Положения В.В.Столина тесно перекликаются с идеями Ф.Е.Василюка (1984) о специфической внутренней деятельности переживания критических ситуаций, которая представляет собой смыслостроительство, направленное на устранение возникающего рассогласования между смысловой сферой личности и субъективной действительностью. Анализ связи сознания и смысла неотделим от вопроса о форме, в которой личностные смыслы устойчиво фиксируются в сознании (Василюк, 1984).
В конце восьмидесятых годов исследования смысловых образований и смысловой сферы личности пошли на спад, который продолжается до настоящего времени. Этот спад был обусловлен отходом ряда авторов от смысловой проблематики, который не компенсировался достаточным числом новых общетеоретических идей. Основной прогресс в понимании смысла и смысловых процессов в плоскости сознания был связан в этот период с работами Е.Ю.Артемьевой, в плоскости деятельности – с работами Б.В.Зейгарник, а также В.А.Иванникова и его учеников, а в плоскости собственно личности – с работами Б.С.Братуся. В это же время было опубликовано большое количество работ Д.А.Леонтьева.
Смысл Е.Ю.Артемьева определяет как «след взаимодействия с объектом, явлением, ситуацией в виде отношения к ним». Системы смыслов она называет субъективными семантиками. Многочисленные экспериментальные исследования, проведенные Артемьевой и ее учениками, позволили прийти к выводам о наличии механизмов опознания и сопоставления объектов по их смысловой характеристике – семантическим кодам, имеющим амодальную природу и легко проецируемым на семантики любой модальности. В частности, было доказано, что при встрече с объектом прежде всего актуализируется его недифференцированный смысл, согласно которому настраиваются сенсорные системы, осуществляющие на следующем этапе собственно перцептивную обработку стимула.
В работах Б.В.Зейгарник на первый план выступают исследования саморегуляции и опосредствования в норме и патологии. Она впервые эксплицитно сформулировала принципиально важное положение о том, что смысловые образования осуществляют функцию контроля за жизнедеятельностью, образуют регуляторную систему. С этой идеей связана и другая, столь же важная – о том, что смыслообразование связано с выходом за пределы ситуации. Человек способен «стать над ситуацией», изменив ее психологический смысл для себя.
Предметом исследований В.А.Иванникова являлась волевая регуляция, под которой он понимает «намеренную регуляцию побуждения к действию, сознательно принятому по необходимости (внешней или внутренней) и выполняемому человеком по своему решению» (Иванников, 1991, с. 80). Механизмом такой регуляции выступает изменение или создание дополнительного смысла действия, что позволяет усилить или ослабить побудительную силу тех или иных мотивов. В.А.Иванников перечисляет целый ряд приемов, позволяющих целенаправленно изменить смысл действия: 1. Переоценка значимости мотива или предмета потребности. 2. Изменение роли, позиции человека. 3. Предвидение и переживание последствий действия или отказа от его осуществления. 4. Обращение к внешним символам, напоминающим о последствиях действий, к ритуалам, укрепляющим значимость совершаемых действий, к другим людям или божеству за поддержкой. 5. Соединение заданного и принятого действия с новыми мотивами или с новыми целями и за счет этого переосмысление действия. 6. Включение заданного действия в другое более широкое и значимое для человека действие. 7. Связывание заданного действия с возможностью затем осуществить другое желаемое человеком действие. 8. Связывание действия с обещаниями и клятвами другим людям и себе, с самооценкой и самоодобрением, со сравнением себя с другими людьми или литературными героями при выполнении необходимого действия (Иванников, 1991). В.А.Иванников подчеркивает, что изменение смысла действия может быть осуществлено не только через реальную, но и через воображаемую ситуацию. Более того, генетическая последовательность развития приемов и средств волевой саморегуляции подчиняется общей закономерности развития психических функций по Л.С.Выготскому: от внешних, развернутых, совместно распределенных форм деятельности – к внутренним, интрапсихическим, свернутым.
Б.С.Братусь (1988) рассматривает порождение смыслов как одну из важнейших сторон человеческого бытия. В структуре психического аппарата он выделяет особый (высший) уровень, отвечающий «за производство смысловых ориентаций, определение общего смысла и назначения своей жизни, отношений к другим людям и себе» (с. 71). (Другими уровнями являются индивидуально-исполнительский и психофизиологический.) С этим уровнем Б.С.Братусь связывает ядро личности, задаваемое системой общих смысловых образований. Важно, что Б.С.Братусь рассматривает не отдельные смысловые образования, а смысловую сферу личности как целое, подчеркивая значение смысловых связей и говоря о психологических смысловых системах. Б.С.Братусь выделяет в смысловой сфере личности ряд качественно своеобразных уровней. Низший, нулевой уровень – это прагматические, ситуационные смыслы, определяемые предметной цели в данных конкретных условиях. Следующий, первый уровень – эгоцентрический, определяемый личной удобством, престижностью и т.п. Второй уровень – группоцентрический; на нем смысловое отношение к действительности референтной малой группой, близким окружением человека. Третий уровень – просоциальный; он включает в себя и сбщечеловеческую, то есть собственно нравственную смысловую ориентацию (Братусь, 1988, с. 100 – 101). Позже к уровням был добавлен еще один – уровень, на котором смысловое отношение вытекает из ощущения связи с Богом.
Согласно Д.А.Леонтьеву, смысл выступает в психологии в трех плоскостях. «Первая из них – это плоскость объективных отношений между субъектом и миром. В этой плоскости объекты, явления и события действительности, входящие в жизненный мир субъекта, обладают для него жизненным смыслом в силу того, что они объективно небезразличны для его жизни. Жизненный смысл и отражающаяся в нем динамика жизненных отношений – это онтологический аспект смысла. Вторая плоскость – это образ мира в сознании субъекта, одним из компонентов которого является личностный смысл. Личностный смысл является формой познания субъектом его жизненных смыслов, презентации их в его сознании. Личностный смысл и отражающаяся в нем динамика субъективного образа реальности – это феноменологический аспект смысла. Наконец, третья плоскость – это психологический субстрат смысла – неосознаваемые механизмы внутренней регуляции жизнедеятельности. В этой плоскости смыслонесущие жизненные отношения принимают форму смысловых структур личности, образующих целостную системы и обеспечивающих регуляцию жизнедеятельности субъекта в соответствии со специфической смысловой логикой. Смысловые структуры и отражающаяся в них динамика деятельности – это деятельностный, или субстратный, аспект смысла. Итак, смысл предстает перед нами как отношение, связывающее объективные жизненные отношения субъекта, предметное содержание сознания и строение его деятельности» (Д.А.Леонтьев, 1999, с.112-113). Согласно этому подходу, базисными образующими образа мира личности являются инвариантные смысловые образования как устойчивые системы личностных смыслов, содержательные модификации которых обусловлены особенностями индивидуального опыта личности.
Полувековая история развития представлений о смысловой сфере личности в русле деятельностного подхода позволяет говорить о том, что концепция личностного смысла – смысловых образований – смысловой сферы личности занимает прочное место в системе научной психологии. Развитие представлений о смысле в деятельностном подходе можно разделить на три основных этапа.
Первый этап – с конца 1930-х голов до середины 1970-х - это введение А.Н.Леонтьевым понятия смысла (личностного смысла) как объяснительного понятия и его всесторонняя теоретическая и экспериментальная разработка в генетическом, структурном и функциональном аспектах.
Второй этап – с середины до конца 1970-х годов – это введение рядом авторов (А.Г.Асмолов, Б.С.Братусь, В.К.Вилюнас, Е.Е.Насиновская, В.В.Столин, Е.В.Субботский, О.К.Тихомиров) новых, родственных понятий: смысловое образование, смысловая установка, смысловой конструкт, операциональный смысл и др., ознаменовавших переход от одного объяснительного понятия к дифференцированному кусту понятий.
Наконец, третий этап – с начала 1980-х годов – этап интеграции этих представлений, знаменующийся возникновением классификаций смысловых образований (Е.Е.Насиновская и др.), синтетических понятий, таких как «динамическая смысловая система» (А.Г.Асмолов), «смысловая сфера личности» (Б.С.Братусь), концепций смысловой динамики (Ф.Е.Василюк), смысловой саморегуляции (В.В.Зейгарник, В.А.Иванников). Стало возможным говорить о смысловой реальности, включающей в себя самые разные структуры и механизмы.
Единство и устойчивость рассмотренных представлений, контрастирующие с пестротой подходов к смыслу в западной психологии, обусловлены тем, что авторы, участвующие в разработке проблематики, делают это, исходя из разных теоретических моделей, но опираясь на единые методологические принципы.
«Исследования, приведенные в данном разделе, позволяют сформулировать ряд общих положений деятельностного подхода к проблеме смысла.
1. Смысл порождается реальными отношениями, связывающими субъекта с объективной действительностью.
2. Непосредственным источником смыслообразования являются потребности и мотивы личности.