450
-3. Фрейд
девушка моет пол, он помочился в комнате, и после этого она в шутку погрозила ему кастрацией1). Не знаю, догадываются ли уже читатели, почему я так подробно сообщаю этот эпизод из раннего детства2). Он образует важную связь между первичной сценой и более поздней навязчивой влюбленностью, сыгравшей такую решительную роль в его судьбе, и, кроме того, вводит еще условие любви, объясняющее эту навязчивость. Когда он увидел, как девушка лежала на полу, занятая мытьем этого пола, стоя на коленях с выдающимися вперед частями задними частями, а спиной — в горизонтальном направлении, он узнал в ней положение, которое мать занимала в сцене коитуса Она стала его матерью, им ов ладело сексуальное возбуждение, вследствие того, что в его воспоминании ожила та картина, и он поступил по отношению к девушке, как отец, поступок которого он тогда мог понять, как мочеиспускание. Мочеиспускание на пол у ребенка было в сущности попыткой к соблазн}-, и девушка ответила угрозой кастрации, как будто бы она его поняла. Навязчивость, исходящая из первичной сцены, перенеслась на эту сцену с Грушей и продолжала свое действие. Но условие любви потерпело изменение, указывающее на влияние второй сцены С положения женщины оно пере неслось на ее деятельность в таком положении. Это стало очевидным, например, в переживании с Матреной. Он гулял по деревне, принадлежащей (более позднему) имению, и на берегу пруда увидел крестьянскую девушку, стоявшую на коленях и занятую мытьем белья в пруде. Он моментально и непреодолимой силой влюбился в прачку, хотя и не видал еще ее лица. Благодаря своему положению и работе она заняла для него место Гр\тпи. Мы понимаем теперь, почему стыд, относившийся к содержанию в сцене с Грушей, связался с именем Матрены. Навязчивое влияние сцены с Грушей проявилось еще яснее в другом припадке влюбленности за несколько лет
I) Весьма замечательно, что реакция стыда так тесно связана с непроизвольным мочеиспусканием (дневным и ночным), а не. как следовало бы ожидать, с недержанием кала Опыт не оставляет в этой отношении никакого сомнения Заставляет задуматься также постоянная связь между недержанием мочи и огнем. Весьма возможно, что в этих реакциях и связях мы имеем дело с осадками культуры человечества, идущими глубже всего и сохранившими для нас свои следы в мифах и фольклоре 2) По вре мени он с учился в возрасте 2 1/2 лет — между предполагаемым наблюдением коитуса и соблазном
Дополнения из самого раннего' детства
451
до этого. Молодая крестьянская девушка, исполнявшая в доме обязанности служанки, нравилась ему уже давно, но ему удавалось все же сдержать себя и не приближаться к ней. Однажды он был охвачен влюбленностью, когда застал ее одну в комнате. Он нашел ее лежащей на полу, занятой мытьем пола, а возле нее находились ведро и метла, т.е. совсем так, как та девушка в детстве. Даже его окончательный выбор объекта, получивший такое большое значение в его жизни благодаря подробностям обстоятельств, которых здесь нельзя привести, оказывается в зависимости от таких же условий любви, проявлением навязчивости, которая, начиная с первичной сцены и через сцену с Грушей, владела выбором его объекта. Прежде я заметил, что признаю у пациента стремление к унижению объекта его любви. Это объясняется реакцией на давление от превосходства сестры над ним. Но я тогда обещал показать, что не один только этот мотив, самостоятельный по природе своей, имел решающее значение, а он покрывал более глубоко детерминированные, чисто эротические мотивы. Эту мотивировку проявило воспоминание о моющей пол девушке, стоящей по своему положению ниже его. Все позднейшие объекты любви были заместительницами этой одной, которая, в свою очередь, сама была, благодаря случайному положению, первой заместительницей матери. В первой мысли, пришедшей пациенту в голову по вопросу о страхе перед бабочкой, потом уже легко узнать отдаленный намек на первичную сцену (5-ый час). Отношение сцены с Грушей к угрозу кастрацией он подтвердил особенно содержательным сновидением, которое он сумел сам истолковать. Он сказал: мне снилось, будто какой-то человек отрывает крылья espe. — Espe? Я должен спросить, что вы хотите этим сказать? — Насекомое с желтыми полосками на теле, которое кусает. Это, вероятно, намек на Грушу, грушу с желтыми полосками. — Wespe — оса, хотите вы сказать? — поправил я. — Разве это называется wespe? Я, право, думал, что это называется — espe (он, как и многие другие, пользуется тем, что говорит на чужом ему языке, чтобы скрыть свои симптоматические действия). Но — espe ведь это же я сам — P.S. (инициалы его имени). — Espe, разумеется, искалеченное Wespe. Сон ясен: он мстит Груше за ее угрозу кастрацией. Поступок ребенка в 2 1/2 года в сцене с Грушей пред ставляет собой первое известное нам действие первичной
452
3. Фрейд
сцены; в этом поступке он является копией отца, и мы можем в нем узнать тенденцию в том направлении, которое позже заслужит название мужского. Соблазн вынуждает его на пассивность, которая тоже уже была подготовлена его положением зрителя при общении родителей. Из истории лечения я должен еще подчеркнуть, что получилось впечатление, будто с отдалением сцены с Грушей, первым переживанием, которое он, действительно, сумел вспомнить и вспомнил без моих предположений и моей помощи, разрешилась задача лечения. С этого момента не было больше сопротивления, оставалось еще только собирать и составить весь добытый материал. Старая теория травм, построенная на впечатлениях из психоаналитической теории, вдруг опять получила свое значение. Из критического интереса я еще рез сделал попытку навязать пациенту другое понимание его истории, более приемлимое для трезвого рассудка. В сцене с Грушей сомневаться не приходится, но сама по себе она не имеет никакого значения; лишь впоследствии она усилилась благодаря регрессии, исходящей из событий, связанных с выбором его объекта, который, вследствие тенденции унижения, перенесся с сестры' на прислуг}'. Наблюдение же коитуса представляет его фантазию, явившуюся в более поздние годы; историческим ядром ее могли быть какие-нибудь наблюдения или собственные переживания -хотя бы наблюдение какого-нибудь самого невинного вливания. Некоторые читатели, может быть, подумают, что только сделав это предположение, я приблизился к пониманию данного случая. Пациент же посмотрел на меня, не понимая, в чем дело, когда я изложил ему этот взгляд, и никогда больше на него не реагировал. Собственные мои доказательства против такой рационализации я изложил выше. Но сцена с Грушей содержит не только условия выбора объекта, имеющие решающее значение для всей жизни пациента, но остерегает нас от ошибки переоценить значение тенденции унизить женщину. Она может также оправдать меня в моем прежнем отказе от точки зрения, объясняющей первичную сцену, как несомненный результат наблюдения над животными незадолго до сновидения. Она возникла сама в воспоминании больного, без моего содействия. Объясняющийся ею страх перед бабочкой в желтых полосках показывает, что содержание ее имело большое значение или что была возможность придать впоследствии ее содержанию такое значение. Все это зна-
Дополнения из самого раннего детства
453
чительное, чего не было в воспоминаниях, можно было с точностью пополнить благодаря мыслям, сопровождавшим эти воспоминания и связанным с ними выводам. Тогда оказалось, что страх перед бабочкой совершенно аналогичен страху перед кастрацией; он в обоих случаях был страхом перед кастрацией, относившемся сперва к лицам, грозившим кастрацией, и перенесенным затем на других, с которыми он в соответствии с филогенетическим прообразом должен был связаться. Сцена с Грушей произошла в 2 1/2 года, а страшное переживание с. бабочкой — наверное после страшного сновидения. Легко было понять, что возникшее позже понимание возможности кастрации вызвало впоследствии уже страх в сцене с Грушей; но сама эта сцена не содержала ничего отталкивающего или невероятного, а скорее банальные детали, в которых нет никакого основания сомневаться. Ничего не наводит на мысль объяснить ее фантазией ребенка; да это и вряд ли возможно. Возникает вопрос, вправе ли мы видеть сексуальное возбуждение в мочеиспускании стоящего мальчика в то время, когда стоящая на коленях девушка моет пол? В таком случае его возбуждение указывало бы на влияние прежнего впечатления, которое могло в такой же мере исходить от действительно имевшей место первичной сцены, как и от наблюдения над животными, сделанного до 2 1/2-летнего возраста. Или все это положение было совершенно невинно, мочеиспускание ребенка чисто случайным, и вся эта сцена была сексуализирована только впоследствии, в воспоминаниях, после того как открыто было значение подобных положений? Тут я не рискую дать решающий ответ. Должен сказать, что считаю большой заслугой психоанализа уже самую постановку такого вопроса. Но не могу отрицать, что сцена с Грушей, роль, которую ей пришлось сыграть в анализе, и влияние ее в жизни легче и полнее всего объясняются, если считать в данном случае первичную сцену реальной, хотя в других случаях она может быть фантазией. В сущности, ничего невозможного в ней нет; допущение ее реальности очень хорошо вяжется с возбуждающим влиянием наблюдения за животными, на которое указывают овчарки в картине сновидения. От этого неудовлетворительного заключения перехожу к разбору вопроса, разрешить который я пытался в "Лекциях по введению в психоанализ". Я сам хотел бы знать, была ли первичная сцена у моего пациента фантазией или