П.И. Зинченко сформулировал закономерности, объясняющие результаты наблюдений А.А. Смирнова. Он утверждал, что основная форма непроизвольного запоминания является продуктом целенаправленной деятельности, которая не является мнемической по своему характеру (Психология памяти, 2002). Для доказательства этого были проведены экспериментальные исследования. Методика заключалась во включении материала, запоминание которого потом фиксировалось, в деятельность, не связанную с запоминанием. Испытуемым предъявлялись карточки, представлявшие собой изображения различных предметов, в углу стояли цифры. Одной группе испытуемых давалась инструкция расклассифицировать изображения предметов. Другая группа получала задание составить возрастающий числовой ряд из цифр, которые находились в углу карточек. После этого всех испытуемых просили вспомнить, какие рисунки и цифры были на карточках. Обнаружилось, что те, кто выполнял задачу на классификацию предметов, вспоминали цифры в десять раз хуже. И наоборот, те, кто имел дело с цифрами – плохо помнили изображения предметов. Непроизвольное запоминание наблюдалось лишь в случае том случае, когда они были предметом деятельности.
В следующей серии экспериментов П.И. Зинченко испытуемым предлагались два других набора карточек с изображением различных предметов – первой группе испытуемых требовалось составлять пары по совпадению первых букв названий предметов. Вторая же группа объединяла пары по смыслу. В результате, при втором варианте инструкции испытуемые смогли вспомнить значительно большее количество карточек, чем когда им нужно было ориентировать лишь на первую букву. Этот эксперимент убедительно доказал, что полученный эффект нельзя свести к проблеме внимания, поскольку весь материал, представленный на карточках использовался испытуемыми в обеих группах. Однако результаты запоминания были выше у тех испытуемых, у которых деятельность требовала большей включённости в процесс.
Важным условием эффективности непроизвольного запоминания оказалась не только включённость материала в выполняемую деятельность, но и сложность самой деятельности, а также активность испытуемого, необходимая для реализации этой деятельности. В.В. Нуркова использует термин «принцип деятельностной специфичности кодирования», имея в виду, что при непроизвольном запоминании фиксируются не все аспекты материала включенного в деятельность, но только те из них, которые значимы для выполнения деятельности.
В психологических исследованиях памяти фотографический материал используется весьма активно. Например, для изучения влияния стресса на точность воспроизведения по памяти деталей С. Кристиансон и Э. Лофтус демонстрировали участникам эксперимента фотографии дорожного происшествия с участием велосипедиста (Loftus, E.F., 1985; Р.Р. Хок, 2003). С аналогичными целями Сагара предъявлял испытуемым фотографии мужчины, который был в крови и сидел рядом с автомобилем, а также домохозяйки, у которой был порезан ножом палец. Контрольным группам предъявлялись фотографии, не содержащие травмирующих деталей. Было обнаружено, что спустя непродолжительное время нейтральные фотографии воспроизводились испытуемыми более полно, однако спустя несколько дней преимущество переходило к стрессогенным снимкам.
Е. Ашерманн предлагал дошкольникам игру в рыбалку, а спустя 10 дней их просили как можно полнее рассказать о той игре. Детям, входящим в экспериментальную группу, показывали фотографии, которые были сделаны в тот день, когда проходила игра. А детям из контрольной группы можно было опираться только на вербальную конструкцию. Было установлено, что даже для дошкольников фотография является мощным ключом для доступа к воспоминаниям (Нуркова В.В., 2006).
Интересен тот факт, что на воспоминания можно влиять, в том числе и с помощью фотографии. В уже упоминавшейся работе Уэйда, Гарри, Рида и Линдсея (2003) с помощью компьютерной программы PhotoShop была произведена компиляция личных детских фотографий и контекста вымышленной ситуации (полет на воздушном шаре, который был определённо невозможен в связи с действующим законодательством). Впоследствии, даже после признания экспериментаторов в том, что фотографии были смонтированы, испытуемые зачастую оставались, уверены в том, что подобный полёт на воздушном шаре действительно произошёл с ними, когда они были детьми. В данном эксперименте создается ситуация диссонанса между утверждением авторитетного для субъекта источника (коим выступала фотография) о наличии определенного факта жизни и феноменальным отсутствием воспоминания о нем. Диссонанс снимается за счет «имплантации» ложного воспоминания в автобиографическую память.
Убедительная сила фотографии столь высока, что показ фотографии, тематически не связанной с имплантируемым событием, всё равно сильно повышает вероятность эффективной дезинформации. Линдсей с коллегами провели следующий эксперимент – испытуемых (45 человек) просили вспомнить по кратким описаниям по три события, которые относились к их школьным годам. Одно из этих событий было вымышленным, а два остальных – реальными (Линдсей, 2003). Большая часть испытуемых успешно распознавало вымышленные события как неправду. Однако через неделю была проведена вторая серия, где вместе с аналогичной инструкцией испытуемые получали групповую фотографию класса, и тенденция опознавать вымышленные события как реальные значительно усилилась (в то время как на сами фотографии никак не были связаны с описываемыми событиями).
Таким образом, в настоящее время непроработанными остаются следующие аспекты изучения проблемы спонтанной трансформации воспоминаний:
· насколько зависит успешность запоминания от позиции запоминающего/вспоминающего;
· является ли трансформация смыслового центра кадра (сюжета) и смысловой периферии различной по своей природе;
· существуют ли различия при запоминании статических сцен и динамических эпизодов.
Глава 2. Эмпирическая часть исследования.
Целью первой части эмпирического исследования является поиск ответа на вопрос, носят ли трансформации образа памяти универсальный характер для всех его компонентов или имеется специфика изменений, происходящих со смысловым центром кадра и его смысловой периферией.
Нами была специально разработана новая методическая процедура. В теоретической части мы рассмотрели исследования, использующие фотографии в качестве стимульного материала в психологических исследованиях памяти. В нашей работе испытуемым не предлагался готовый набор фотографий, а они сами создавали свои уникальные снимки, что обеспечивало высокую включённость в деятельность и концентрацию на событии создания фотографии. Сравнение описаний снимка по памяти и его непосредственного описания позволили нивелировать оценочные (ошибочные) суждения эксперта о возможных неточностях в описании. Учитывалась только та информация, которую испытуемый давал о снимке либо по памяти, либо при непосредственном восприятии. Анализировалось, как между собой соотносятся фотографии (которые мы в данном случае принимаем как репрезентацию действительности), описание этих фотографий испытуемым и их образ, воспроизводимый по памяти. Мы старались сделать так, чтобы экспериментальная ситуация не воспринималась как лабораторный эксперимент, а была более естественной, «экологичной», чтобы испытуемые чувствовали себя включенными в процесс творческой деятельности, создавая снимки самостоятельно.
Всего в эксперименте приняли участие 15 человек, 7 мужчин и 8 женщин, в возрасте от 20 до 58 лет. Ни для кого из испытуемых фотографирование не являлось основной профессиональной деятельностью.
Каждый участнику выдавался аналоговый фотоаппарат с пленкой на 12 кадров. Испытуемых просили в течение недели сделать 12 фотографий заинтересовавших их эпизодов. Проявлять самостоятельно пленку и печатать снимки не разрешалось. Через неделю фотоаппарат с отснятой пленкой возвращался исследователям. Еще через неделю испытуемому сообщалось, что, в фотолаборатории пленка была испорчена. И необходимо как можно подробнее описать каждый сделанный снимок и дать ему название. Описания записывались на диктофон и расшифровывались. Далее испытуемым сообщалось, что их пленку удалось восстановить, но имеющиеся пленки перепутались. Поэтому им необходимо было отсортировать свои фотографии от чужих (выбрать свою фотографию из 4-х предложенных - соотношение 1:3). Выбор протоколировался.
Первичными данными являются:
- фотографии, сделанные участниками эксперимента, всего получен 151 снимок (фотографии, сделанные испытуемыми представлены в приложении 1);