В семидесятые годы одна немецкая школьница писала в сочинении: «Я завидую молодежи тридцатых. У них были неправильные общественные идеалы. Но они у молодежи были!». Не нужно обладать особой проницательностью, чтобы обнаружить в переживаниях той девушки аналогию с духовным состоянием подрастающего поколения нашей страны. Так обстоят у нас дела сегодня, на рубеже второго и третьего годов президентства Путина. В Германии с тех пор проблема временно утратила актуальность. Поиск идеалов на последнее десятилетие был для них вытеснен политической и экономической текучкой, связанной с объединением. Хотя немецкий народ, как и русский, склонен к активным проявлениям духовной жизни, но все-таки не с той остротой. Конечно, у них свои проблемы: интуитивные искания Гете остались в далеком прошлом, мосты национальной идеи сожжены нацистским прошлым до самых фундаментных камней. В отличие от братьев-англов, которым всегда хватало сытых удовольствий, саксы периодически от века к веку испытывали обостренную тягу к сферам духовным. Впрочем, что нам англы с саксами? У нас свои проблемы с национальным духом. И стоят они гораздо острее в силу извечной нашей склонности к томлению души. Сегодня перед нами, русскими, да и нерусскими тоже, внезапно разверзлась пустота идей, что было нами воспринято с особой болезненностью. Теперь нашим тинейджерам впору почувствовать зависть по отношению к молодежи советского времени: у той хоть были идеалы. Идеология минувших десятилетий формировала подрастающее поколение в едином потоке настроений, определяла общий нравственный вектор, обеспечивала преемственность национальной культуры. Вместе с тем, надо признать, это была скверная идеология. С детского возраста она отравляла сознание ложью, неискренними восторгами, холопской лестью правителю. Достаточно вспомнить хотя бы публичное и многократное: «…и лично Леониду Ильичу Брежневу…», - чтобы тошно стало на душе. Но и вела же. Вела и разлагала одновременно. Противоречие, кажущееся неразрешимым. Так или иначе, сегодня наше духовное состояние много хуже того, отторгнутого (политических, военных и экономических аспектов я не касаюсь). Возвращаться к старому бесполезно, да и невозможно. А уйти от современного духовного вакуума жизненно необходимо. Как вода в реке, мы можем двигаться только вперед, к какому-то новому состоянию. К какому?
Бытует мнение, будто все люди движимы иллюзиями (наиболее известным адептом этой теории был Лев Гумилев). Отрекаясь от одной и прилепляясь к другой иллюзии, они вечно стремятся к воображаемому оазису духа, продолжая всю жизнь барахтаться в песках бытовых пустынь. Однако сменяющаяся череда иллюзий, - «Москва - Третий Рим», «Православие, самодержавие, народность», «За Родину! За Сталина» - были каждая в свое время единственными идейными основами для выживания народа, для сохранения своей самобытности в изменяющихся условиях враждебного мира. Значит, не призраки то были, раз имели решающее значение для выживания народа.
Не зависимо от того, как назвать тот конкретный комплекс идей, который образует фундамент духовной жизни народа, - «иллюзией» или «единственно верной теорией» - он всегда ценен и полезен только в том случае, если принят большинством народа, если сформировался из духовных запросов различных социальных слоев и этносов, составляющих население страны. И в этом тезисе, пожалуй, ключ к проблеме.
Дабы избежать недоразумений и предвосхитить попытки превратного истолкования моих слов, дополню последний тезис небольшим комментарием. Речи не идет о формировании новых идей голосованием или некими делегатами: «рабочими от станка» и «крестьянами от сохи». Под фразой «формировался из духовных запросов» я подразумеваю, что идеи эти будут сформированы именно теми конкретными людьми, которые в силу профессиональной подготовки и призвания для таких задач назначены Богом. А кем именно - покажет ближайшее будущее.
Наша страна сегодня впритык подошла к решению вопроса новой русской (российской) идеологии. И тут уж не как нельзя не сказать о ложных «властителях дум», которые уже замаячили на нашем горизонте.
Начиная с 1 января 2001 года, у многих внимательных наблюдателей за нашей общественно-политической жизнью наверняка возникло ощущение, что, наконец-то, в стране произошел долгожданный перелом, верховные власти начали наводить порядок в государстве, в хозяйстве и в головах граждан. Отчасти так и есть, но лишь отчасти. Вопрос состоит в том, какой это порядок, к чьей пользе и кто его устанавливает.
Из предварительного, самого поверхностного анализа (а иного и быть не может, - процесс начался совсем недавно… незадолго перед 1 января 2000 года!) можно все-таки заключить, что в сфере идей сегодня нам предлагается вовсе не то, вовсе не долгожданное и вожделенное. Уже сейчас заметно: нам начинают навязывать готовые идеологические рецепты, которые составлены безвестными провизорами в неведомых народу аптеках. Где авторы? Где великий писатель, вдумчивый журналист, умудренный жизнью историк, перу которого принадлежат те или иные из предлагаемых нам идей? Их не видно.
По общему стилю и почерку анонимных авторов происходящее более напоминает крупномасштабную идеологическую диверсию, чем духовное пробуждение великого народа.
С подозрительной синхронностью совершаются изменения в учреждениях информации и культуры. У меня недостаточно сведений для применения методов математической статистики (процесс в самом начале). Поэтому в моих рассуждениях будет известная доля неизбежных в таких случаях спекуляций и натяжек. Тут уж ничего не поделаешь. Мне приходится ограничиваться иллюстрирующими эту синхронность примерами.
Бывший государственный чиновник, а теперь коммерсант, потрошит самый профессиональный телеканал, способствуя уходу из него наиболее одиозных антигосударственных идеологов (что, впрочем, всякий любящий Россию гражданин может только приветствовать). Приложения к этому телеканалу, оснащенные спутниковой связью и обеспечивающие прямое вещание на россиян западных СМИ (читай по-старому: идеологических центров по разложению тылов противника, то есть наших, значит, тылов) доводятся до банкротства. В это же время раскручивается практически с нуля новый телеканал, работающий под непосредственным руководством государственного чиновника, возглавляющего культурный департамент. Подвижки наблюдаются и в других учреждениях того же ведомства (взять хотя бы смену руководства Большого театра; похоже, выезду из страны творческой интеллигенции, которая в нашей стране извечно была оплотом всякого рода оппозиционных настроений, не препятствуют, а, наоборот, стимулируют его).
Одновременно в культурно-информационно-идеологической области бурная деятельность разворачивается на базе наисовременнейших информационных технология, - в интернете. В сети на фоне стихийной творческой активности простых русских людей не так просто выделить те очаги, которые, в отличие от остальной вольницы, долго ждали «отмашки», а получив условный сигнал, принялись интенсивно заполнять различные культурно-идеологические ниши: ниша для по-прежнему либеральствующих (их деятельность лучше поставить под контроль власти, чем позволить им оказаться под чьим-то влиянием), ниша для православных (все-таки духовные истоки русского народа), ниша для интеллектуал-патриотов (чтобы внести культурку в патриотическую стихию) и пр. В дымке самодеятельного творчества народа, словно Руанский собор на полотнах Клода Моне, едва угадываются очертания некоего здания правильных форм. И это не собор Василия Блаженного, и не Исаакиевский, а, скорее, дом с Лубянки или с улицы Каляева.
Что плохого, скажет проницательный читатель, если даже я прав в своем предположении и, действительно, идеологическую сферу принялось контролировать такое солидное ведомство? Отчасти соглашусь. В исторический момент распада СССР, когда рже и гниению подверглись все государственные и общественные органы страны, единственной структурой, сохранившейся и продолжающей нести на себе великую государственность, были органы безопасности. Это так. Правда, мы до сих пор доподлинно не знаем, в каких из государственных структур вызрел замысел разрушить СССР. Уж не Горбачев же в одиночку это совершил, в самом деле! Перестройка, последующее десятилетие дезинтеграции России и современный прозападный курс руководства имеют единый вектор, единую, если хотите, четкую идеологию, в выработке которой народ ни в каком качестве участия не принимал, точно так же, как и к истории с ваучерами. Ваучер - бумажка, спущенная сверху, а также дружба с Западом, новая хозяйственная система, называемая по недоразумению рыночной, парламентская демократия (знать бы, к какому месту ее прикладывать), - все это тоже спущено нам сверху как «общечеловеческие ценности». Эти ценности ни в коей мере не вырастают из потребностей народа, как и новая формируемая по приказу российская идеология.
Нетерпеливый читатель, наконец, перебьет меня вопросом:
Так чему же учить детей?
Почему бы не учить подрастающее поколение конформизму? Зачем же калечить им будущую карьеру? Пусть с младых ногтей принимают существующий порядок вещей как должное. Пусть крепнет государство и идейное единение страны. Зачем же прививать молодежи нонконформизм? - Подобные вопросы могут возникнуть из всего мною сказанного выше.
А никто к нонконформизму и не призывает. Проблема тут в другом. Нельзя, - силой ли, хитростью ли, прививать народу идеи, которые им самим не выстраданы. Мы еще не стали духовными инвалидами. Не такой уж глубокой оказалась яма перестройки, в которую мы упали. Однако, восходящие «властители дум» начинают учить наших детей ходить на костылях! Почему?! У них же есть здоровые крепенькие ноги. Может быть, лучше встать сразу на ноги?
Всякая эрзац-идеология возможна только в краткосрочном плане. Для духовной стратегической стабильности необходимы те идеи, которые приняты всем народом искренно и полностью. Учить детей тому, что через десять-двадцать лет в угоду частным интересам какой-то группировки будет заменяться на нечто противоположное, - значит заведомо калечить души целого поколения. Да и какими глазами учитель будет смотреть в глаза своих учеников, которым в пятом классе он говорил прямо противоположное тому, что говорит в одиннадцатом?! Вспоминаю первый год работы в школе (из десяти отданных преподаванию истории и обществоведения). После уроков двое старшеклассников подошли ко мне и спросили про «Чайки», из-за которых их родители регулярно стоят в набитых битком автобусах на обочине трассы, порой до получаса, и опаздывают на работу. Отсутствие опыта и полная неожиданность столь острой для 1980 года постановки вопроса побудили меня уклониться от прямого ответа по существу темы, которую сходу отлично распознал в невинном внешне любопытстве. Но я увидел глава школьников и понял, что могу потерять их доверие навсегда. И сказал им то, что действительно думал о происходящих безобразиях.