На стадии правильных изображений мы встречаемся с рисунками различной степени совершенства. Часто это зависит не от неравенства индивидуальных способностей каждого "художника", а имеет в своей основе какую-либо общую закономерность. Вместе с тем сейчас "изображение" в значительной мере теряет уже свою "детскость", т. е. те специфические особенности, которые свойственны именно детскому рисунку.
Особенности изобразительной деятельности детей со сниженным интеллектуальным развитием также изучались достаточно широко, и эти результаты отражены в работах М.Д. Бар-рета, П. Лайта (119), К. Маховер (140), И.И. Будницкой (16), Т.Н. Головиной (37), И.А. Грошенкова, (38), А.Н. Лозовой (68), B.C. Мухиной (76), О.П. Гаврилушкиной (31) и др. Эти исследования показывают, что особенности графических изображений в определенной мере коррелируют с уровнем умственного развития детей.
Так, при олигофрении в стадии имбецильности дети, обучающиеся во вспомогательных школах, характеризуются недоразвитием моторики, особенно тонких дифференцированных движений рук, что создает беспомощность в изобразительной деятельности. Имбецилы пассивны с карандашом и бумагой. Их каракули не ассоциируются с реальными предметами. При тяжелой степени имбецильности дети вообще не в состоянии повторить за взрослым простые движения, нарисовать линию. Сложное изображение, требующее нескольких различных движений, им не удается. При попытке изобразить по представлению тот или иной предмет ребенок лишь при долгом обучении повторяет заученные движения, выполняя это неосознанно. $ результате одни элементы могут быть смещены влево, другие вправо, отсутствует целостное изображение. При рисованиис
Глава 2 59
образца эффект тот же, что и пририсовании по представлению. Однако у многих имбецилов можно обнаружить ярко выраженную способность к подражанию', которая носит лишь формальный характер. Благодаря внешней подражательности имбецил может воспроизвести то же число линий, которое имеется в рисунке экспериментатора, но эти линии могут оказаться не соединенными в единый образ; подражание осуществлялось лишь движениями рук.
При обучении рисованию эти дети с трудом усваивают простейшие графические навыки. Подражательное повторение простых движений, воспроизведение элементарных графических элементов является для них сложной задачей. При обучении имбецилов возможно научить изображать отдельные предметы при ориентации на наглядное предметное изображение. Однако рисование даже знакомых предметов на основе представлений им не удается, в этом рисовании не просматривается осмысленности воспроизведения образца. Рисование имбецила даже при детализированности сводится лишь к имитации действий взрослого. Имбецил воспроизводит не графический образец, а действия экспериментатора на основе подражания. В то же время при легкой степени выраженности умственной отсталости детям удаются некоторая символизация образов, предметные и сюжетные изображения.
У дебильных детей, имеющих менее тяжелые отклонения в умственном развитии, по сравнению с имбецилами, при рисовании все же опускаются многие существенные признаки предметов и их детали. Рисунки дебилов также схематичны, но без существенных подробностей, свойственных нормальным детям. Характерной чертой рисунков дебилов является повторяемость элементов. При рисовании орнаментов они затрудняются в воспроизведении последовательности элементов. Стереотипность прослеживается и при использовании цвета в изображении. Обычно при возможности выбора из большого Числа цветов дети-дебилы используют L—2.
Рисование элементарных графических структур, требующих стереотипно чередующихся действий, им не удается. Так, "Ростейший орнамент типа: горизонтальная линия — кружок, Ризонтальная линия — кружок и т. п. вызывает большие за-РУднения у умственно отсталого ребенка.
60
Часть I
У дебильных детей наблюдаются более легкие отклонения в изобразительной деятельности, выраженной в меньшей диф-ференцированности; по сравнению с нормальными детьми им менее свойственно вносить в изображение многие подробности. Задание по рисованию простых орнаментов (например в III классе вспомогательной школы) дети-дебилы могут выполнить правильно, реагируя на замечания взрослых, однако сложные орнаменты им не удаются: они путают не только чередование изображений, но и формы, из которых состоит орнамент.
При всех несовершенствах изобразительной деятельности умственно отсталых детей сам процесс рисования сказывается на них весьма положительно: развивается внимание, представление, * осуществляется коррекция двигательных навыков, пространственной ориентации и т. д. При систематическом обучении такие дети могут овладеть техникой рисования и будут способны грамотно изобразить натуру.
В случае развивающейся изобразительной деятельности, имбецилы рисуют то, что они знают о предмете, а не визуально воспринимаемые его особенности. Но большей частью рисунки имбецилов представляют собой упрощенные схемы. При сравнении имбецилов с нормальными детьми, схематическая стадия которых достигается в раннем возрасте, мы обнаруживаем, что у имбецилов она наступает в подростковом и раннем юношеском. Изобразительная деятельность умственно отсталых детей не возникает и не развиваетсся без специального обучения, тогда как у нормальных детей она и возникает, и развивается спонтанно.
В целом рисование умственно отсталых детей имеет довольно четкую общую градацию — отсутствие активного черкания, запаздывающее в появлении соотнесения рисунка и предмета, копирование образца по разрозненными линиям, не связанным в целостное изображение, что дает ос нование, разумеется, в совокупности с другими методами использовать рисунок как средство диагностики задержек » отклонений умственного развития ребенка. Другими словами, по весьма распространенному мнению, детский рисунок в клинических исследованиях дает достаточно четкую кар-
I
Глава 2
61
тину соответствия особенностей рисования и умственного развития.
Вряд ли можно приурочить каждую из намеченных выше стадий детского художественного творчества к строго определенному возрасту. Здесь больше, чем где-либо сказываются и индивидуальная одаренность "юного художника", и влияние на него тех образцов, которыми он пользуется. Но приблизительную закономерность мы можем все же получить, руководствуясь статистической обработкой больших коллекций детских рисунков. В этом отношении весьма показательны результаты, полученные Г. Кершенштейнером.
Данные Г. Кершенштейнера позволяют нам судить о степени распространенности различных типов рисунка в разном возрасте (см. табл.).
Таблица 1
| Возраст (год) | Число учеников | Схема <в%) | Схема смешанная <в%) | Правдоподобное изображение (в %) | Правильное изображение (в %) |
| 6 | 338 | 98 | 2 | — | — |
| 7 | 309 | 90 | 10 | — | — |
| 8 | 348 | 78 | 21 | 1 | — |
| 9 | 299 | 59 | 36 | 5 | — |
| 10 | 237 | 48 | 46 | 6 | — |
| 11 | 240 | 16 | 59 | 18 | 7 |
| 12 | 130 | 7 | 52 | 28 | - ' 13 |
| 13 | 95 | 3 | 44 | 32 | 21 . |
Как видно из таблицы, шестилетние дети рисуют обычно схему, и только начиная с 11-летнего возраста мы встречаемся с ней реже, чем с остальными, более совершенными способами изображения.
Правдоподобный рисунок выступает на первый план только После 13 лет.
I
62
Часть I
Таким образом, представленный здесь анализ демонстрирует возможность, по крайней мере принципиально, учесть два фундаментальных направления анализа детского графического творчества: общие законы стадиального развития и общие особенности задержки развития изобразительной деятельности. Это дает нам тот средний возрастной фон и ту среднюю норму, на которых может быть выявлена индивидуальная специфика рисунка ребенка того или иного возраста, того или иного уровня умственного (психического) развития.
ЧАСТЬ II
Графические методы психодиагностики. |Рисунок как средство психологического анализа
Весь материал предыдущей части дает нам убедительные доказательства сохранения, или, точнее, отображения индивидуально-психологических особенностей субъекта графической деятельности в продуктах этой деятельности.
Следовательно, мы еще раз убеждаемся в том, что научный анализ продуктов деятельности может стать надежным источником психологической информации о человеческой индивидуальности (1).
В то же время возможности и опыт применения этого общего метода психологического анализа к ситуации изобразительного творчества обыкновенных людей еще очень слабо изучены. Трудности этого подхода мы постарались показать в первой части нашей книги. История научных психографических исследований в сфере почерковедения и психологического анализа рисунков только начинается. Но тем не менее, уже можно сделать некоторые позитивные заключения. Опираясь на эти заключения, мы считаем возможным сделать технику психографического анализа объектом самостоятельного изучения. Данная техника, по нашему мнению, еще не раскрыла своих возможностей в психодиагностических приложениях.