· Ребята, давайте жить дружно.
Дискреты-компьютеры ни в какую любовь не верят, склонны разлагать все «на атомы», объяснять все логически и на своем, непонятном другим, абстрактном языке. Дискреты требуют упорядоченности, доказуемости, последовательности и причинно-следственной связи. Дискрет спокоен, если может объяснить. Делать что-то при этом уже не обязательно. Все же «понятно». Проблемы дискрета в его страхе реального мира. По сути, за своими конструкциями он от реальности, ее чувств и переживаний — прячется. Поэтому сух и холоден.
· Догадайтесь, каково ему на душе.
Аудиалы-отвлекатели склонны к поиску парадокса, неожиданного (пусть и более трудоемкого и дорогостоящего) решения. Они часто раздражают окружающих (особенно дискретов) своей алогичностью, вычурной спонтанностью и «неправильностью», возведенной в приницип жизни. Если речь дискрета суха и логична, то речь отвлекателя наоборот, какая-то несуразная, обрывочная. Как будто куски некогда стройной последовательности теперь рассыпаны и вылетают в беспорядке. Вечно неуместный отвлекатель может бояться, что он никому не важен. Его беспокоит неустроенное чувство собственной значимости.
· У Сатир есть и положительный герой — левелинг, то есть человек равно развитый во всех областях. Правда, как нам кажется, это скорее умозрительная конструкция, образ идеала.
Зачем мы так задержались на разного рода неоднозначных типологиях? Причин две.
Во-первых, много типологий знать полезно. Потому что при всей часто бездоказательности своих построений их авторы описывают — реальность. То есть людей, которые живут среди нас. И чем больше типологий нам знакомо, тем глубже в нас совершенно необходимое знание, что люди вокруг — разные.
· Описывают-то их по-разному.
И если одна типология — это грубая схема и глупая догма, то много типологий — это уже картина мира в ее многообразии.
А во-вторых, вы, наверное, уже заметили, что по разным признакам описываются во многом сходные люди. Если же вы еще помните и типы темперамента, и шкалу интроверсии-экстраверсии, и факторы по Кеттелу, и акцентуации по Леонгарду (и так далее), то знакомого вы встретили еще больше. И, значит, если много разных типологий говорят нам о вот этом, именно этом вошедшем в наш кабинет человеке — одно и то же, то и предположения наши усиливаются. И вероятность их подтверждения растет.
Мало узнать, что человек — дискрет. Но вот если он еще и астеник по типу… И высказывается наукообразно. И держится холодно и зажато. И застегнут на все пуговицы. И одет как в мундир затянут. И лет ему около восемнадцати (самые проблемы в близком общении). И голос монотонный и относительно высокий. И жесты редуцированные. Нужен ли нам опросник Леонгарда, чтобы предположить, что это — шизоидный тип и зачем он к нам пришел?
· Может быть — да, а может, и нет. Точного ответа и опросник не даст. А предположение у нас уже и так есть.
Итого мы за первые пять минут имеем достаточную информацию для того, чтобы строить версии. Но решится все потом, в непосредственной работе. Подозрения либо подтвердятся, либо отпадут. Гипотезы обрастут новыми фактами. Словом, сама жизнь либо подтвердит нашу правоту, либо покажет, как все обстоит на самом деле.
Так что, коллеги, давайте изучать типологии и классификации. И давайте относиться к ним с юмором. Потому что пройдет еще несколько лет работы, и вы легко сочините студентам типологию свою. И она тоже будет правильной.
Когда мы говорим о выявлении сути запроса (или сути проблемы), давайте помнить главное: сутью личной проблемы не бывает что-то глобальное или абстрактное.
· Голод в мире.
Может, это и проблема, но не психологическая. Психологической она становится тогда, когда расстраивает человека лично. Суть психологической проблемы всегда касается ЛИЧНОЙ СФЕРЫ.
· Деньги, власть, гордость, самоутверждение, секс, голод, месть, словом, блага и потребности, которые касаются человека лично. Голод в мире может человека расстроить, если в силу своих особенных убеждений человек считает мировые проблемы — непорядком в своем личном хозяйстве.
И чем больше «болит»-беспокоит, тем глубже суть лежит. Потому что есть психологические защиты (замещение, сублимация, вытеснение, перенос, проекция, регрессия, отрицание, рационализация, интеллектуализация и т.д.), которые для того и существуют, чтобы избавить нас от нарастающего беспокойства. Так что сутью проблемы может быть одно, а выглядеть это «одно» может очень и очень по-разному. Ну и заявляться будет, соответственно, какое-то внешнее проявление.
· Переживаю за голодающих в Анголе! Помогите. Вся на нервах.
Критерием нашего попадания в суть является дискомфортное состояние клиента. Которое мы отслеживаем так, как описано выше.
Выявление сути тесно связано с понятием о Втором плане. Если первым планом мы называем все внешние, видимые-наблюдаемые проявления (поведение, слова, собственные объяснения, первоначальные жалобы), то вторым планом как раз и называется внутреннее, относящееся к личности человека намерение-желание, которое обычно полностью или частично скрыто первым планом. Нелогичность речи или поведения на первом плане зачастую имеет вполне логическое объяснение с точки зрения плана второго (осознаваемого или нет самим клиентом).
Поскольку работа у нас ведется с проблемными (дискомфортными) ситуациями, исходить из предъявляемого клиентом первого плана зачастую лишено рабочего смысла: видимым поведением клиент старается
· Еще раз: это не всегда происходит осознанно.
увести нас от действительно болезненных переживаний и моментов осознания. То есть нужно быстро и точно распознать план второй, приложить усилия по осознанию его клиентом и работать уже с ним.
· Желательно, чтобы это был второй план именно клиента, а не наш.
Итак, к нам приходит клиент. Мы устанавливаем контакт, клиент заявляет о причине прихода. Мы начинаем расспросы, одновременно отслеживая изменения в эмоциональном фоне в ответ на затрагиваемые нами темы. Нас, напомним, интересуют:
— Неконгруэнтность (то есть несоответствие: интонации, и содержания, микрожестов и осознанных жестов, контекста и поведения, “пробрасывание” тех мест, на которых отмечается эмоциональное включение);
— Моменты непроизвольного эмоционального включения: резкая смена настроения, позы, перемены в темпе и размахе жестикуляции, вздрагивание, неожиданное молчание (затыкание), агрессия, защитный смех (неадекватный ситуации и контексту), уход из разговора вглубь себя, демонстративное желание прекратить расспросы, прервать происходящее. Могут быть срывы в крик, уход в слезы.
· Это последнее направлено на прекращение работы, поэтому прекращать не стоит. Иначе потом придется начинать все снова.
— Рационализация и интеллектуализация (повествовательность или обволакивающая болтовня), которой укутывается обозначенная тема. Или подробные объяснения, почему это не так. (С возвратами через некоторое время, примерами и уж очень подробным логическим обоснованием).
Если мы сталкиваемся с неконгруэнтностью, эмоциональным включением, ситуативной рационализацией и интеллектуализацией, значит — мы близки к сути.
Много говорят о втором плане случайные, проброшенные реплики, нелогичные воспоминания («кстати!..», «между прочим…» — и идет текст ну совершенно не «кстати» и не по поводу «прочего»). И мы с вами хитро не будем указывать на эту нелогичность. Мы предположим, что за ход размышлений промелькнул в голове у клиента, при котором то, что он говорит теперь как раз «кстати» и «между прочим».
Но! Количество тем в мире бесконечно, и мы можем проговорить до утра. Поэтому в своих расспросах мы придерживаемся упомянутых четырех областей (я сам, общение и социальные связи, интимно-личностные отношения, детско-родительские отношения) и — внутри них — таких тем, которые касаются человека лично. То есть проявляются в его втором плане.
· Кроме второго плана существуют и более глубокие пласты, своего рода третий, четвертый и т.д. планы: глубинные, но осознаваемые потребности и бессознательные или неосознанные потребности.
Второй план появляется и проявляется — в ситуации общения, во взаимодействии. Именно общаясь, мы с вами что-то демонстрируем (первый план) и что-то при этом имеем в виду (второй план). Второй план тоже может быть осознаваемым или неосознаваемым, и он — ситуативен.
· Я чего-то хочу не вообще (вообще я тоже хочу, но это другое дело), а прямо сейчас и непосредственно от тебя. В отличие от глубоких бессознательных мотивов, когда я хочу вообще. По большому счету.
Второй план становится виден в конкретной ситуации общения. Кроме логичных для первого плана поведенческих проявлений, есть еще своего рода «фон» — те мелкие внешние мелочи, которые не нужны, излишни, если считать демонстрацию на первом плане — истинным содержанием общения. Но они же становятся логичными, если мы верно предположим содержание второго плана. Человек кричит бранные слова, но лицо его спокойно. Значит он не разгневан, он лишь находит нужным показать гнев. Зачем?
· Может, он хочет наказать собеседника, а может, репетирует роль. Для драмкружка.
«Зачем?» — основной вопрос, выводящий нас на второй план. «Зачем он делает то, что он делает? Зачем это нужно ему лично? Чем это ему полезно-выгодно?» Ответ на эти вопросы — прямое указание на второй план.
· И второй план — не обязательно лицемерие и неискренность. Вторым планом может быть и желание поддержать (комплимент), предложить помощь (указание на недостаток заботливым тоном), и — просьба о помощи (жалобы на что-то), и выплеснуть напряжение (резкая критика правительства) и т.д.
Для самого человека намерение второго плана важнее, чем демонстрируемое открыто, поэтому если мы не даем удовлетворения потребности второго плана, то становятся ненужными усилия на первом плане: может произойти резкий и внешне немотивированный отказ от предыдущего поведения.