Нередко ананкаст добр в душе, но скуп ради скупости, и скупость его с навязчивым оттенком под девизом «порядок прежде всего» часто создает впечатление малонравственности. Крепчая с годами, педантизм иногда создает стену отчужденности между ананкастом и близкими ему людьми. Так, старый профессор Исаак Борг из фильма Бергмана «Земляничная поляна», чувствуя себя мертвым, отчужденным от людей, «для порядка» требует, чтобы его тридцативосьмилетний сын вернул ему деньги, затраченные на его обучение, хотя деньги эти ему, Боргу, не нужны. В то же время с духовным теплом притрагивается он к земляничной поляне своего детства, трепетно вспоминая живое родство душ своих юных братьев и сестер, существовавшее в его детстве на этой поляне, когда не было еще такой отчужденности.
Характерологические ростки педантизма при психических травмах и ослабляющих моментах (недосыпание, отравление и т. д.) могут расцвести ананказмами различного содержания. Или это навязчивый страх того, что «вырвется», «выпорхнет» вдруг неприличное слово, или навязчивый страх венерической болезни и т. д.
Страхи эти как бы изолированы от жизненной позиции ананкаста, от его миросозерцания. Ананкаст может молодецки перенести инфаркт миокарда и в то же время навязчиво бояться грибкового заболевания стоп; или навязчиво боится заразиться сифилисом, но совершенно не боится смерти, не боится рака, даже если есть основания сомневаться по этому поводу. Не будучи по натуре своей ревнивым человеком, он часто допекает жену навязчивыми вопросами типа «ты правда мне не изменяешь?». Совершенно не дорожа каким-нибудь письмом, он остро беспокоится, что оно не дойдет до адресата. Он боится, что пойдет дождь, хотя ему, в сущности, все равно, пойдет дождь или нет, поскольку он никуда сегодня не собирается. Он может весь день изнемогать от подобных ананкастических страхов («вдруг что-нибудь случится!»). К вечеру, когда вроде бы ясно, что ничего страшного не произошло, страхи стихают, но, к сожалению, и день потерян в бездействии.
И робость, и неуверенность, и тревожная ипохондричность, и подозрительность ананкаста – все это здесь в отличие от таковых у астеника, психастеника, в основном, истинно навязчиво, то есть не согласуется психологически понятно со строем личности, с мироощущением пациента.
Нередко ананкаст справляется со своей сложной работой не хуже других, но рядом с нею совершает в течение всей своей жизни навязчивую работу, нередко еще более сложную, трудоемкую, нежели его профессиональное дело.
Ананкаст может быть чрезвычайно тяжел для сослуживцев и подчиненных своей скрупулезной дотошностью, вязкой педантичностью, мелочностью, сухостью, формализмом; но в домашней обстановке он иногда удивляет дрожащих перед ним подчиненных душевной теплотой, радушием, внимательностью.
Своеобразный налет милой инфантильности, заметный сквозь сухость, отличает ананкастов от эпилептоидов, а отсутствие парадоксальности, причудливости в мышлении и переживаниях – от шизоидов.
Ананкаст обычно добросовестен и отличается мягкостью, сильной привязанностью к своим близким. Близким же этого человека возможно научиться терпеливо и с шуткой переносить его причуды, ритуалы.
Психопатии, обусловленные повреждением мозга
В данном случае в мозге имеется органический изъян, некоторое анатомическое огрубление наследственной природы или вызванное токсическим, инфекционным, механическим повреждением мозга в утробе матери либо в первые 2-3 года жизни.
Изъян, огрубление мозга дают себя знать в поведении органического психопата так называемой «органичностью»: известной грубоватостью, сказывающейся и в благодушно-грубоватой доброте, и в злом, грубом раздражении с обычно быстрой, во всяком случае внешне, отходчивостью.
Органические психопаты обнаруживают большую или меньшую душевную вязкость, неуравновешенность. Они несут в себе целую мозаику характерологических свойств, похожих на истерические, неустойчивые, эпилептоидные, астенические и т. д. Какие-то из этих свойств могут преобладать над остальными, но вся личность органического психопата проникнута грубоватостью. Здесь может быть душевность, но нет изящной живости, умственной тонкости и глубины, подлинной духовности.
Органическим психопатам чрезвычайно вреден алкоголь: они обычно легко спиваются и в опьянении особенно агрессивны.
Заключение
Врачебное лечение многих психопатов, просящих о помощи, при соответствующем умении нередко серьезно им помогает. Но оно настолько сложно, что здесь лучше более подробно о лечении не говорить, дабы не извратить краткостью истинное о нем представление. Автор надеется, однако, что эта работа поможет людям увидеть в жизни различных психопатов с пониманием того, что это все-таки нездоровые люди, а не просто «мямли» или «негодяи», что тут возможна квалифицированная врачебная помощь. (Психопатическое нездоровье, однако, не должно смягчать вину безнравственного психопата перед обществом, поскольку он способен себя сдерживать).
Но даже заподозрить, что некто является психопатом, нездоровым человеком, возможно лишь с большой осторожностью. Не следует забывать, что существуют здоровые застенчивость, раздражительность, гневливость, склонность находиться в центре внимания, выступающие просто как душевные особенности человека. Только тогда, когда личностный рисунок человека проникнут болезненностью, когда, например, застенчивость или взрывчатость ненормальна, только тогда возможно подозревать психопатию и доброжелательно, дружелюбно советовать человеку обратиться к врачу-психотерапевту.
К сожалению, во многих случаях (особенно это касается эпилептоидной и истерической психопатии) психопат больным себя ни в коей мере не считает, оскорбляется предложением посоветоваться с врачом и встречается с врачом обычно либо в случае тяжелой социальной катастрофы в своей жизни, как правило, по причине своей психопатичности (крах карьеры, болезненный для него развод с женой и т. п.), либо в случае правонарушения (в обстановке судебно-психиатрической экспертизы).
Условия жизни, питания, физические болезни, людское окружение, обстановка в семье, где воспитывается ребенок, общение с природой, домашними животными – от всего этого во многом зависит, как быстро и сильно проявится у человека психопатия. Она может и не проявиться, и тогда человек всю жизнь будет практически здоровым – компенсированным, скрытым психопатом.
Случается, например, что психастенический психопат развивается, выявляется даже среди всяческой избалованности и похвал и похож при этом не на родителей, с которыми вместе живет, а на психастеническую свою бабушку, которая умерла еще до его рождения.
Психопатия всегда врожденна, и благоприятная среда, в которой воспитывается ребенок, не всегда может затормозить развитие у него психопатии.
Наблюдая болезненное поведение психопата в семье или на службе, следует также знать, что для неопытного глаза под «психопатией» может скрываться более серьезное душевное заболевание с психопатоподобным поведением, которое не следует ни в коем случае запускать, а надобно лечить как можно раньше. Даже опытному врачу иногда трудно отличить психопата одной группы от психопата другой группы или от пациента с психопатоподобным состоянием.
Каждый психопат имеет свое личностное, характерологическое ядро, но нередко на это ядро напластовываются как будто бы инородные налеты. Например, эпилептоидный психопат с искусственной деликатностью, предупредительностью, застенчивостью внешне походит на психастеника, а истерический психопат с живым (хотя и не совсем естественным) смехом, внешней добротой и расстройствами настроения бывает похож на циклоида. В таких случаях говорят о психастеноподобном эпилептоиде и истерическом психопате с циклоидоподобностью.
Обычно в таких вначале не совсем ясных случаях психопатическое ядро отчетливо дает себя знать в острых, переломных ситуациях. Например, психастеноподобный эпилептоид, не пройдя по конкурсу в институт или провалившись на защите диссертации (вообще показав какую-то свою несостоятельность), дает отнюдь не пассивно-оборонительную реакцию психастеника (стремление робко удалиться из ситуации поражения), а реакцию агрессивную, с блестяще-злыми глазами, с обвинением в случившемся кого угодно, только не себя. Или психастеноподобные циклоиды (особенно в климактерическое время) делаются чрезвычайно ранимыми, нерешительными, обидчивыми, весьма похожими на психастеников, обычно не теряя, впрочем, глубокой естественности, любви к шумным компаниям, к застолью с гурманством, склонности к организаторской работе (все это не свойственно психастенику). Или шизоидный психопат внешне похож на психастеника своей «печоринской» рассудочностью, самоуглублением, острыми внутренними диалогами, но со временем обнаруживается, что существо, ядро его личности – сосуществование сверхчувствительных и бесчувственных моментов, склонность к радостному риску и некоторой отчужденности и, конечно, отсутствие психастенической тревожной реалистически-доброй мягкости.
При постановке диагноза определенной психопатии важно уловить главный, ядерный душевный рисунок, глубинный патологический склад личности. В будущем с развитием психиатрии и характерологии (науки о характерах) возможно, видимо, станет построить стройную таблицу психопатий, характеров, подобную менделеевской. Будут найдены границы действия воспитания, лечения и наиболее действенные особенности воспитания, лечения сообразно различным психопатическим и здоровым характерам.
Автор надеется, что этот очерк поможет лучше понять и здоровых людей, поскольку различным психопатическим характерам, как уже подчеркивалось, соответствуют характеры здоровые (подобного характерологического рисунка, но без патологической выраженности). Вокруг нас живут здоровые психастеники, эпитимы, шизотимы, ювенилы и т. д.