Иначе обстоит дело с агрессивным влечением. Агрессия, а вместе с ней и согласованные проявления ненависти, гнева, возмущения и так далее остаются «эмоционально зависимыми» гораздо дольше, то есть остаются тесно связанными с опытом удовольствия-боли и удовлетворения-фрустрации. Пропущенным звеном является шаг в развитии по направлению к более постоянным обязательствам. Точнее сказать, не существует постоянной привязанности к определенному объекту для агрессии, как это имеет место в случае с либидо. Явным примером этого из клинической практики можно считать фиксированную ненависть, с которой пациент-параноик привязан к своему преследователю. Но это, конечно же, не более чем видимость, поскольку ненависть применительно к паранойе является скорее патологическим чередованием либидо, чем прямым выражением агрессивного влечения.
Взаимосвязь секса и агрессии в психическом конфликте
В то время как вышеназванные открытия обращают внимание на различия в функционировании сексуальной и агрессивной сторон личности, впечатление об их сходстве остается, оно вызвано взаимосвязью двух влечений, имеющей место в психологическом конфликте (Brenner, 1971).
103
Толковоние агрессии
Общее между сексом и агрессией состоит в том, что человек не может удовлетворять свои сексуальные и агрессивные желания в обществе в той форме, в которой он их испытывает. Следовательно, он должен их уменьшать в количестве и изменять в качестве. Давление, которое эти желания оказывают на человеческое эго, также в обоих случаях похоже. А также схожи напряжения, вызванные неудовлетворенными желаниями. Эти напряжения вызывают к жизни защитные реакции, которые призваны: ограничивать, видоизменять, контролировать и подавлять их. Сходство обнаруживается и в компромиссах, возникающих между инстинктами и защитными системами, то есть в формировании невротических симптомов. Наиболее убедительными клиническими доказательствами ролевого сходства сексуального и агрессивного инстинктов являются навязчивый невроз и его симптомы, порождаемые в равной степени либидозными и агрессивными элементами анально-садистского периода.
Однако роли, выполняемые этими элементами, имеют и свои различия, которые часто игнорируются в свете более бросающегося в глаза сходства. Так, мы привычно выделяем сходства и игнорируем различия в отношении защитных механизмов к сексу и агрессии. Вероятно, часто предвзятое мнение в этом вопросе вызвано тем, что большинство защитных реакций используется для борьбы с обоими видами влечений. Среди них: отказ в удовлетворении, подавление, формирование реакции, проекция (представление себя в роли объекта влечения), отождествление, перевод влечения с объекта на себя, перевод пассивного влечения в активное.
Но существуют и другие механизмы, хотя и второстепенные, разница в применении которых заслуживает внимания. Механизм отождествления с агрессором, как средство перевода пассивного влечения в активное, имеет дело с агрессией (или скорее с мазохизмом как ее противоположностью), а не с либидо. Механизм смещения объекта, с одушевленного на неодушевленный или с человека на животное, имеет некоторое отношение к детской сексуальности, но гораздо большую роль он играет в борьбе как ребенка, так и взрослого с агрессией. Уничтожение, известное по навязчивым неврозам, направлено только на борьбу с агрессией. Делегирование (Stone, 1971) — еще один защитный механизм, используемый для ограничения агрессии.
104 Раздел II. Фантазии и агрессия
Он используется двумя способами. Первый состоит в перенесении ответственности за агрессивное действие или желание на другое лицо или внешнее воздействие. Нормальное применение этого защитного механизма случается в детстве, ненормальное — в случаях паранойи. Второй способ заключается в известном социальном феномене, когда личность запрещает агрессивные действия самой себе, но разрешает их вышестоящим социальным структурам, таким, как государство, полиция, армия или власти. Этот последний пример отчасти напоминает механизм альтруизма в сексуальной сфере. Альтруист «разрешает» другим сексуальные желания, которые он запрещает себе, то есть он «перемещает» их или «перекладывает на внешние объекты» с тем результатом, что он может получать удовлетворение от их выполнения другими.
Изменение средств защиты как защитная мера
Поскольку мы пытаемся определить характерные защитные средства, используемые исключительно для борьбы с агрессией, я предлагаю рассмотреть последовательное изменение средств или способов, посредством которых человек может выражать агрессию. Идея о том, что соответствующие органы ответственны за разрядку агрессии, не нова (Freud, 1923; Gillespie, 1971;
Eissler, 1971). Это хорошо известно как для либидо, так и для агрессии, хотя у некоторых ученых нет ясности в вопросе о том, формируется ли стремление в каком-либо органе или же этот орган ответствен только за разрядку этого стремления.
Однако есть существенные различия между либидо и агрессией, и эти различия должны учитываться при определении роли, функционирования и назначения соответствующих органов. Что касается секса, органы, ответственные за разрядку сексуальных желаний, все больше соответствуют своим функциям по мере взросления индивида. Это проявляется в перемещении либидо от прегениталыюй области к половым органам. Иначе обстоит дело с агрессией, если учитывать возрастные характеристики. По мере взросления ребенка органы, ответственные за разрядку агрессии, становятся более приспособленными для качественной трансформации и количественного уменьшения агрессии, то есть к защите против нее.
Толкование агрессии 105
Из-за тесной взаимосвязи секса и агрессий в раннем возрасте различные приспособления для разрядки агрессии заимствуются из одной или другой либидозной стадии. Так, зубы ня поздней стадии оральности используются для агрессивной цели кусаться, экскременты на анальной стадии — для агрессивной цели испачкать, пенис на фаллической стадии — для агрессивной демонстрации*.
Однако эти средства далеко не единственные. Маленький ребенок может использовать практически любую часть своего тела для выражения агрессии: голос, чтобы криком выражать свой гнев, ярость, бешенство; рот, чтобы плеваться; ноги, чтобы пинаться; руки и кулаки, чтобы бить, и, конечно же, вся мускулатура в целом может быть использована для атаки.
В воспитании детей существовало негласное правило, что для определенного возраста существует определенный набор приемлемых средств выражения агрессии. Так, крик считается допустимым в довербальный период и исключительным проявлением на более поздней стадии. Кусание как способ атаки считается нормальным для ребенка до момента, пока он учится ходить, но не позже. Использование испражнений (которое играет определенную роль в младенчестве и как либидозная способность) считается недопустимым после того, как ребенок научился ходить в туалет, хотя может быть использовано и в более поздний срок как выражение презрения, особенно в криминальной среде. Пинаться и пихаться могут дети любого возраста, хотя после младенчества эти действия теряют свой случайный характер и становятся целенаправленными.
Отношение к объекту агрессии, одушевленному или нет, также имеет значение: по мере того как ребенок взрослеет, предполагается, что он начнет осознавать вред, наносимый своими агрессивными действиями, и соизмерять их2.
' Краткое изложение этих взглядов приведено в книге Дерека фримана «Агрессия: инстинкт или симптом» (D. Freeman, «Aggression; InstinctorSymptom», 1968).
2 В качестве примера в области клинической практики можно привести случай с девочкой трех лет, которая боролась со своим слишком диким, агрессивным характером. Однажды она вернулась из детского сада и с победным видом объявила о своем «хорошем» поведении в группе: «Не пихалась, не толкалась, не кусалась, только плевалась!»
106 Раздел II. Фантазии и агрессия
Таким образом, с развитием личности ребенка, появлением способности двигаться и говорить его механизмы разрядки агрессии претерпевают важные изменения. Однако было бы ошибкой предположить, что процесс развития защитных сил, призванных обеспечивать уменьшение агрессии, является постоянным. Отнюдь не все создаваемые средства служат для защиты от агрессии. Разрыв в процессе создания защитных средств происходит где-то на рубеже раннего детства и отрочества, когда агрессивные механизмы начинают развиваться по двум направлениям. Одно направлено на уменьшение агрессии посредством вербализации: физическая агрессия переводится в словесную. Отсюда удовольствие, которое дети более позднего возраста испытывают от употребления ругательств. Это предоставляет защиту от фиксации на анальной стадии и агрессии. («Грязные слова» вместо грязных действий и словесное оскорбление — вместо физического.) Другое направление ведет в противоположную сторону. В ребенке растет недовольство тем, что он вынужден использовать определенные части тела в качестве исполнительных органов агрессии, растет желание ослабить агрессивные стремления с помощью употребления в детстве игрушечного, а во взрослой жизни настоящего оружия: