Л. Н. Толстой убежденно заявил, что народ, находящийся по воле господствующих классов в тягчайших условиях, тем не менее стремится к образованию и что такое его стремление, особенно заметное в 60-е годы, составляет естественную и вечную народную потребность. Доказывая это, Толстой обращался и к своему опыту по организации сельских школ в Крапивенском уезде: население уезда быстро преодолело недоверие к новому начинанию и охотно помогало в открытии школ, которые быстро наполнились крестьянскими детьми.
Не может быть сомнений в том, что народ признает школы своим делом, если они будут отвечать его потребностям и интересам, а сам народ привлечен к организации школ. Одна из статей Л. Н. Толстого на эти темы имела характерное название «О свободном возникновении и развитии школ в народе». В статье автор доказывал, что отсутствие насилия при организации народного образования и есть тот путь, идя которым «дело народного образования найдет себе в народе не врага, а помощника и... безостановочно поведет общество к вечной цели совершенствования».
Наряду с введением демократических, свободных от насилия над народом способов организации народного образования, необходим коренной пересмотр теоретических основ педагогики, а также методов воспитания и обучения, применяемых в школах.
Посетив в 1860 году Англию, Бельгию, Германию, Францию и Швейцарию, Толстой приходит к выводу о том, что, как в России, так и в Западной Европе народное образование не отвечает потребностям и запросам народа, а содержание и методы обучения находятся в полном несоответствии со стремлениями и интересами детей. Он писал, что «лучшая берлинская народная школа с портретом Песталоцци» и расположенная недалеко от Ясной Поляны русская сельская школа «совершенно одинаковы и равны»: обе они вызывают негодование по поводу деспотизма учителей, которые «согласны в отрицании права свободы человека на том основании, что этому человеку только 10 или 12 лет».
Школы и работающие в них учителя враждебно относятся к детским потребностям и интересам, пользуются насильственными методами, постоянно используют наказания, унижают и третируют детей, превращая учебно-воспитательный процесс в надругательство над детьми.
На основе этих рассуждений Толстой сформулировал такое правило: «Критериум педагогики — свобода», что послужило основанием к обвинению его в подражании Руссо и пропаганде идей «свободного воспитания».
С огромной болью, полный сострадания к народу и его детям, Л. Н. Толстой признается в основных мотивах, заставляющих его заниматься педагогической деятельностью.
«Когда я вхожу в школу и вижу эту толпу оборванных, грязных, худых детей с их светлыми глазами и так часто ангельскими выражениями, на меня находит тревога, ужас, вроде того, который испытывал бы при виде тонущих людей... И тонет тут самое дорогое, именно то духовное, которое так очевидно бросается в глаза в детях.
Я хочу образования для народа только для того, чтобы спасти тонущих там Пушкиных, Остроградских, Ломоносовых. И они кишат в каждой школе».
Все современные школы, как помещичье-монархической России, так и буржуазной Европы, вместо того чтобы обеспечивать развитие детей, извращают природу ребенка, — бросает Толстой обвинение официальной педагогике. Между тем все нормальные дети обладают всесторонними возможностями нравственного и умственного развития.
По мнению Л. Н. Толстого, дети по своей природе стоят ближе к идеалу совершенства, чем взрослые, сформировавшиеся в условиях несправедливого и далекого от идеала общества. Заостряя свою мысль и допуская полемические преувеличения, Толстой писал: «Здоровый ребенок родится на свет, вполне удовлетворяя тем требованиям безусловной гармонии в отношении правды, красоты и добра, которые мы носим в себе... Родившись, человек представляет собой первообраз гармонии, правды, красоты и добра».
Эти слова дали повод к обвинению Л. Н. Толстого в том, что он признает в природе ребенка наличие мистических, божественных начал и в создании теории «свободного воспитания». Признавая в целом ошибочность этих рассуждений Л. Н. Толстого, нельзя вместе с тем не заметить в них верные мысли писателя о том, что дети стремятся к общению со взрослыми, что они доверчиво относятся к разумным педагогическим воздействиям, что им присущи большие возможности для развития и воспитания. Очень важно отметить, что настойчивое требование Л. Н. Толстого о свободном воспитании было формой его протеста против царской официальной педагогики и казенной школы.
Свои представления о демократических и гуманных принципах организации народного образования и обучения детей Л. Н. Толстой воплотил в школе, организованной им в 1859 году в Ясной Поляне и реорганизованной в 1861 году.
Толстой был тонким психологом, исключительным знатоком детской души. Об этом свидетельствуют его литературные произведения, вся его педагогическая деятельность. По словам Н. К. Крупской, «душу ребенка умел видеть Толстой: и душу Анютки из «Власти тьмы», и душу Сережи из «Анны Карениной», и душу Коленьки Иртеньева, и душу яснополянских ребят».
Толстой умел заинтересовать детей, пробуждать и развивать их творчество, помогать им самостоятельно мыслить и глубоко чувствовать. Он беззаветно увлекался педагогической работой, непрерывно искал и требовал, чтобы каждая школа была своего рода педагогической лабораторией. Такой лабораторией, экспериментальной школой была в 1861—1862 годах Яснополянская школа.
Яснополянская школа Л. Н. Толстого.
В своих первых статьях по вопросам воспитания Л. Н. Толстой резко критиковал современную ему педагогику за абстрактность, догматизм, оторванность от жизни. Он признавал школьный опыт и деятельность учителей важнейшим источником педагогики. Яснополянская школа была задумана писателем как своеобразная педагогическая лаборатория по созданию нового содержания и методов воспитания детей, отвечающих прогрессивным педагогическим принципам. Она должна была основываться на уважении личности ребенка, развитии его активности и самостоятельности, всех его способностей.
В этой школе занятия строились в форме свободных бесед учителя с учениками. Преподавались чтение, письмо, чистописание, грамматика, закон божий, рассказы из русской истории, арифметика, элементарные сведения по природоведению и географии, рисование и пение. Сведения по природоведению, географии и истории Толстой сообщал детям в форме художественных рассказов на уроках русского языка. Как пример такого рассказа Толстой приводит рассказ на тему об Отечественной войне 1812 года в статье «Яснополянская школа». Из описания видно, с каким захватывающим интересом дети слушали рассказ и как активно они переживали его.
Определенного учебного плана, программы обучения и твердого расписания учебных занятий не было. Толстой замечает, «как начнем иной раз говорить о чем-нибудь интересном, так увлечемся, что проговорим до вечера». Хотя обязательного ежедневного посещения школы от детей не требовалось, они посещали ее и настолько заинтересовывались занятиями, что им приходилось напоминать о том, что пора по домам. Какие бы то ни было взыскания и наказания в Яснополянской школе отсутствовали.
Учащиеся делились на три класса — младший, средний, старший; в них ежегодно учились 40—50 человек. По расписанию учебных занятий каждый учитель давал ежедневно 5—6 уроков. Учебный день делился на две части, с 12 до 15 часов был обеденный перерыв, но многие дети не уходили домой, находясь в школе с 9 часов утра до 6—7 часов вечера. Домашние задания не практиковались, все выполнялось в школе, в тесном общении с учителями, с помощью более старших и знающих учеников младшим и слабым.
Небольшой коллектив учителей школы работал очень дружно и согласованно. Учителя вели дневники и записи, намечали недельные планы работы, которые обсуждались совместно. В учебные планы вносились изменения в соответствии с мнениями коллег, интересами и запросами детей.
Сам Л. В. Толстой преподавал в старшем классе математику, историю. Под его руководством ученики писали много сочинений. Дети особенно любили сочинения на свободную тему; тематика сочинений и лучшие тексты читались и коллективно обсуждались в классе. Толстой вел также беседы по физике, проводил физические эксперименты.
Отчеты учителей систематически печатались в журнале «Ясная Поляна». Они содержали подробные описания хода учебно-воспитательного процесса. Кроме того, с большим литературным мастерством и педагогической глубиной характеризовались настроение и поведение детей, подлинные мотивы детских реакций на те или иные методы обучения, на обращение учителей с детьми. В отчетах ярко раскрывались особенности крестьянских детей, индивидуальные качества отдельных учеников, фиксировались особые периоды их развития.
Все описания школы современниками показывали, что Л. Н.Толстой как организатор и учитель Яснополянской школы действительно сумел создать в своей школе педагогическую лабораторию. В школе царила благожелательная к детям, творческая атмосфера; учащиеся были открыты и искренни в своих отношениях с учителями, могли развивать свои познавательные интересы, усваивать много знаний, самостоятельно мыслить и работать.
Яснополянскую школу посещало много людей, в том числе зарубежных педагогов и писателей, о школе много писали в России и за границей. О школе Л. Н. Толстого, его педагогических взглядах и деятельности были изданы работы в Болгарии, Англии, Германии, Франции и США. Как написал один автор, школы западно-европейских стран много получили от Толстого. «Его ... настойчивое требование развивать у детей привычку полагаться на себя..., его вера в то, что ребенку в классной комнате надо дать максимум свободы — все эти компоненты его системы оказали свое влияние на прогрессивное образование последнего времени. А главное его положение о том, что школа всегда должна быть педагогической лабораторией... было принято в широких кругах как одно из предпосылок дидактики».