкруг меня одни обломки: обломки моей души, обломки прежних добрых отношений. Еще я по укоренившейся привычке во всех моих бедах вижу вину тех, кто суть и были окрест меня, в себе же наблюдаю одно добросердечие, но уже все более и более неладно становится на душе, и от этой неладности возрастает смутность, и самое главное — невесть как освободиться. И тогда-то вползает и распространяется, как кисель, по всему пространству души седьмой страшнейший дух нечистый — дух уныния. О его действии можно написать диссертацию, но — печальную. Посему лучше здесь поставить точку.
Тем более — самая пора запить. Семь нечистых духов сделали все для того, чтобы духу — простенькому, очевидному духу, например, пьянства — вольготно жилось в опустошенной, разрушенной храмине души.
Конечно, это — схема, и схема в реальности, по милости Божией, далеко не всегда доходящая до полного разрушительного предела. И вообще, представляет такие варианты развития бесспорнейших, кажется, схем, что только ахнешь, и ахать часто приходится. К тому же за пределами рассмотрения схемы остается аскетический вопрос — как противостать нечистым духам? Вместе с тем нравственно-психологический опыт рассмотрения такого механизма страстей может оказаться небесполезным для тех, кто порою в недоумении, ничего не понимая, останавливается перед фактами развития страстной природы души человека, незанятой, выметенной и убранной.
Дай нам всем, Господь, духа осторожности, внимательности и разумения.
«Настольная книга для монашествующих и мирян», 1998.
О наркомании
Беда эта страшная и распространяется в России она очень стремительно. Вот лишь некоторые цифры, свидетельствующие о масштабах и глубине поражения наркотиками нашего общества: 2 % населения страны имеют стойкую наркотическую зависимость; за последние 10 лет наркомания среди детей и подростков возросла в 10 раз и сегодня насчитывается более полумиллиона детей-наркоманов.
Добавлю к этому, что один наркоман «заражает» (привлекает к наркотикам) до 60-человек. Связано это с распространением и перепродажей наркотиков. Делает это наркоман в основном для того, чтобы самому стабильно иметь деньги на ежедневные порции зелья.
Скажу также, что нигде в мире наркоманию лечить практически не умеют (процент излечиваемости 2—3 %). Дело в том, что болезнь эта больше не телесная, но духовная. А процесс лечения скорее являет собой не столько употребление медикаментов, сколько перевоспитание, самопреодоление, длительную и кропотливую реабилитацию.
Определение
По определению Всемирной организации здравоохранения, «наркомания является состоянием периодической или хронической интоксикации, вредной для человека и общества, вызванной употреблением наркотика (естественного или синтетического происхождения)». Условия, при которых человека следует считать наркоманом, таковы:
• непреодолимое влечение к наркотику;
• нарастающая толерантность (увеличение дозы);
• психическая и физическая зависимость от наркотиков.
Проблема наркомании многоаспектна. Она и нравственная, и медицинская, и социальная, и юридическая.
Зависимость
Пристрастие к наркотикам уже через 2—3 месяца употребления можно считать состоявшимся. Нередко человек становится рабом наркотиков после первой же инъекции коварного дурмана. Укажу и на то, что в среднем от начала употребления наркотических средств, таких к примеру, как героин, наркоман живет 7—8 лет, иногда 10—12, а затем умирает, но это скорее не жизнь, а бесконечная мука.
К наркотикам развивается физическая и психическая зависимость. Первая определяется тем, что наркояд вкрадывается в глубинные механизмы обмена веществ и биохимические процессы, протекающие в организме, которые требуют регулярной порции наркотика. Каждые 10—12 часов наркоман испытывает непреодолимое желание употребить свою дозу, которая до определенного момента все повышается и повышается.
Если наркотик по каким-то причинам не употребляется, то наркоман тяжко страдает и мучается. У него выступает холодный пот, появляются тошнота и рвота, ломота в суставах, слабость, боли в животе, дрожь во всем теле. Депрессия, внутреннее напряжение, тревога — обычные спутники абстиненции.
Психическая зависимость — еще более тяжелое проявление наркомании. Наркоман, как образно описывают это состояние наркологи, испытывает к наркотикам чувство «любви»: он так же, как и влюбленный, все время думает о предмете своих желаний, постоянно ожидает встречи с ним и стремится к нему, радуется, если эта встреча вот-вот состоится, тоскует и нервничает, если она откладывается; готов на все, чтобы все время быть рядом с наркотиками (С. Белогуров, 1998 г.). Личность человека-наркомана претерпевает тотальные изменения.
Кратко замечу, что употребление наркотиков наносит сильнейший, нередко непоправимый ущерб здоровью человека. Тяжело страдает головной мозг и вся нервная система, снижается иммунитет, разрушается печень, слабеет сердце. Нет такого органа или системы в организме наркомана, которые бы оставались без повреждения. Около 80% наркоманов заражены вирусами гепатита В. Среди наркозависимых примерно с той же частотой встречается ВИЧ-инфекция.
Куда же уходят корни наркомании?
В чем главная причина употребления наркотических средств? Причина эта в бездуховности. Употребление наркотиков — это сознательный грех, который со временем «обрастает» многими другими грехами. «Наслаждение» наркотиками — это иллюзия, обман, внушенный человеку-жертве бесом. Сластолюбие и чревоугодие, любление телесных наслаждений и безволие, помноженные на безверие и маловерие, на непонимание того, для чего и зачем живет человек на Земле, — вот духовные корни наркомании.
Во многом виноваты родители, которые не научили своих детей вере Христовой (так как и сами зачастую находились в безверии), не привили послушания, не следили за тем, как и с кем сын или дочь проводят время. И результат не заставил себя долго ждать.
Приходится с ужасом констатировать, что в молодежной среде наркотики сегодня становятся чем-то вроде «хорошего тона». Принимать их — значит быть взрослым, независимым, современным. Так думают, к сожалению, не единицы. Многие средние и высшие учебные заведения надо бы закрыть на карантин, а при входе повесить объявление «ОСТОРОЖНО, НАРКОМАНИЯ!».
Порой во время врачебного приема хочется крикнуть: «Люди! Опомнитесь!» Вот лишь один пример. На прием пришли мама и дочка 15 лет. В ходе беседы выяснилось, что курит девочка с 11 лет, чуть позже начала блудить, а с 13 лет употребляет героин. Кровь стынет в жилах, когда слушаешь подобные рассказы. Не хочется верить своим ушам, но, увы, это горькая реальность.