В активном слушании есть понимание, но нет — сочувствия. Сочувствия с точки зрения клиента нам прибавляет —
— Мне очень плохо. — Вам очень плохо… — У меня горе. — У Вас горе… — Я хочу покончить жизнь самоубийством! — Вы близки к самоубийству... — Я сейчас выброшусь из окна. — Вы хотите выброситься из окна… Клиент встает и выбрасывается из окна. Психолог провожает его взглядом и честно отражает: «Плюх!».
Так пародируют роджерианский подход.
Активное слушание сообщает человеку, что мы понимаем, о чем он говорит. Отражение чувств демонстрирует наше понимание того, что он чувствует.
· Есть психотерапевтические подходы, в которых одна лишь эта техника считается основной сутью всего процесса консультирования.
Тут возможны варианты. Либо мы делаем отражение чувств технично, либо — эмпатично. В чем разница?
Техника предполагает, что мы наблюдаем эмоциональные состояния клиента и о результатах этих наблюдений клиенту же и сообщаем. Клиент всхлипывает, рассказывая о том, как его несправедливо уволили — мы отражаем: «Вам это было тяжело». Клиент гневно клеймит пьющего соседа — мы отражаем: «Вас это сердит».
· И кивать!
Клиент смеется над своими неурядицами, а мы опять отражаем: «Да, вы находите это забавным…»
Обратите внимание: мы не говорим о том, что мы разделяем чувства клиента, мы лишь показываем, что мы эти чувства — понимаем. Мы можем не одобрять чувства, но мы — здесь и сейчас — одобряем клиента. И подбадриваем.
Это был подход техничный. Эмпатический подход предполагает реальное сочувствие и сопереживание. Вы (хорошо подстроившись на уровнях физиологии и ценностей), со-чувствуете то же самое, что переживает клиент, пока рассказывает свою историю. Вы так же морщитесь, вздыхаете, у вас та же грусть на лице и те же опущенные уголки губ — не потому, что вы специально это сделали. Вы, пусть и в меньшей степени, чувствуете внутри себя, представляете себе переживания собеседника. Вам и грустно за него, и радостно, и раздражаетесь вместе с ним, и торжествуете…
· И одновременно наблюдаете как бы со стороны. Ведь вы — на работе.
Вот тут мы действительно разделяем чувства клиента. Потому что прямо сейчас тоже живем ими.
Эмпатический подход сложнее дважды: во-первых, он требует большего профессионального мастерства. Нужно не уйти с головой в переживания и сохранить способность анализировать происходящее, но и быть в переживаниях настолько глубоко, чтобы реально отражать происходящее в душе клиента. Во-вторых, эмпатический подход требует большей человеческой глубины от психолога: большого и разнообразного собственного жизненного опыта, такта, воспитания, искреннего желания помочь и собственного душевного благополучия.
Именно поэтому в действительно эмпатической манере работают немногие наши коллеги. И не всегда. Потому что и они не всегда могут.
Сначала нужно установить контакт. Нет работы без контакта! Для этого нужно:
Правильно выглядеть, быть «похожим на психолога».
Подстраиваться под клиента по позе, дыханию, ритму, голосу, речи, ценностям.
Сохранять контакт, используя поддерживающее слушание, активное слушание и отражение чувств.
И еще нужно постоянно спрашивать себя: «Есть ли контакт?» И если в какой-то момент мы в этом не уверены, то все нужно начать с начала до тех пор, пока контакт не восстановится. Иначе все остальное, о чем пойдет речь дальше, не будет иметь никакого смысла. Ничто не работает без контакта. Зато уже один контакт может оказаться для человека наилучшей помощью и поддержкой.
· По сути, именно так, одним контактом, работают психологи по Роджерсу. Ну, если забыть о толстой теории. И это работает! Любовь и сочувствие спасают тех, кому не хватает именно тепла.
Выявление сути
Мы уже упоминали о том, что первый высказанный запрос (жалоба) — обычно не только не суть проблемы, но даже и не первое ее приближение. Жалоба и есть — жалоба.
· «На что жалуетесь?.. кхе, кхе…»
Если человек может сам разобраться в сути своих неприятностей, обычно он не приходит к психологу. Разве что у него хватило ума разобраться что к чему, но не достало мудрости понять, что с этим делать.
· Обычная человеческая логика тут помогает мало. Милтон Эриксон, один из лучших психотерапевтов нашего времени, говорил, что проблема изначально нелогична. Поэтому не надо тратить на проблему хорошую логику. Это не помогает.
Так с чем же мы будем работать?
Для начала надо выяснить, с чем мы работать точно не будем.
Во-первых, это любая медицинская проблематика. Если есть предположения о психической патологии, единственное добросовестное действие психолога — отправить человека к врачу. (Психиатру или психотерапевту. Или хотя бы просто к врачу.) Потому что предлагая больному человеку психологическую помощь, то есть помощь, рассчитанную на людей здоровых, мы можем изрядно ухудшить положение вещей.
· Хотя бы и тем, что тянем время, а медицинской помощи все нет. Представьте, что у человека сломана нога, а мы хотим попытаться обойтись своими средствами. Когда мы наконец доставим пострадавшего в больницу, может быть уже поздно.
Коллеги! Давайте делать свою работу. И не делать чужую. Врачи же (в основном) не занимаются работой нашей.
Во-вторых, мы не будем выполнять работу правоохранительных органов. Мы не будем никого ловить, держать силой, заставлять против воли, осуждать и наказывать. Это не наше дело.
· Есть радикальная точка зрения о том, что психология вообще не занимается морально-нравственными вопросами. Дело психолога (в таком подходе) наилучшим образом адаптировать человека к жизни — чтобы ему жилось лучше и радостнее. Конечно на практике от моментов воспитания нам не уйти, но — это уже скорее педагогика и философия.
В-третьих, и это уже не так ясно осознается многими психологами, мы не будем работать с проблемами окружающих клиента людей. Мы будем работать с тем человеком, который к нам пришел. Конкретно, если муж приходит с требованием: «Пусть моя жена изменится», нормальная реакция профессионального психолога заключается в том, чтобы уточнить, насколько для этого готов меняться сам муж. Если «дело не во мне, а в ней», то пусть она и приходит. А если «ей это не надо», то «за глаза и против ее воли я, извините, ничего не могу сделать».
· «Так что Вы тогда за психолог!» — «Наверное, не тот, кто Вам нужен».
Не надо браться за работу, которую, не будучи экстрасенсами, колдунами или святыми угодниками, мы не сможем выполнить. Разве что мы планируем пообещать, втянуть человека в работу, а там под шумок поменять все-таки его самого. То есть пошаманить: сделать что-то для клиента, но без его ведома.
· Мол, потом сам спасибо скажет.
При прочих равных на это идти вряд ли стоит. Как только клиент поймет, что мы не жену изменяем, а его, он выдаст и сопротивление, и агрессию, и прочие претензии.
· А это нам надо?
Ну и, что еще более важно, мотивации на работу с собой у клиента нет. А если такая работа не нужна клиенту, то зачем все это нужно нам? «Психолог не обязан обслужить всех: его профессия для этого недостаточно древняя».
Итак, первое, что мы решаем прежде, чем будем работать дальше — наш ли это клиент. И если это клиент не наш, а медиков, милиции или своей жены, то работу можно смело закруглять. Потому что результата мы здесь не достигнем.
· Если не считать результатом несколько гонораров за бесплодные консультации.
Хорошо, а с чем мы все-таки работать будем?
Первое, на чем можно останавливать внимание, это запрос, сформулированный так, что активным действующим лицом в нем становится сам клиент.
«Я хочу, чтобы Вы меня изменили», — это не годится.
«Я хочу измениться», — это уже интересно.
Но к этому еще надо подойти. Потому что обычно клиент с самого начала излагает все-таки претензию к миру, а не план своих действий.
Потому что прежде чем заняться деловым планированием, надо разобраться в сути этих самых претензий. Выяснить, что именно надо менять. Потому что можно сколько угодно менять фигуру или работу, или друзей, или что-то еще, но если это не относится к причинам (низкая квалификация, например), то ситуация не изменится.
· «Меня не берут на высокооплачиваемую работу». — «А что вы уже делали, чтобы получить работу?» — «Похудела, подстриглась.» — «Помогло?» — «Нет.» — «Что еще делали?» — «Искала в другом месте. Без толку». — «А еще?» — «Просила устроить по знакомству. Устроили, потом все равно уволили. Не получается» — «Почему не получается?» — «Не умею». Вот с этого и надо было начать…
Иначе говоря, нужно добраться до сути проблемы. И именно к ней прилагать усилия. Усилия клиента, разумеется.
Разберемся, что такое проблема. Коллеги, внимание, это многое объясняет. Проблема — это то, что клиент ПЕРЕЖИВАЕТ как проблему. Именно эмоциональная вовлеченность, душевный отклик человека, его внутренний дискомфорт указывает на то, что проблема действительно есть: раздражение, агрессия, гнев, печаль, горе, стресс, уныние, беспокойство, тревога, подавленность, злость и прочая фрустрация.
· Отсюда еще одно ограничение: мы не будем работать с проблемой, которой нет. Потому что ее нет.
Что это значит в реальной практике? Если девушка (истероидного типа) сообщает, что ее изнасиловали и с интересом ожидает нашей реакции, предполагая, что мы немедленно оценим по достоинству весь масштаб ТАКОЙ проблемы и уделим ей максимум внимания, наверное, мы так делать не будем. По крайней мере, не сразу. Потому что в таком варианте изнасилование для нее психологической проблемой — не является.
· Не переживается.
Возможно, это будет проблемой медицинской: в наше время много всевозможной заразы. И мы смело можем порекомендовать отправиться к врачу. А особой психологии здесь пока не нужно.