Будучи второй раз женат, Хармс осознает свое бессилие изменить внешние обстоятельства, остро чувствует свою вину перед женой, которая вынуждена была разделять с ним нищенское полуголодное существование. В дневниках все чаще появляются характерные записи: "Я совершенно отупел. Это страшно. Полная импотенция во всех смыслах…Я достиг огромного падения. Я потерял трудоспособность окончательно…Я живой труп…Наши дела стали ещё хуже…Мы голодаем…Я ничего не могу делать. Я не хочу жить…Боже, пошли нам поскорее смерть", и, наконец - "Боже, теперь у меня одна единственная просьба к тебе: уничтожь меня, разбей меня окончательно, ввергни в ад, не останавливай меня на полпути, но лиши меня надежды и быстро уничтожь меня во веки веков".
Погибли мы в житейском поле.
Нет никакой надежды боле.
О счастьи кончилась мечта.
Осталась только нищета.
В конце тридцатых годов образ жизни Хармса и его поведение остаются такими же экстравагантными, хотя необходимости эпатировать публику уже не было. Можно предположить нарастание аутизации с отсутствием критики и элементарного инстинкта самосохранения, наличие эмоционального снижения, что вело к усилению непредсказуемой импульсивности и неадекватности поведения. Дневниковая запись от 1938 года: "Подошел голым к окну. Напротив в доме, видно, кто-то возмутился, думаю, что морячка. Ко мне ввалился милиционер, дворник и ещё кто-то. Заявили, что я уже три года возмущаю жильцов в доме напротив. Я повесил занавески. Что приятнее взору: старуха в одной рубашке или молодой человек, совершенно голый". В 1939 году Хармс попадает наконец не только в поле зрения правоохранительных органов, но и психиатров. Он поступает на лечение в психиатрическую больницу и после выписки получает свидетельство о заболевании шизофренией. Вряд ли можно согласиться с теми биографами, которые считают, что психическая болезнь Хармса была "очередной артистической мистификацией", симуляцией с целью получения "охранной грамоты", которая могла бы спасти его от повторного ареста. Для многих художников, безусловно, болезнь была одним из немногих средств, позволявших укрыться от не слишком доброжелательного к ним мира. В случае Хармса если и можно что-то предположить, то лишь аггравацию текущего психического расстройства. (…)
Трагедия Хармса как художника и как человека заключалась не в его болезни. "Даниил Иванович…владел своим безумием, умел направлять им и поставить его на службу своему искусству". Трудно сказать, испытывал ли Хармс полное удовлетворение от своего сочинительства, удавалось ли ему "смотреть на писание как на праздник". Судя по всему, вряд ли, но сама возможность творческого самовыражения должна была помочь ему в стабилизации психического состояния и способствовала более благоприятному течению заболевания. (…)
Хармс предвосхитил свое время, лавры "отцов абсурда" получили Э.Ионеско и С.Беккет. Ф.Кафка, писатель во многом схожий с Хармсом, если не по форме, то по сюжетной проблематике, уже при жизни получил громкое признание, а затем и вовсе был "канонизирован" как классик психологической прозы (и Кафка и упомянутый выше Хлебников страдали тем же душевным недугом, что и Хармс). (…)
В эпоху демократических перемен в России появлялись многочисленные эпигоны, пытавшиеся скопировать хармсовский стиль. Однако ни одному из подражателей не удалось приблизиться к манере письма Хармса, что объясняется невозможностью полной эмпатии и искусственного воссоздания внутреннего мира, "мыслетворчества" человека, страдающего шизофренией, к тому же обладающего самобытным талантом.
Сегодня Хармс - один из самых издаваемых и читаемых авторов в России. Его талант выдержал испытание временем, его творчество вернулось к нам из небытия и забвения. Извечная дилемма "гениальности и помешательства" вновь указывает на то, как нестандартные личности, юродивые и душевнобольные, гонимые и казнимые, - являются истинными двигателями нашей культуры. К сожалению, прогресс достаётся дорогой ценой. (…)
Список литературы
Арнольд В.И. Теория катастроф. М.,1990
Арнхейм Р. Новые очерки по психологии искусства. М., 1994
Буянов М.И. Лики великих, или Знаменитые безумцы. М., 1994
Гончаренко Н.В. Гений в искусстве и науке. М., 1991
Короленко Ц.П., Фролова Г.В. Вселенная внутри тебя. Новосибирск, 1979
Ломброзо Ч. Гениальность и помешательство. М., 1995
Осипов Н.Е. Страшное у Гоголя и Достоевского//Мир психологии. 1999. №2
Ранкур-Лаферриер Д. Психика Сталина: психоаналитическое исследование. М, 1996
Ротенберг В.С. Психофизиологические аспекты изучения творчества/Художественное творчество: Сборник статей. Л., 1982
Салямон Л. О физиологии эмоционально-эстетических процессов/Содружество наук и тайны творчества: Сборник статей. М., 1968
Cпивак М.П. Посмертная диагностика гениальности. М., 2001
Эриксон Э. Психоанализ Гитлера/Психология и психоанализ власти: Хрестоматия. Самара, 1999. Т. 2
Юнг К.Г. Диагностируя диктаторов/Психология и психоанализ власти: Хрестоматия. Самара, 1999. Т. 2
Ясперс К. Стриндберг и Ван Гог. СПб, 1999.