Эти «непонимания» преодолевались у нас несколькими способами: интервью по поводу ситуаций, возникающих по ходу деятельности; ретроспективные интервью; интервью «письмо к преемнику».
Проведение первого и второго типа интервью требовали подготовки. Экспериментатор, уже хорошо знающий производственную сторону деятельности, 5-6 дней ходил за руководителем в течение всего рабочего дня. В результате его присутствие и возможность обсудить с ним что-либо становилось естественным. В следующие несколько дней экспериментатор задавал содержательные вопросы, касающиеся непосредственно происходящих событий. По поводу одного какого-либо осуществляемого дела задавался ряд вопросов, касающихся целей, обстоятельств, возможных вариантов принятия решения, факторах его определяющих, нормативной стороны дела и т.п. После выполнения руководителем этого дела можно было переходить к ретроспективному интервью и дополнять уже полученную информацию самоотчетом испытуемого о выполненном деле и о принятом решении, комментариями по поводу хода дел.
Например, задавались такие вопросы: Куда мы идем? Это случилось потому-то? Вы уже знаете, что будете делать? Почему (как) Вы будете это делать? А если это не получится? Все так делают? Это положено делать? А затем: Если бы это не прошло? Все получилось, как задумывали? А если бы она отказалась? [36].
«Письмо к преемнику» давало более общую картину и не было связано с какой-то частной ситуацией. Руководителя просили представить ситуацию, когда он уезжает на учебу на 20 дней (месяц и т.п.) и оставляет вместо себя на это время нового человека. Этого «преемника», новичка нужно хорошенько проинструктировать, чтобы во время его отсутствия все шло нормально, чтобы, вернувшись, можно было сразу приступить к делу. «Письмо» произносилось устно. На первом этапе нецелесообразно перебивать испытуемого, задавать вопросы. Важно получить именно его, руководителя инструкцию, построенную с индивидуальным видением и пониманием всех дел. На втором этапе делались «уточнения» непонятных мест, задавались вопросы с целью побудить испытуемого развивать описание своей деятельности, раскрывать различные подробности и обстоятельства его работы [106].
Эти методы, кроме решения задач создания ситуативного контекста, позволяли нам накопить различные производственные ситуации, характерные для данного производства. Впоследствии они находили себе применение при исследовании мышления, а на этапе изучения деятельности они позволяли испытуемому-руководителю преодолевать своеобразную невербализуемость своих знаний. Именно обсуждая различные моменты и стороны конкретной ситуации, наш испытуемый сам осознавал содержание своих рассуждений и те признаки, на которые он при этом ориентировался.
Таким образом, нам постепенно удавалось проникнуть в содержание индивидуального варианта деятельности испытуемого, узнать неофициальные параметры этой деятельности, а затем и создать взаимопонятный ситуативный контекст. Вначале мы видели те же объекты в производственной ситуации, потом так же понимали суть взаимодействия этих объектов и, наконец, приближались к пониманию возможностей нашего испытуемого. Мы старались идти от целей, которые имеет руководитель в ситуации, к приемам, а затем и условиям их движения. Рассмотрим кратко результаты, полученные на этом этапе на примере деятельности мастера.
Каждый день мастер приходит все в тот же цех, где на тех же станках работают известные ему рабочие. Казалось бы, что же тут делать мастеру? Но первое, что мы обнаружили — это отсутствие такой кажущейся стабильности. Станки время от времени требуют перезаправки, выходят из строя, сырье, которое на них обрабатывается, меняет свои качества, изменяется объем и содержание заданий, выполняемых на данной технике, меняются, наконец, рабочие: время от времени уходят в отпуск, болеют и по разным причинам не выходят на работу. Далеко не все из этих «возмущений» ожидаемы мастером, а их сочетание каждый раз чем-то отличается от всех предыдущих. Вот почему в начале смены мастер осуществляет «расстановку смены», то есть в короткий промежуток времени (около 20 минут) определяет положение дел в цехе, принимает решение и реализует его, уточняя места работы и задания своих подчиненных.
Расставляя смену, мастер, прежде всего, стремится, чтобы смена выполнила план. Однако у него имеется еще целый ряд дополнительных задач (или условий), которые он принимает во внимание. Так, он должен позаботиться, чтобы люди не потеряли в заработке, чтобы не пострадал важный и полезный фактор организованного соревнования, чтобы были соблюдены особые условия, спущенные «сверху», чтобы его решения способствовали укреплению хороших деловых отношений в коллективе. Вот пример одной такой расстановки.
Неожиданно (мастер не была предупреждена) не вышла на работу одна ткачиха, работавшая на шести станках-автоматах. Мастер начинает прикидывать, кого можно поставить на ее место без ущерба для производства. Вспоминает, что на основальных машинах работает одна бывшая ткачиха, но ткачиха слабая, поэтому и перешедшая на основальную машину. Можно попросить эту работницу встать на простаивающие ткацкие станки. Но есть и другой вариант — попросить поработать на этих станках ткачиху с механических станков (она владеет и станками-автоматами) с тем, чтобы ее станки распределить между другими ткачихами из того же зала. Мастер решает попробовать реализовать этот вариант — идет уговаривать ткачиху с механических станков, но та наотрез отказывается. В приказном порядке посылать ее на автоматы мастеру не хочется, остается 1 вариант — просить работницу основальных машин. Мастер находит нужную работницу, доказывает, что ей необходимо встать на эти автоматы, ибо простой их недопустим. Работница соглашается — идет на 6 станков. Кажется, задача решена, но как на участке перегонных машин обойдутся без этой работницы? На этом участке должны работать 4 человека, а вышло всего 3, которым все равно с работой на двух основальных машинах не справиться. Кроме того, мастер по листкам «остатки пряжи» выяснил еще вначале смены, что основ сходит сегодня не много, следовательно и потребуется выпуска основ немного, а значит с тем, что требуется, справится одна основальная машина.
Есть и еще ряд различных «условий», которые мастер стремится (он должен) учесть. Еще до начала смены он часто знает, кто болеет и когда выйдет, кто в отпуске, а кто пойдет в отпуск, он учитывает свои «долги» со вчерашнего дня или с прошлой недели, а также возможности наверстать упущенное потом, всевозможные заделы и дефициты.
Однако, в каждой данной расстановке он учитывает их по-разному, принимая во внимание и различные неожиданные обстоятельства. Обходя цех, мастер отмечает встречающиеся «возмущения», моменты, требующие вмешательства, сразу же прикидывает, какие возможны решения этих отдельных, частных моментов, а после всего обхода, имея полную картину дел, принимает окончательные решения. Среди арсенала возможных решений у него: замены (для которых он имеет специально создаваемый запас), «разуплотнение» (когда работники берут на себя понемногу каждый дополнительно) и некоторые другие.
Мы не будем подробнее останавливаться на описании деятельности руководителя, отметим только, что достигнутая глубина нашего знания её позволяла перейти к изучению мышления руководителя в условиях производственной деятельности. Для этого мы использовали несколько методов. Основной метод являлся продолжением, развитием метода включенного в деятельность интервью, применявшегося нами для более глубокого изучения содержания деятельности. Теперь наши усилия были направлены на получение «рассуждения вслух» нашего испытуемого-руководителя прямо по ходу решения некоторой задачи. Важно было получить у испытуемого «состояние диалога» с экспериментатором по поводу происходящего. Затем нужно сохранить это состояние, когда испытуемый будет решать какую-либо производственную задачу. В этом случае диалог превратится в монолог испытуемого, отрывочные высказывания, характерные для «мышления вслух».
К сожалению, не всегда бывает известно, какую именно задачу решает испытуемый. Об этом удается узнать, когда какое-либо решение уже найдено. Момент возникновения проблемности в ходе деятельности не замечается испытуемым. Он погружается в свои размышления, что можно заметить по изменению характера речи. Содержание мышления, но не его процесс, удается уточнить по ретроспективному отчету испытуемого [88].
Этот метод может быть дополнен, если удастся побудить испытуемого вернуться к этой же задаче (уже известной нам) и решить ее по-другому. Конечно этот процесс прожективного решения несколько отличается от настоящего, реального. Однако он дает новую информацию об условиях задачи и об особенностях центральных этапов процесса. Важно и то, что эта задача реальная, живая, возникшая только что у данного испытуемого в этих производственных условиях.
Следующий метод, широко распространенный при исследовании мышления, — это решение производственных задач, полученных на данном предприятии. Мы давали эти задачи производственникам разной квалификации: студентам, не имеющим опыта; руководителям, не знающим данного производства; руководителям, имеющим опыт работы на этом предприятии.
Уже говорилось, что трудноуловимым моментом процесса мышления оказывался этап возникновения проблемной ситуации, в том числе — «условия задачи», видение испытуемым ситуации. Для изучения этого этапа использовались производственные задачи с неполными данными. Нужно уточнить, что наши задачи содержали только конфликт, а все необходимые «условия» испытуемый должен был «выяснить» сам, задавая нам вопросы.