17. Следствия короллария о диапазоне
Королларий о диапазоне наряду с королларием о дихотомии обеспечивает в известной мере новый подход к анализу процессов человеческого мышления. Рассмотрим употребление конкретным человеком конструкта 'уважение-неуважение'. В рамках традиционной логики мы сочли бы эти два слова двумя отдельными понятиями. Если бы мы захотели понять, как этот человек употребляет термин 'уважение', то могли бы попытаться выяснить, насколько широко он его применяет или насколько он «обобщил это понятие». Нам потребовалось бы узнать, какие действия он счел возможным характеризовать як проявление 'уважения', а какие не посчитал 'уважительными'. Таким образом, пользуясь методом варьирования сопутствующих обстоятельств, мы, возможно, смогли бы раскрыть, что именно ему удалось абстрагировать на множестве этих действий.
Но когда мы таким образом подходим к мышлению человека, скажем клиента психотерапевта, мы многого не замечаем. Это происходит из-за нашего молчаливого предположения, будто все, что данный человек не истолковывает как 'уважение', является иррелевантным. Однако применение им этого конструкта может быть особенно многозначительным вследствие того, что из него исключается, а не о, что в него включается. Когда мы подходим к его мышлению с позиции психологии личных конструктов, мы не смешиваем в кучу, что исключается им как иррелевантное, с тем, что он исключает к противополагаемое. Мы представляем себе этот конструкт образованным по существу координатной осью 'сходство-противоположность', которую он проводит через часть своей сферы опыта. Нам нужно смотреть на оба конца конструкта, если мы хотим узнать, что он для него означает. Мы не сможем полностью понять этого человека, если будем смотреть только на один конец оси, представляющий сходство, - т. е. 'уважение'. Нам не понять, что он имеет в виду под 'уважением', если мы не будем знать, что он видит в качестве релевантно противоположного 'уважению'.
Психолог, опирающийся в работе на подход психологии личных конструктов, всегда склоняется к поиску контрастирующих, равно как и сходных, элементов в конструктах своего клиента. Пока у него не сложится некоторое представление о противоположности, он не позволяет себе интерпретировать сходство. Поэтому он стремился бы понять, что клиент истолковывает как противоположность 'уважению' и что покрывается диапазоном пригодности этого конструкта как целого. По мере того, как клиент продолжает говорить о конструкте 'уважение', психолог может раскрыть, что же именно тот косвенно осуждает как неуважительное или как не достойное уважения.
Фрейду потребовалось понять, что его клиенты хотели сказать умолчанием. Он использовал понятия 'вытеснения' и 'реактивного образования' для объяснения наблюдаемых симптомов. Эти феномены Фрейд понимал как перверсные тенденции, отчасти характерные для всех людей, но особенно выраженные у лиц с определенными расстройствами. Наша позиция состоит в том, что противоположность является существенным свойством всех личных конструктов, т. е. таким свойством, от которого зависит само их значение. Мы бы согласились здесь с Фрейдом в одном: есть случаи, в которых сам человек оказывается настолько вовлеченным, в конструкт, что избегает выражать его контрастирующий аспект, дабы не представить себя в ложном свете.
Тогда в практической работе психолог при интерпретации конструкта клиента ищет не только сходства, но и противоположности. Кроме того, он стремится выяснить ширину диапазона пригодности конструкта как для сходных, так и для контрастирующих элементов. Он не в состоянии постичь полного смысла мысли клиента до тех пор, пока не поймет, насколько широко толкуется данный конструкт.
З. Королларий об опыте
18. Формулировка короллария об опыте
У каждого человека система истолкования меняется по мере ого, как он последовательно истолковывает повторения событии.
Поскольку наш основной постулат устанавливает в качестве цели психологических процессов антиципацию событий, из этого следует, что последовательное развертывание событий побуждает человека к истолкованию их заново всякий раз, когда происходит что-то неожиданное. В противном случае наши антиципации с каждым разом становились бы все менее реалистичными. Последовательность событий во времени непрестанно подвергает систему истолкования процессу проверки на правильность. Истолкования, накладываемые человеком на события, представляют собой работе гипотезы, которым предстоит пройти испытание опытом. По мере того как его антиципации или гипотезы проверяются и пересматриваются друг за другом в свете развертывающейся последовательности событий, система истолкования претерпевает прогрессивно изменение. Человек перестраивается. Это и есть опыт. Пересмотр собственной жизни опирается именно на эту разновидность опыта. Мы попытались выразить этот подтекст нашего основного постулата в королларии об опыте.
19. Термины
а. Система (system). Мы уже отмечали, что система предполагает группировку элементов, в которой минимизированы несовместимости и непоследовательности. Мы также указывали, что у человека система истолкования содержит порядковые отношения между конструктами. Истолкование является систематическим в том смысле, что относится к структуре, обладающей признаками регулярности. Поскольку истолкование - это разновидность процесса рафинирования с абстракцией и обобщением, оно есть способ рассмотрения событий не как полностью неповторимых, но как тождественных - в определенной степени - друг другу. Эти черты тождественности и регулярности формируются посредством истолкования, которое само было сформировано как система.
б. Меняется (varies). Изменения в системе истолкования не всегда «во благо», как не всегда они ведут и к ее устойчивости. Однако они действительно разнятся. Одно изменение может расшатывать систему и вести к дальнейшим, лавинообразно нарастающим изменениям. Изменение такого типа может ускорить коренную перестройку системы. Другое изменение, напротив, может стабилизировать систему и повысить сопротивляемость ее основных параметров дальнейшей модификации.
в. Последовательно (successively). Истолкование, подобно всем другим процессам, можно разбить на части, имеющие начало и конец. Кроме того, истолкование само по себе может рассматриваться как последовательность событий. Тогда о разбитом таким образом на части истолковании вполне уместно говорить как о последовательно осуществляющемся. Как и в отношении других эпизодов жизни, главным измерением истолкования является время, да и само оно есть не что иное, как процесс, или явление. События нашего истолкования идут в колонну по одному по пути времени.
г. Повторения событий (replications of events). По мере того как новые события добавляются к летописи прошедших, человек получает возможность пересматривать повторяемые аспекты событий, связывающие недавнее с отдаленным прошлым. Что же именно повторялось? Что теперь составляет повторяющуюся тему? Взятые конкретно, новые события неповторимы, и, только абстрагируя их, человек обнаруживает то, что в них повторяется.
20. Опыт, порядок и время
Называя этот королларий королларием об опыте, мы даем понять, что, по нашему предположению, составляет сущностную природу опыта. Опыт складывается из последовательного истолкования событий, а не образуется благодаря одной только последовательности событий. Кто-то может оказаться свидетелем потрясающего зрелища из череды эпизодов. И все же если этот человек ничего не извлекает из них по ходу или, прежде чем попытаться истолковать их, ждет до тех пор, пока все эпизоды не пройдут у него перед глазами, он мало что приобретет в отношении опыта, даже находясь поблизости от места развития событий. Опытным человека делают отнюдь не происходящие рядом с ним события, а их истолкование и перетолкование по мере того, как они разворачиваются. Именно это обогащает его жизненный опыт.
Наш королларий также придает особое значение истолкованию повторяемых деталей опыта. Тот, кто просто с нетерпением ожидает • каждого нового события, может получить массу интересных впечатлений, но, если он не попытается при этом раскрыть повторяемую в них тему; его опыт будет незначительным. Именно тогда, когда человек начинает сознавать порядок в последовательности событий, он начинает приобретать опыт в отношении этих событий.
Людям было нелегко принять идею организованной и потециально законосообразной вселенной. Как человек может признать образность, если он не в состоянии сформулировать соответствующий закон? Разве ему остается что-то еще, кроме как прибегнуть к антропоморфизму, когда его предсказания оказываются неправильными? Не следует ли нам все такие непредвиденные события относить за счет «человекоподобного» непостоянства? И в самом деле, есть ученые, которые поддерживают великолепный порядок в границах своих физических систем, но всякий раз, когда им не удается его обнаружить, поднимают руки и говорят: «Должно быть, здесь действует психологический фактор». С этим можно было бы согласиться, если бы они имели в виду, что настало время применить некоторые психологические конструкты. Однако обычно они имеют в виду совсем другое, а именно, что наблюдаемые явления носят беспорядочный характер.