Было бы совершенно недостаточно сводить это отвращение к тому чувству, что всегда вызывает вид крови: конечно, кровь сама
Один врач из Шера рассказал мне, что в той местности, где он живет, женщинам при подобных обстоятельствах нельзя входить в помещения для выращивания шампиньонов. Еще сегодня продолжается спор о том, есть ли У этих предрассудков какое-нибудь основание. Единственный факт, который приводит в их оправдание доктор Вине, — это наблюдение Шинка (пересказанное Виньи). Шинк якобы видел, как цветы завяли в руках у испытывающей недомогание служанки; приготовленное этой женщиной дрожжевое тесто якобы поднялось всего на три сантиметра вместо пяти в обычных условиях. Во всяком случае, факты эти явно бедноваты и неопределенны, если учесть, насколько велико значение и широко распространение связанных с ними верований, очевидно имеющих мистическое происхождение.
по себе — священный элемент, как ничто другое проникнутый таинственной маной, одновременно являющий собой жизнь и смерть. Но пагубные свойства менструальной крови имеют исключительный характер. Она воплощает сущность женственности. А потому истечение ее таит в себе опасность для самой женщины, мана которой таким образом материализуется. Девушек племени чаго увещевают получше прятать свою менструальную кровь. «Не показывай ее матери, а то она умрет. Не показывай ее подругам, ибо если есть среди них недоброжелательница, она может завладеть бельем, которым ты вытиралась, и брак твой будет бесплодным. Не показывай ее злой женщине, которая возьмет твое белье и вывесит на крыше своей хижины — и тогда ты не сможешь иметь детей. Не бросай белье на дорогу или в кусты. Кто-нибудь злой может сотворить с ним дурное. Закопай его в землю. Прячь кровь от глаз твоего отца, твоих братьев и сестер. Если ты позволишь увидеть ее, это грех»1. У алеутов, если отец увидит дочь во время первых месячных, она может ослепнуть или онеметь. Считается, что в этот период в женщину вселяется дух и она обладает опасной силой. Некоторые примитивные народы верят, что кровь выделяется в результате укуса змеи, так как женщина подозрительным образом связана со змеей и ящерицей и кровь ее имеет нечто общее с ядом ползучих тварей. Левит сближает менструацию и гонорею; кровоточащий женский орган — это не просто рана, но весьма сомнительная язва. И Виньи ассоциирует понятие нечистоты с болезнью, когда пишет: «Женщина — дитя больное, нечистое двенадцать раз». Будучи плодом непонятной внутренней алхимии, периодическое кровотечение, которым страдает женщина, странным образом увязывается с лунным циклом — ведь и у луны бывают опасные капризы2. Женщина — это часть жуткого механизма, от которого зависит ход планет и солнца, она вся во власти космических сил, управляющих судьбами звезд, приливов и отливов и оказывающих опасное воздействие на людей своими излучениями. Но особенно поразительно, что воздействие менструальной крови сближается с представлением о свернувшихся сливках, несхватившемся майонезе, с идеей брожения и разложения; утверждают также, что от этого воздействия бьются хрупкие предметы, рвутся струны на скрипках и арфах; но особенно сильное влияние менструальная кровь
1 Цит. по: C.L é v i-S t r а и s s . Les Structures élémentaires de la Parenté.
2 Луна — это источник плодородия; она представляется «господином женщин»; нередки представления о том, что она совокупляется с женщинами в образе мужчины или змеи. Змея — это ипостась луны; она меняет кожу и регенерирует, она бессмертна; это сила, через которую распространяются плодородие и наука. Именно она охраняет священные источники, древо жизни, источник молодости и т.д. Но она же лишила человека бессмертия. Рассказывают, что она совокупляется с женщинами. В персидской традиции, а также среди раввинов считается, что менструация обязана своим возникновением сношениям первой женщины со змием.
имеет на органические субстанции, находящиеся на полпути от материи к жизни; и не столько потому, что это кровь, сколько потому, что выделяется она из детородного органа; даже когда точная функция ее неизвестна, ясно, что она связана с зарождением жизни; не зная о существовании яичника, древние даже видели в менструальных выделениях дополнение к сперме. В действительности дело не в том, что кровь эта делает женщину нечистой, — скорее она просто свидетельствует о нечистоте женщины; она появляется в тот момент, когда женщина может быть оплодотворена; а когда она исчезает, женщина, как правило, снова становится бесплодной; она течет из того самого чрева, где формируется зародыш. На нее переносится ужас, который мужчина испытывает по отношению к женской плодовитости.
Среди табу, связанных с женщиной в состоянии нечистоты, ни одно не может сравниться по строгости с запрещением всяких половых сношений. Левит осуждает мужчину, преступившего это правило, на семь дней нечистоты. Законы Ману на этот счет более суровы; «Мудрость, энергия, сила, жизнеспособность окончательно гибнут в мужчине, приблизившемся к женщине, нечистой от менструальных выделений». На мужчин, имевших половые связи во время менструации, налагалась пятидесятидневная епитимья. Поскольку считается, что женское начало достигает в этот период максимальной силы, возникает опасение, как бы при интимном контакте оно не возобладало над мужским началом. Еще более неопределенно то чувство отвращения, которое мужчина испытывает, обнаруживая в женщине, которой обладает, пугающую его материнскую сущность; он старается разъять эти два аспекта женственности: поэтому запрещение инцеста в форме экзогамии или в более современных вариантах является универсальным законом; поэтому мужчина избегает полового сближения с женщиной в те моменты, когда она особенно предана исполнению своей воспроизводящей роли; во время месячных, когда она беременна или кормит грудью. Эдипов комплекс — описание которого, впрочем, следовало бы обновить — не противоречит такому отношению, а, наоборот, подразумевает его. Мужчина защищается от женщины постольку, поскольку это смутный источник мира и неясное органическое становление, Между тем в этом же самом обличье женщина позволяет обществу, отделившемуся от космоса и богов, поддерживать с ними связь. До сих пор у бедуинов и ирокезов от нее зависит плодородие полей; в античной Греции она слышит подземные голоса; ей внятен язык ветра и деревьев — она Пифия, Сибилла, прорицательница; ее устами говорят мертвые и боги. Она и сегодня сохраняет дар прорицания; она — медиум, хиромантка, гадалка, ясновидящая, вдохновленная свыше; она слышит голоса, у нее бывают видения. Когда мужчины ощущают потребность вновь погрузиться в лоно растительной и животной жизни — как Антей, прикасавшийся к земле, чтобы восстановить силы, — они взывают к женщине. Хтонические культы сохранились, пройдя через рационалистские цивилизации Греции и Рима. Как правило, они развиваются вне официальной религиозной жизни и даже приобретают, как в Элевсине, форму мистерий: их смысл противоположен тому, что заключен в солярных культах, в которых человек утверждает свою волю к отделению и духовности; но они и дополняют эти культы; человек пытается вырваться из одиночества с помощью экстаза; такова цель мистерий, оргий, вакханалий. В отвоеванном мужчинами мире дикие и магические свойства Иштар и Астарты были узурпированы богом-мужчиной, Дионисом; но вокруг его образа опять же неистовствуют женщины: менады, тиады, вакханки призывают мужчин к сакральным возлияниям, к священному безумию. Аналогична и роль священной проституции: речь идет о том, чтобы одновременно освободить и направить в нужное русло силы плодородия. Еще и поныне народные празднества характеризуются вспышками эротизма; и тогда женщина представляется не просто объектом наслаждения, но средством достичь того hybris1, где личность выходит за пределы самое себя. «Все то потерянное, трагическое, что несет в себе человек, это «ослепляющее чудо» можно познать только в постели», — пишет Ж. Батай.
В эротическом исступлении прижимая к себе возлюбленную, мужчина стремится потеряться в бесконечной тайне плоти. Однако мы видели, что нормальное мужское сексуальное чувство различает Мать и Супругу. Таинственная алхимия жизни вызывает у него отвращение, в то время как его собственная жизнь питается и наслаждается сочными плодами земли; он жаждет обладать ими; он страстно желает Венеру, только что явившуюся из морских вод. Поскольку верховный творец — мужчина, женщина при патриархате раскрывает себя в первую очередь как супруга. Прежде чем стать матерью рода человеческого, Ева была подругой Адама; она была дана мужчине, чтобы он имел и оплодотворял ее, как он имеет и оплодотворяет землю; а через нее он делает своим царством всю природу. В половом акте мужчина ищет не только мимолетного субъективного удовольствия. Он хочет завоевывать, брать, владеть; обладать женщиной — значит победить ее; он входит в нее, как лемех в борозду; он делает ее своею, как и обрабатываемую им землю; он пашет, сажает, сеет — образы эти стары, как письменность; от античности до наших дней подобных примеров можно привести тысячи. «Женщина подобна полю, а мужчина — посеву», — гласят законы Ману. На одном из рисунков Андре Массона изображен мужчина, лопатой вскапывающий сад женского органа^. Женщина — добыча своего супруга, его имущество.