К. Д. Ушинский доказывает, что содержание игры влияет на формирование личности ребенка. «Не думайте, что все этой пройдет бесследно с периодом игры, исчезнет вместе с разбитыми куклами и разломанными барабанами: весьма вероятно, что из этого завяжутся ассоциации представлений и вереницы этих ассоциаций, которые со временем, если какое-нибудь сильное, страстное направление чувства и мысли не разорвет и не переделает их на новый лад, свяжутся в одну обширную сеть, которая определяет характер и направление человека» . Эта мысль К. Д. Ушинского подтверждается данными физиологии и психологии[9,C.23].
И. М. Сеченов говорит о прирожденном свойстве нервно-психической организации человека – безотчетном стремлении понимать окружающее. У ребенка это выражается в вопросах, с которыми он обычно обращается к взрослым, а также в играх. К игре ребенка побуждает и склонность к подражании[3].
Дошкольный возраст – первоначальный этап усвоения общественного опыта. Ребенок развивается под воздействием воспитания, под влиянием впечатлений от окружающего мира. У него рано появляется интерес к жизни и работе взрослых. Игра – наиболее доступный ребенку вид деятельности, своеобразный способ переработки полученных впечатлений. Она соответствует наглядно-образному характеру его мышления, эмоциональности, активности. Подражая в игре труду взрослых, их поведению, дети никогда не остаются равнодушными. Впечатления жизни пробуждают у них разнообразие чувства, мечту о том, чтобы самим водить корабли и самолеты, лечить больных. В игре обнаруживаются переживания ребенка, отношение к жизни[14].
Таким образом, к игре детей побуждает стремление знакомиться с окружающим миром, активно действовать в общении со сверстниками, участвовать в жизни взрослых, осуществлять свои мечты.
А. С. Макаренко дал глубокий анализ психологии игры, показал, что игра – осмысленная деятельность, а радость игры – «радость творческая», «радость победы» [7].
Сходство игры с трудом выражается и в том, что дети чувствуют ответственность за достижение поставленной цели и за выполнение роли, которую им поручает коллектив.
Понимание игры как деятельности, определяемой социальными условиями, лежит и в основе многих исследований современных прогрессивных зарубежных ученых: И. Лацнер, Р. Порютце, Н. Христензен (ГДР), Е. Петровой (Болгария), А. Валлона (Франция)и др.
Идеалистические теории, созданные в разное время и разными авторами, роднит понимание игры как деятельности, не зависимой от социальных условий. К числу таких теорий относится биологизаторская теория немецкого психолога К. Грооса и его последователя В. Штерна, теория австрийского психолога З. Фрейда, близкая ей теория компенсации А. Адлера и др.
Все эти теории приводят к выводу, что выбор объекта подражания в игре объясняется, прежде всего, силой пробуждающегося инстинкта, подсознательных влечений. В свете этих теорий ребенок оказывается неполноценным существом, болезненно переживающим этот недостаток. Поскольку выбор игры зависит от бессознательных импульсов, следует лишь создавать ребенку условия для свободного выражения своего внутреннего «я», дать выход влечениям и чувствам, в том числе дурным, жестоким. Месть окружающим в игре служит для ребенка средством компенсации своих недостатков.
Ребенок отражает в игре то, что его интересует, волнует, радует. Он реализует свои мечты в игре.
Игра – социальная деятельность, возникшая в ходе исторического развития из трудовых процессов; игра всегда отражает действительную жизнь, поэтому ее созерцание меняется с изменением общественных условий; игра – сознательная, целенаправленная деятельность, которая имеет много общего с трудом и служит подготовкой к труду.
Мир, в котором будет жить ребенок, создан трудом людей. В каждом простом предмете, с которым ему предстоит научиться обращаться, - опыт человечества, его история. Пусть это обычный предмет домашнего обихода – ложка, чашка, платок, ботинок, - в них тоже заключается человеческое действие, которое недоступно никакому животному. Более сложные предметы культуры – это идеи, ценности человечества, это мир чувств и разума, которым тоже надо научиться, овладеть ими, чтобы быть потом способным к творчеству, к созданию нового[15].
Если говорить об изменчивости мира, в котором живет малыш, то самое большое изменение произошло тогда, когда он научился держать головку – стал жить в трехмерном мире. Другое существенное изменение – это установление зависимости своих действий и свойств предметов: ударил ручкой, и закрутилась погремушка. Именно эти изменения – основа перехода к новым средствам освоения мира, не только эмоциональным обобщениям, но и обобщениям в виде действий: собственных и чужих.
Обобщения в виде действий – это своеобразная подсказка для взрослых, как играть с малышом. Что он уже умеет? Умеет прятаться, умеет радоваться, когда прячут и находят, - вот уже и поле для фантазии взрослого, чтобы организовать прятки. Бабушка с внуками играла так: прятала их кулачок в своей руке и приговаривала: «Где же спрятались мышки-малышки?» Потом резко и неожиданно разжимала свою ладонь: «Вот где они спрятались!» Эта простенькая игра, но и она учит, в ней малыш обобщает; потом сам начнет просить взрослых поиграть с ним именно так. Берет руку взрослого и перекладывает к своей или свои ручки складывает так, как складывала бабушка. За таким новым обобщением присутствуют и растущие возможности малыша общаться со взрослым – не только эмоционально, но и по делу, хотя дело еще очень простое.
Не меньше радости, чем прятки, доставляет малышу игра в бодание лбами, когда бодают не только его, но и он сам тихонько, естественно, стукается лбом со взрослым. Эта игра очень рано принимается детьми, они с удовольствием в нее играют даже в возрасте около года. Эта смешная игра помогает малышу развивать координацию движений, происходит обобщение схемы тела. Чтобы рассчитать траекторию своего движения навстречу взрослому, маленький должен сориентироваться не только в пространстве, но и в свойствах своего тела. Кроме положительных эмоций, которые обязательно есть в этой игре, возникают также двигательные обобщения[16].
Движение становится и формой выражения отношений. У полугодовалого ребенка появляется движение «заигрывания» или нарочитого пугания взрослого, когда тот проявляет к нему внимание. Это как бы замаливание взрослого для дальнейшей игры с ним.
Научившись тянуться к предметам, к людям, освоив собственные ручки и ножки, малыш к полугодию уже приобретает поведение индивида. Это значит, что у него появляются собственные возможности для действия и он стремится их реализовать. Да, появляется собственное желание, которое далеко не всегда по праву взрослым. Вот и трясет молодая мама коляску, стараясь усыпить строго в соответствии со временем режима, своего пятимесячного сына. Как жаль порой, что у нас не принято вмешиваться в чужое воспитание, даже если оно просто безгранично. Карапуз изо всех силенок пытается приподняться в коляске, а его силой заталкивают обратно. В этом сопротивлении самые первые расточки человеческой воли, возможности быть собой[17].
Многие детишки к концу седьмого месяца умеют стоять с поддержкой или самостоятельно, а некоторые научаются даже ходить. Этот шаг в освоении пространства очень важен, так как дает малышу новые возможности для самостоятельных действий. После развития хватания, когда мир предметов стал для него постоянным, это еще один переворот в картине мира, который сопровождается положительными эмоциями – настоящий радостью. Вот он впервые встал в кроватке сам, еще несмело опираясь на перила, еще неуверенно расставив ноги, но проходит секунда, другая, и такая радость в глазах, в голосе, столько восторга, что его обязательно надо разделить со взрослыми. Когда научился стоять, то явно потерял интерес к вкусовым свойствам ножек: в ротик их больше не тянет. Новые ощущения, связанные с самостоятельными передвижениями, заполняют все действия с предметами, и взрослые становятся равноправными участниками новых игр. С ним уже можно поиграть и в «футбол» (покатать мячик друг другу), можно посмотреть с ним картинки в книжке (и не просто посмотреть, а показать самое интересное), можно поиграть в подушки и в сороку-воровку, которая уже столько десятилетий исправно варит кашу. Но это далеко не все, что стремится делать семи-, восьмимесячный малыш. Появляются первые попытки делать вместе со взрослым: помогает одевать себя (тянет комбинезон, прикладывает к головке шапочку и тому подобное).
До конца первого года жизни малышу еще надо увидеть в мире множество свойств и отношений предметов, которые обеспечат ему возможность осуществления самостоятельных действий. Надо, например, увидеть, что желанная цель всегда существует в каких-то условиях, и чтобы достичь ее, нужно учесть последнее. Простые игрушки помогают в этом: составить матрешку, сложить коробочку, подтянуться и достать нужную вещь, расположенную на уровне глаз, и так далее.
Предметы, постоянные в своих свойствах, - ложка, кружка, одежда – вызывают прилив жажды действовать самостоятельно. Малыш будет отталкивать руку взрослого и буквально хвататься за ложку и вилку, чтобы делать самому, делать как взрослый.
Ориентировка на взрослые действия меняет для малыша ценность окружающих его предметов. Если еще несколько недель назад его привлекали игрушки, то к концу первого года он заметно охладевает к ним, и его вниманием завладевают предметы домашнего обихода: кастрюли, веник, зеркало, сковороды, ведро и т.д.