Реферат по курсу «Психология межэтнической напряженности»
Московский Государственный Университет имени М. В. Ломоносова
факультет психологии
кафедра психологии личности
Москва, 2002 г.
Понятие этничности в западной исследовательской традиции
В последние годы в отечественной научной литературе все чаще встречаются понятия «этническая идентичность» или «этничность», заимствованные из зарубежной социально-культурной антропологии и политологических исследований. Развиваемые с середины 1970-х гг. западные исследования этничности были призваны объяснить сложную природу социальных и этнических конфликтов, межкультурных взаимодействий, политической активизации этнических меньшинств и политических изменений в постколониальном мире. Эти процессы определили смену исследовательских ориентации в социальных науках, одним из результатов которой оказались многочисленные теории этничности. «Постколониальная» социально-политическая ситуация предопределила и своеобразие западных подходов к этничности и те смысловые границы в которых это понятие существует в рамках западных теорий. Эти границы сильно отличаются от тех, в которые понятие этничности помещено в отечественной литературе, отечественные же смысловые границы, в свою очередь, задаются своеобразием местной социально-политической ситуации.
В англоязычной же литературе слово "этнос" (ethnos) встречается редко. Основа же "этно" используется чаще всего в значении "народный", но в ином смысле, аналогичном тому, что имеем в виду мы, говоря "народная медицина", "народная музыка", то есть нечто принятое в народе. В этом случае этнопсихология должна была бы пониматься по аналогии с этноботаникой, этноэкологией и т. п. в значении народного представления о психологии. Чаще всего этот термин этничность в западной науке употребляют политологи, когда речь заходит о "настойчивой и отчетливой самоидентификации, основанной на этнической принадлежности, и о конфликтах на этнической почве". В таких случаях под этничностью понимают, "во-первых, групповую идентичность, то есть организацию множества людей в определенную группу, и, во-вторых, солидарность и принятие индивидуального членства в такой группе" (Т. Парсонс). По определению Э. Хобсбаума, "этничность - это заготовленный способ выражения реального смысла групповой идентичности, который связывает членов [группы], то есть "нас", чтобы подчеркнуть отличие от "них"". Причем такого рода определения в основном касаются национальных меньшинств. Так, по мнению А. Кохена, "этничность - это, по существу, форма взаимодействия между культурными группами, действующими внутри общего социального контекста (то есть внутри большей общности)". Этничность понимается прежде всего как основа идентичности «национального меньшинства» в противоположность «национальному большинству».
"Этничность - это свойство, принадлежащее тем, кто признается членом данного общества, обладающего общими культурными чертами, в том числе общими предками и общей историей; это свойство, проявляющееся в результате взаимодействия с членами более широкого общества, имеющего другие культурные черты" — утверждает Ф. Ригс.
Начиная с 70-х годов ведущим западным подходом к исследованию этнической идентичности был оппозиционалистский подход. На этническую идентичность смотрят как на нечто, проявляющее себя в процессе взаимодействия. Более того, все большим числом исследователей этническое взаимодействие трактуется как решающий фактор в достижении этнической идентичности. Так, П. ван ден Берге утверждал, что “этничность может расти или ослабевать в ответ на внешние условия”. В качестве источника этнической идентичности часто понимались притеснения и гонения, переживаемые этническими группами. Например, с точки зрения Роберта Мэста, субъективная этническая идентичность, как защитный механизм обусловлена не столько реальными культурными различиями, сколько является результатом подавления этих различий со стороны внешних сил. Таким образом, этническую идентичность рассматривают как следствие межэтнических отношений. Однако в рамках оппозиционалистского подхода взгляды различных исследователей значительно варьируются, диапазон мнений расходиться в пределах, от того взгляда, что взаимодействие является одним из факторов формирования этнической идентичности до того взгляда, что оппозиционность является первичным основанием устойчивой идентичности.
Этническая идентичность имеет своим основанием общность культуры. В более конкретных формулировках различные исследователи предлагали различное понимание этой культурной базы. По определению Г. Де Воса, “этническая группа — это самоосознаваемая группа людей, которые имеют общие парадигмы традиции, не разделяемые другими, с которыми они контактируют. Эти парадигмы обычно включают в себя религиозные верования и практику, язык, общее понимание течения истории, общих предков, общую историческую родину.” С точки зрения С. Энлоу, эта культурная основа состоит в “базовых верованиях и ценностях, позволяющих отличать истинное от ложного, определяющих правила взаимоотношений, расставляющих приоритеты, оценки, цели.” По определению У. Фримана, “члены группы объединены некоторым общим способом, которым они что-либо делают и тем, что они делают.” А Ж. Деверё вообще определяет этничность как “нечто, относящееся к поведению”, однако, в качестве отдельного пункта он выделяет “языковое поведение” или то, что он называет “самоэтнографией”, то есть самоприписывание.
Акцент на самоприписывание, как на самую существенную или как на одну из самых существенных характеристик в определении этнической идентичности делает целый ряд исследователей. Так, в частности, рассматривает ее Лола Романуцци-Росс. Особое значение проблеме самоприписывания придает Ф. Барт, который трактует этничность как осознанное поле коммуникации и взаимодействия, основанное на идентификации себя в качестве отличающегося от других. В любом случае, большинство современных определений этничности включают в себя и объективные (культурная база) и субъективные (самоприписывание) характеристики.
Вопрос о границах, как о главном критерии этнической группы поставил Фредерик Барт. По мысли Барта, который, как упоминалось выше, не исключал культурной обусловленности этнической идентичности, единственным реальным для нас способом определения этнической группы является способ, основанный на исследовании тех границ, которыми она сама себя очерчивает, отвлекаясь от культурного содержания, находящегося в пределах этих границ. "Культурные черты, которые обозначают эту границу, — писал он, — могут меняться; культурные характеристики членов [этнических групп] также подвержены трансформации; организационные формы группы — и те могут изменяться. И только факт постоянной дихотомии между членами [группы] и "внешними" позволяет нам определить [этническую] общину и исследовать изменения культурных форм и содержаний."
Барт полагает, что “этнические границы направляют социальную жизнь в определенное русло и это влечет за собой сложную организацию поведения и социальных отношений. Их этого необходимо следует предположение, что члены группы в определенном смысле “играют в одну и ту же игру”, а это означает, что “имеется некий потенциал разнообразия их связей и отношений, чтобы в необходимом случае покрыть все разнообразные сферы деятельности. С другой стороны, отвержение чужих, членов иных этнических групп предполагает осознание границ допускаемой вариативности. С чужими взаимодействие ограничивается определенными областями, где наблюдается взаимопонимание и общий интерес.” В различных конкретных ситуациях эти области, а следовательно, вся структура межэтнических отношений — разные. Поэтому различны и внешние культурные проявления демонстрируемые членами той или иной этнической группы.
Ф. Барт не рассматривал “самоприписывание” к этнической группе как существенную черту этнической идентификации, а использовал концепцию “этнической роли”, исполнение которой строится на общем для группы “культурном знании”. Последнему Барт дает только общее и довольно расплывчатое определение, указывая, однако, что то “культурное знание”, на котором строятся внутриэтнические отношения, гораздо более сложное и гораздо менее структурированное, чем то, на котором строятся межэтнические отношения. Но именно на основании этого “знания” и способности вести себя адекватно своей этнической роли каждый человек и рассматривается в качестве члена или не члена этнической группы. Этническая группа оценивает его способность вести себя адекватно своей роли в качестве ее члена, для чего, конечно, недостаточно лишь приписать себе подобную роль. Барт ставил также проблему подвижности границ этнической группы и указывал, что эта подвижность социально обусловлена.
Этой же проблемы касался и П. ван ден Берге: “Способ одеваться, говорить, вести себя во многом зависит от контекста. Один и тот же человек может буквально следовать этническим обычаям внутри общины и выглядеть совершенно ассимилированным вне ее. Иногда эта стратегия может быть тонкой и служит методом сопротивления ассимиляции. В случае, когда доминирующая в обществе группа поощряет традиционное поведение, человек может “разыгрывать из себя туземца”. В различных ситуациях, когда индивид сознательно манипулирует своей этничностью, он таким путем стремиться достичь определенного общественного положения, целей, влияния.”
Таково то смысловое поле, в котором понятие этничности существует в западной литературе. Как нетрудно заметить, оно имеет прежде всего «постколониальное» психологическое и культурное происхождение, ориентируясь прежде всего на необходимость объяснения внезапного «ренессанса этничностей», которым сопровождалось крушение колониальных империй. Этот ренессанс этничностей во многом был результатом «конструктивистской» деяельности, манипулирования этничностями, и строился через противопоставление ведущей группе — культуре метрополии или же доминирующей этнической группы. Историческая и политическая ситуация проецировалась на теоретическую схему и предопределяла ее.