что эти достижения имеют для нее важное значение. Это вполне ясно видно, когда дело идет о критерии надежности. То, насколько согласуются между собою проведенные через какой-то интервал два тестирования, зависит от того, останутся ли неизменными фенотипические реакции испытуемых. Чем же можно объяснить неизменность этих фенотипических реакций? Для наших суждений по этому вопросу, видимо, придется в будущем провести предварительное исследование, темой которого должна стать проблема относительного постоянства одних и быстрой изменчивости других фенотипических реакций. Для этого придется развернуть целую цепь теоретических суждений, но этого мало, вероятнее всего, понадобятся и экспериментальные доказательства относительного постоянства или вариативности фенотипических реакций. Наши испытуемые — это не только-только появившиеся на свет младенцы и не живущие вне какой-то социальной общности робинзоны. Каждый из них обладает своим жизненным опытом, и приобретен был этот опыт в той социальной группе, в которой он сформировался. Этот опыт показывает им, что следует сохранять оптимальные ответы на определенные классы ситуаций, на то, что называется условиями внешней среды. Диагностическое тестирование, которое проводится с ними в процессе испытаний, — для них это также условия внешней среды. То, что является результатами этих испытаний, и есть их фенотипические реакции. Незачем отрицать или недооценивать индивидуальные особенности испытуемого, которые всегда скажутся на его фенотипических реакциях. Но не только они формируют их ответы.
Ранее шла речь 6 том, какова природа тех ответов, которые дают испытуемые в диагностическом тестировании; было установлено, что это фенотипические образования. Зная их природу, можно объяснить, почему варьируют коэффициенты надежности, и в частности, почему эти коэффициенты в некоторых случаях даже не достигают приемлемого уровня значимости. Для этого нужно обратиться к опыту данного индивида и к тем условиям внешней среды, в которых этот опыт находит применение. Как он ни своеобразен, в нем запечатлено пребывание индивида в той социальной группе, к которой он принадлежит. Это опыт его этноса. Немалую роль сыграют и индивидуальные особенности данного индивида.
Однако знание фенотипической природы ответов, получаемых от испытуемых в ходе диагностического тестирования, еще не раскрывает, каково содержание этих ответов. В самом деле, ответы по своему содержанию могут оцениваться как правильные, так и как ошибочные.
А ведь но оценке этих ответов и составляется суждение об индивидуальных особенностях психики нашего испытуемого. Нужно подвергнуть анализу содержание фенотипических реакций.
§ 2. Перспективы, связанныесопределением интеллекта
Остановимся кратко на проблемах, касающихся содержания ответов испытуемых, с которыми имеет дело нынешняя психологическая диагностика. Вспомним, что предметом психологических испытаний выдвигаются только те черты и особенности психики, которые в большей или меньшей степени соответствуют либо запросам общества в целом, либо запросам каких-то его частей. Фактически психологическая диагностика считается с этими запросами. В свою очередь, психодиагносты конструируют такие тесты, цель которых состоит в том, чтобы выявить эти стороны психики. Сами же запросы общества не остаются неизменными — их детерминируют переживаемые обществом этапы его исторического развития. Тем не менее в филогенезе естественно выделилось одно качество мыслительной деятельности, заметно сказывающееся в тех ситуациях, которые называют трудными ситуациями. Речь здесь пойдет об интеллекте. Как известно, интеллект как психологическое понятие не имеет общепризнанного определения. Вильям Штерн, которого справедливо называют одним из крупнейших психологов XX в., писал, что изучение умственной одаренности (это понятие, соответствующее понятию интеллекта) не требует обязательного определения [96]. Существует такая точка зрения, что можно измерять интеллект, даже не определяя его. Психологи, высказывающие эту точку зрения, считают, что с увеличением наших знаний о психике будет найдено и определение интеллекта [2]. Если хоть отчасти согласиться с этим, то придется признать, что ставя -вопрос о будущем психологической диагностики, никак нельзя обойти и вопрос об определении интеллекта.
Как же можно было бы подойти к определению интеллекта, задумываясь над будущем нашей дисциплины? Можно бы обратить внимание на то, что до сего времени в психологии не рассматривали интеллект в филогенетическом аспекте. Было бы рационально выдвинуть проблему возникновения, зарождения интеллекта как присущего только человеку качества психики, отделившего его от мира животных. Сама постановка этой проблемы подтверждает общеизвестную истину: наш далекий предок не мог быть свободным мыслителем; то, что он начал
мыслить, наверное, следует объяснить лишь тем, что это было вызвано какой-то задачей, с которой он столкнулся в борьбе за существование. В решении подобных задач и произошел этот величайший по своему значению переход от метода «проб и ошибок» к мысленному решению. Проблема эта в той постановке, которая нужна для того, чтобы через нее подойти к определению интеллекта, безусловно, еще не подготовлена. Вряд ли это может заставить нас отказаться от ее самой предварительной постановки. Уместно привести пример, как характеризует мыслительный процесс С. Л. Рубинштейн: «Всякий мыслительный процесс является по своему внутреннему строению действием или актом деятельности, направленным на разрешение определенной задачи. Задача эта заключает в себе цель для мыслительной деятельности индивида, соотнесенную с условиями, которыми она задана. Направленность на ту или иную цель, на решение определенной задачи, всякий реальный мыслительный акт субъекта исходит из тех или иных мотивов» [82, т. 1, с. 369]. Понятно, что для глубокой разработки проблемы необходимо рассмотреть то, что открыто в исследованиях раннего филогенеза. Не исключено, что само появление в психике человека мыслительного процесса указывает на то, что произошли какие-то изменения и в структуре генотипа, изменения мутационного порядка.
В труде С. Л. Рубинштейна дана характеристика мыслительного процесса с позиций общей психологии. Для психологической диагностики дифференциально-психологический подход является единственно возможным. Возможность его реализации следует рассматривать, учитывая, во-первых, насколько велик и многообразен мир задач, возникающих перед человеком как по сложности сочетания этих элементов, из которых состоит задача, так и по тому, к какому виду мышления она как бы адресована; во-вторых —с учетом психологических различий между людьми, которым предстоит решать возникающие задачи.
§ 3. Перспективы, связанныесанализом содержаниярешаемыхзадач
Обращаясь к нынешнему положению психологической диагностики, следует рассмотреть, какими методическими средствами в сложившейся практике пытается подойти наша дисциплина к этой проблеме. Придется вспомнить и о том, что общепринятого определения интеллекта все же нет и, возможно, это оправдывает применение для его измерения огромного разнообразия всевозможных тестов. Среди
этого многообразия преобладающее число так называемых тестов интеллекта занимают тесты, испытывающие владение умственными действиями — под последними будем иметь в виду тесты, исполнение которых требует применения аналогий, противопоставлений, классификаций и т. п.
Бесспорно, умственные действия играют немалую роль в мыслительной работе. Умственные действия — это способы нахождения абстрактных отношений между признаками понятий. В единичном тесте может быть предложено испытуемому до двух десятков или даже больше заданий. Такие тесты весьма удобны для того, чтобы сравнивать между собой отдельных испытуемых, и можно признать, что эти тесты, как правило, отличаются высокой надежностью. Другое дело — испытывают ли они ту главную функцию мыслительного процесса, о которой шла речь в высказывании С. Л. Рубинштейна.
Как известно, общее число правильно выполненных заданий по отдельным тестам непосредственно или после некоторой предварительной обработки в сумме входит как величина в числовой ряд; путем его статистической обработки выводится норма и квадратическое отклонение. Часть вошедших в этот ряд величин принимается как относящиеся к нормальным, те, что не относятся к нормальным, принимаются как находящиеся либо выше, либо ниже нормы. Соответственно оценивается интеллект испытуемых при выведении оценки. Это нужно понимать так, что на основании тестов, исполнение которых не затрагивает главную функцию мыслительного процесса, выводится заключение об интеллектуальном потенциале испытуемого. Резонно было бы предположить, что в будущем начнут конструироваться такие методики, которые по своему замыслу и будут направлены на испытание этой функции. Не следует упускать из виду и того, что решение задач, выражающее сущность мыслительного процесса, вместе с тем свидетельствует о том, что этот процесс есть проявление личности субъекта, решающего задачу; «мыслит, — как пишет С. Л. Рубинштейн, — не "чистая" мысль, а живой человек» [82, т. 1 с. 369].