(Я полагаю, что эти телевизионные издержки не сравнимы с теми психическими увечьями, которые получают маленькие «утренние звёзды», которые гаснут, а затем посещают мой кабинет).
-Это очевидно и мы это принимали. Потому, что если ты этого не принимаешь, то тебе там нечего делать. В конце концов, ты пришёл туда не для того, что бы делать карьеру, хотя многие пытались это делать. Вот сейчас это заметно, сейчас без Ворошилова атмосфера изменилась.
- С телеэкрана от вас всегда шла аура позитивного, доброго и энергичного человека.
- Спасибо.
- Поэтому я задумался. А может это моя иллюзия. А у кого из знатоков душа не добрая? Оказалось, что все знатоки такие добрые ребята и у всех на лице не было мин и амбиций. Возможно это и был определённый отбор со стороны Ворошилова. Он отобрал таких добродушных и не амбициозных ребят. Именно все они и были членами клуба знатоков. Вот это вот может вас прошлых знатоков и объединяет? Не так ли?
- В целом да, но в этом сообществе были люди разные. Не всё так благостно было, как это выглядело с экрана. Были симпатии и антипатии. Были несовместимости, но есть круг людей, которые мне близки и дороги и по сей день. С ними я стараюсь поддерживать отношения.
- А из знатоков-ветеранов есть и те, которых уже нет в живых?
- К сожалению, да. Миша Коноваленко, внезапно ушёл из жизни.
- Можно предположить, что Ворошилов выбрал неамбициозных и легко манипулируемых молодых людей?
- Нет не сказал бы, что неамбициозных. Среди нас разные люди были.
- Вы имели мудрость блокировать свою амбициозность.
- Есть люди, которые не скрывают свою амбициозность, и, среди нас были такие люди. Это видно я не буду говорить, но и на экране это видно.
- Да это на экране было видно.
- И это не всегда плохо, между прочим. Потому что амбициозность сама по себе, если она не становиться некой идеей фикс - это нормальное человеческое качество. Спесь и превозношение - это плохо. Циничный карьеризм - это плохо, но амбициозность сама по себе - есть определённо здоровое начало, это желание самореализоваться.
(Защита интеллектуализацией).
- Если тщеславие отравлено телевизионной публичностью, то мотивация к творчеству может упасть, я не прав?
- Но это опять же зависит от человека. Опять же. Вот тщеславие я бы сказал плохо. А амбициозность в определённых пределах это нормально.
- Необходимо признать, что дух Ворошилова витает на телевидении везде. Всё превратилось в сплошные телевикторины. Дух этот летает. Бялко даже видел сон, как Ворошилов над знатоками летает. Вам когда- нибудь приходилось во сне видеть Владимира Ворошилова?
- Нет, не приходилось.
- Вот Александр Бялко рассказал, что это очень интересно было.
- Нет, не приходил, но вспоминается он по разным поводам и без повода.
- А не могли рассказать, что это за поводы. Вот что это? Некий субъект, который следит за вашей спиной и колдует вами?
- Не знаю. (Защита отрицанием). К сожалению, не могу сказать о том, что память, о Владимире Яковлевиче Ворошилове как-то влияет на мою жизнь, но могу сказать, что когда его не стало первая же моя, помимо болевой реакции, человеческая реакция была в том, что я осознал, обязан просто, я обязан сделать ему памятник. Это мой человеческий и сыновний долг.
(Отцы и матери всегда остаются в памяти личности и определяют настоящее через неосознаваемый мысленный диалог с ними. Таким образом, скрытое влияние со стороны Ворошилова продолжается, но мой пациент утверждает, что этого влияния нет).
Я об этом буквально на похоронах сказал его вдове. Через год она мне позвонила и спросила, дескать, Никита ты не шутил? Я говорю, конечно, нет. И собственно думать о том, как в классическом каком-то образе увековечить этого человека. Я, конечно, начал сразу же. Но по началу приходили литературные образы, какие-то совы, очки характерные для него. Я понимал что всё это не то! (Мой пациент с большой тревогой рассказывает о своих муках творчества). Потому что…ну что такое Ворошилов? Вот как выразить? Это же должно быть, что-то лаконичное. Я понимал, что это должно быть, что-то такое предельно лаконичное и выразительное и в то же время гармоничное. Поэтому никакой литературности не должно было быть. Никаких штампов не должно было быть. Я даже когда разговаривал и обсуждал эти свои предложения с его супругой Наталией, то всячески старался её отговорить, что бы не было портретов. Я говорил не надо, не надо, не надо. И очень признателен, что они со мной согласились, а в какой-то момент родилась мысль, которую я просто проверил на ребятах. Когда была первая годовщина ухода Владимира Яковлевича мы собрались на кладбище и помянули его, и, я предложил ребятам сыграть в игру, в которую мы часто играли после эфира, собираясь у меня дома. Я живу в центре, и сидели до утра, пели песни и любимая наша игра была ассоциации. Когда нужно было проассоциировать какого-нибудь человека. Не знаю там, с каким зверем и музыкальным произведением оно ассоциируется. Вот и я предложил тогда, дескать ребята давайте Ворошилова проассоциируем. И вот Бялко сходу выпалил то, что у меня вертелось в голове. Он прямо с ходу выпалил чёрный ящик. Вот это то о чём я думал. Когда это было сказано со стороны то я понял, что это то, что надо. Именно в эту сторону надо развивать проект памятника Ворошилову. Но, а дальше я стал думать. Чёрный ящик- загадка - человек. Ворошилов, по сути дела для всех был вот этот голос со стороны, голос сверху откуда- то. Для нас в жизни в общении он был очень закрытый человек - он был чёрный ящик. Чёрный ящик - это вся наша жизнь, это вечный вопрос. Вечный вопрос, который жизнь вечно ставит перед нами. А дальше уже можно было решить эту задачу чисто профессионально. Идея была найдена, а потом она была прорисована. Чёрный ящик на краю игрового стола. Часть игрового стола с секторами на краю стола. Чёрный ящик на борту стола и надпись: Владимир Ворошилов. Ну,…кажется, получилось. Пожалуй, единственный раз в жизни, когда я по настоящему почувствовал.
(Можно предположить, что смерть Ворошилова вывела моего пациента на новый творческий и чувственный уровень архитектурного творчества).
Ведь знаете архитекторам не аплодируют, в отличие от музыкантов или актёров. У нас в этом смысле не благородная профессия. Мы редко находим признание и благодарность публики. Я очень благодарен судьбе и Ворошилову, что у меня такой момент был. И ещё очень важный момент. Архитектура - это коллективное творчество и поэтому нельзя сказать, что этот архитектор построил объект. Построила команда, в которой был архитектор. Он мог возглавить эту команду. Мог сделать наиболее значимый творческий вклад, но это всегда команда. В очень редких случаях, когда архитектор делает нечто один. Вот это был как раз тот единственный случай, когда памятник Ворошилову сделал я - один. Ну, гранитчики сделали, но сделали целиком по тому чертежу и под моим контролем. То есть в творческом плане это вещь, которую сделал я один.
- Да, ассоциирование - один из главных методов психологии. Вы были открытыми все. Вы были перед Ворошиловым как на ладони открытыми и свободно всё говорили.
- Наверное, да.
- Это был контакт чёрного ящика и открытых знатоков…
- Когда сняли покрывало под музыку «Что? Где? Когда?». Дорогой момент. Я почувствовал сразу, что толпа стояла, причём там стояли ребята из телевикторины и очень много народу пришло, а я почувствовал, что вздох такой прошёл, что люди это оценили люди, люди это приняли. Ко мне потом тоже подходили с добрыми словами . Вот и это же опять таки благодаря Владимиру Яковлевичу (Мой пациент вспоминает с трепетом и тревогой).
Редкий момент был для архитектора. Момент очень живой непосредственной реакции благодарности и оценки работы. Там ещё получился неожиданный эффект потому, что когда я это делал, то я даже не ожидал. И вдруг на этом чёрном полированном граните мы все увидели себя в нём.
(Мой пациент не ожидал, что его проект таит новые открытия, которые он не учёл при проектировании. Он был потрясён открывшимся феноменом. Слушая своего пациента я тоже был потрясён.)
- Мы стояли и как в мутном зеркале отражались. Мы в этом ящике увидели себя.
- А может быть надо выгравировать зубилом команду знатоков на граните.
- А зачем? Знаете у Ворошилова был один замечательный вопрос: «В Нью-Йоркском зоопарке есть клетка, на которой написано самое опасное животное. Что находиться в клетке?» В клетке, оказывается, находиться зеркало. Поэтому, зачем зубило? Зеркало оно гораздо выразительнее.
- Придут на могилу молодые знатоки и они тоже попадут на чёрный ящик…
- Конечно.
- Это как бы открытая система получается?
- Это открытая система. Совершенно верно.
-Есть такой феномен – публичность. Если рассматривать публичность как некое возмущение, то знаток Александр Бялко в моём кабинете признался, что это помешало его карьере физика.
- Я не знаю, что значит возмущение.
(Защита отрицанием).
- Для вас это было не возмущением, а наоборот, трамплином к вашему творческому развитию?
- Нет, нет. В творческом плане это не как не сказалось. Это сказалась на расширении возможностей и связей. А творчество это сугубо индивидуально. Либо оно есть, либо его нет.
- Да это индивидуально. На одних эта публичность влияет. Например, телеведущий Капица, который вел «Очевидное-невероятное» как крупный учёный не состоялся, а как популярный учёный-популяризатор состоялся. Он всю жизнь провёл перед телезрителями.
- Я думаю, что у Капицы это было призвание вот в этой публичности. Он не состоялся как учёный, зато он состоялся как канал, по которому высокие научные знания и мышления доходили до миллиона людей.
- Таким образом, твои главные психические доминанты, связанные с архитектурным творчеством не трансформировались под действием телевизионной популярности?