Смекни!
smekni.com

О русской дружбе (стр. 2 из 2)

Общежития и коммуналки

Существенные сдвиги происходили и в быту. Поскольку процессы урбанизации протекали в СССР медленнее, чем на Западе, советская ментальность дольше оставалась относительно патриархальной. Вчерашние крестьяне пытались и в городе воспроизводить стиль деревенской жизни. Этому способствовала пространственная скученность. Значительная часть населения многие годы жила в общежитиях, а еще большая — в коммунальных квартирах. Складывавшиеся в них бытовые отношения отнюдь не всегда были дружественными, но порой они создавали иллюзию тепла и человечности.

Однако преимущества бытового коллективизма оказались иллюзорными. Начатое при Хрущеве расселение коммуналок способствовало приватизации повседневной жизни. В отличие от коммуналок, где тесное общение с соседями было неизбежным и принудительным, обитатели отдельных квартир для установления контакта с соседями должны были приложить усилия. Это порождало психологические проблемы двоякого рода. Некоторые люди чувствовали себя в новых условиях одинокими. В советской прессе появилась даже ностальгия по коммуналкам, но обратно в них почти никто не переезжал (как и в деревню, в которой также видели воплощение нравственной чистоты и слияния с природой). Другие люди, напротив, намучавшись в прошлой жизни, не желали иметь никаких контактов и с новыми соседями. Однако очень быстро выяснилось, что добровольное общение, свободное от бытовых дрязг и конфликтов, делает жизнь более комфортной и вызывает больше положительных эмоций, чем отрицательных.

Об этом говорят не только личные воспоминания, но и сухие социологические данные. В 1973 г., через 5 лет после заселения нового микрорайона Москвы почти 2/3 его жителей еще не имели личных контактов с соседями. В 1979 г., при опросе жителей сходного московского микрорайона, доля жителей, не имеющих никаких контактов с соседями, уменьшилась до 30%, а число имеющих дружеские отношения с соседями выросло с 40 до 66%.

В том же направлении изменялись и социальные установки. В 1973 г. за развитие тесных дружеских связей с соседями высказались только 33% опрошенных, а в 1979 г. — 47,4%; за взаимопомощь и совместную общественную деятельность, но без личных отношений в 1973 г. высказались 55%, в 1979 — 41,4%, а против всяких контактов с соседями — соответственно 23 и 8,2%.

Совершенно очевидно, что люди стремились не к самоизоляции, а к персонализации своего жизненного пространства и отношений с окружающими.

Дружба шестидесятников

Один из важнейших социально-психологических процессов 1960-1970-х гг., обусловленный разочарованием молодежи в официальной идеологии, — деполитизация и деидеологизация понятия дружбы и «перемещение» ее из сферы официального политического и делового «товарищества» в сферу интимной, частной жизни.

Центр дружеских связей перемещается из политических и трудовых структур в туристические походы, альпинизм, романтику дальних странствий.

Коллективизм студенческих стройотрядов и романтический культ дружбы позволял советским людям чувствовать себя менее одинокими, чем их западные ровесники. В 1970-х гг. 2/3 ответивших на социологическую анкету американцев сказали, что они «часто» или «иногда» чувствуют себя одинокими. В девяти странах Западной Европы на сходный вопрос аналогичным образом ответили свыше трети опрошенных. Советские люди испытывали это чувство значительно реже. Правда, их об этом не спрашивали, да и признаваться в одиночестве было стыдно. Советский человек должен был всегда находиться в коллективе и был обязан быть счастливым, а если это у кого-то не получалось, то исключительно по его собственной вине.

Сохранится ли «русская дружба»?

Распад Советского Союза и переход к дикому капитализму повлиял и на характер межличностных отношений. Однозначно оценить эти сдвиги невозможно, да и эмпирических данных для этого недостаточно, но некоторые тенденции кажутся очевидными.

Прежде всего, общение между людьми стало менее интенсивным. Опрос, проведенный ВЦИОМ в 1992 г., показал, что 41% опрошенных стали реже встречаться с родными и 49% — с друзьями, 30% стали реже общаться с родными и друзьями по телефону, а 40% стали реже переписываться.

Атомизация общества и усиление социального неравенства способствовали росту чувства одиночества и недоверия к людям. Дефолт 1998 г. усилил эти настроения. В 1994 г. 42% людей, опрошенных ВЦИОМ, сказали, что у них «много близких, надежных друзей», а в 1999 г. так ответили только 13% (в основном молодые люди); 74% респондентов сказали, что могут вполне доверять только одному-двум близким людям.

Ценностные ориентации россиян глубоко противоречивы. На уровне общих деклараций массовый респондент в 1994 г., как и в советское время, выражал «лояльность коллективу — этой первичной ячейке принудительного и двусмысленного единомыслия». 59% опрошенных целиком или в основном согласны с тем, что «в России люди привыкли относиться друг к другу по-свойски, не думая о выгоде» (против — ровно вдвое меньше, 30%). Почти столько же (58 против 22%) соглашается с тем, что «у нас привыкли делать все сообща, а потому не терпят тех, кто ставит себя выше коллектива».

Но стоит только поставить вопрос более конфликтно и личностно, как картина меняется. «Только 20% полагает, что человек "должен поступать так, как решило большинство" даже вопреки собственному мнению; для 56% более близка другая точка зрения — "человек волен думать и действовать, как он сам считает правильным". Демонстративный коллективизм уступает место декларативному индивидуализму».

Еще более индивидуалистично настроена молодежь. Отвечая на вопрос, какие качества им присущи, 15-29-летние россияне в 1999 г. поставили коллективизм на последнее (7-е) место. Его признали характерным для себя только 24,8% опрошенных. Даже меньше, чем «бескорыстие» и «законопослушание», которым наша молодежь никогда не отличалась. Разумеется, эти самохарактеристики нельзя понимать буквально, они отражают скорее притязания, чем констатацию факта. Тем не менее они характерны.

Социальное и имущественное расслоение умножает социально-психологические барьеры не только между богатыми и бедными, но и между Я и Другими вообще. Порождаемые неустойчивостью социального бытия равнодушие и холодность распространяются и на отношения человека к тем, кого он называет своими друзьями. Однако этот процесс отнюдь не линейный. В системе важнейших жизненных ценностей современной российской молодежи дружеское общение занимает одно из первых мест.

Не обошла влиянием институт дружбы и всеобщая криминализация страны. Не случайно одним из самых популярных кинематографических образов мужской дружбы стало воровское братство. Слово «братки» сейчас употребляется едва ли не чаще, чем «друзья» и «товарищи».

В том, что привычный канон «русской дружбы» меняется в том же направлении, что и на Западе, нет ничего катастрофического. Глобализация мира не лишает его многогранности и многоцветности. США, Германия и Япония — страны с развитой рыночной экономикой, тем не менее национальные культуры общения у них разные. Темпераментные итальянцы дружат и общаются совсем не так, как англосаксы. Не утратит своей самобытности и русская дружба. Только обсуждать это лучше не с похмелья и не в шовинистическом угаре.