Понаблюдайте, что делает Анима или Анимус в ваших снах. Представьте себе, что вы делаете то же самое. Мы не можем быть цельными личностями, пока не признаем право на существование той части нашего существа, которая представляет начало противоположного пола. Мужчине необходимо принять свою мягкость, заботливость, артистизм, а не стараться спроецировать эти качества как свою Аниму (и тщетно искать ее в своей реальной жизни). Женщине нужно принять свою агрессивность, логику, мыслительные способности, а не выискивать постоянно эти черты в своем Анимусе и в мужчинах, которые встречаются в ее жизни.
По мере продвижения процесса индивидуации в снах может появляться символика развития — путешествия, дороги, развилки, брод через реку.
На этом этапе в снах непременно участвуют фигуры «мудрого старца» или «мудрой старой женщины». Появление этих архетипов свидетельствует о том, что вы уже почти готовы довериться голосу мудрости вашего внутреннего гуру и перестать приписывать всю мудрость внешним авторитетам, будь то Платон, Иисус Христос, Свами Муктананда, ваш научный руководитель, Эйнштейн или Бертран Рассел.
И наконец, могут начать появляться сны, которые символизируют чистую энергию или единство всей жизни. Я бы не хотела иллюстрировать их примерами, пусть вам приснятся ваши собственные сны...
Сны-мандалы
Мандала — это совершенная, абсолютно уравновешенная фигура с особо выделенным центром. Обычно она круглой формы, хотя бывает и квадратной. Мандала используется в качества объекта созерцания и сконструирована так, что побуждает смотрящего фокусироваться на центре, отключившись от периферической части фигуры.
Юнг проявлял большой интерес к мандалам и изучал их использование в разных культурах. Он обнаружил, что его пациентам часто снятся сны-мандалы в момент, когда их самость становится центром интегрированной психики, и наоборот, в момент психического разлада и дезориентации, когда необходимо какое-то «самоисцеление».
Вот пример сна-мандалы:
«Я гуляю в лесу и подхожу к очень большой, имеющей квадратную форму расчищенной площадке, в каждом углу которой растет высокая сосна. Когда я вступаю на эту площадку, я перешагиваю через большое бревно, лежащее у меня на пути. Я замечаю, что это бревно соединено с двумя другими, а те в свою очередь еще с двумя и вместе образуют пятиугольник. В центре этого пятиугольника маленький круг из темных булыжников, некоторые из них имеют причудливую форму. Я понимаю, что это место некогда было костром. Подхожу ближе, чтобы посмотреть, остались ли там тлеющие угольки. Я слышу треск позади и понимаю, что этот горит лес. Я оглядываюсь вокруг и вижу повсюду желтые и красные языки пламени, которые охватили уже все вокруг, кроме тех четырех сосен. Я понимаю, что должна стоять в каменном круге, в центре безопасной зоны пятиугольника, пока пожар не кончится.»