Кстати, массовое распространение "смайликов" - во многом следствие проблемы неадекватности восприятия. Давно замечена тенденция - чем дольше человек в Сети, тем чаще он употребляет смайлики, у старожилов смайликом снабжено едва ли не каждое предложение. По сути, смайлики приобрели новое символическое значение - это не только показатель эмоционального состояния собеседника, но и сигнал, подчеркивающий несерьезность послания - "не относись к этому высказыванию серьезно, это просто треп, из которого не стоит делать никаких значимых выводов". Мессаги же, не снабженные смайликами, обычно воспринимаются как значимое для автора высказывание и новички очень часто обжигаются на этом - послания, которые им казались абсолютно невинными, собеседникам - в силу неадекватного восприятия, - кажутся двусмысленными, обидными и даже оскорбительными.
Именно благодаря вышеперечисленным факторам чаты частенько характеризуются донельзя примитивными и весьма облегченными репликами, скрывающими коротенькие, как у Буратино, мысли. Но примитивность общения возникает не из-за примитивности его обитателей, а из-за технической невозможности нормального, полноценного общения. Однако эти же коммуникативные препятствия провоцируют и обратную тенденцию. Вынужденные не "растекаться мыслью по древу" обитатели чата быстро обучаются умению концентрировано излагать свои мысли и частенько выдают "на-гора" настоящие перлы народной мудрости.
Карнавальность в чатах
Мы достаточно подробно остановились на специфике чатовского общения, однако вопрос остался открытым - чем, при всех упомянутых сложностях общения, объяснить популярность чатов?
На наш взгляд, несомненная привлекательность чатов отнюдь не только в возможности широкого общения. Безусловно, коммуникативную нагрузку чат несет, и довольно большую. Но только ли ее? Как известно, участники большинства "раскрученных" чатов практикуют встречи в реальности ("в реале" - на чатовском сленге). Казалось бы: люди, которых связывает только совместное времяпрепровождение, попадают в условия, максимально удобные для общения, лишенные тех недостатков, о которых говорилось выше. Но наблюдается любопытный парадокс - часто общение в чате даже для тех людей, которые имеют возможность поддерживать отношения в реальности, остается превалирующим, а реальное общение - в лучшем случае дополнительным.
Косвенным подтверждением этого тезиса служит и тот факт, что большинство участников чата - это вовсе не люди в возрасте "за 30", для которых предоставляемые обществом возможности к расширению круга общения минимальны. Тридцати- и сорокалетние в чате скорее исключение, чем правило. Подавляющее большинство "чатлан" - это люди в возрасте максимальных коммуникативных возможностей - от 14 до 25 лет.
Почему же виртуальное общение, несмотря на все его недостатки, о которых мы упоминали выше, все таки выжило и доказало свою жизнеспособность, ведь "умирание" любых суррогатов реального мира - вопрос времени, вспомним хотя бы нашумевших "тамагочи"?
На наш взгляд, в чат людей тянет отнюдь не возможность завести новые знакомства с тем, чтобы, по возможности, продолжить их в реальности. Возьмем на себя смелость утверждать, что восполнение потребности в расширении круга общения является безусловно важной, но все-таки второстепенной функцией чата.
Первичная же функция чата - бытийная. Чат - это не клуб знакомств, это реальная жизнь, проживаемая в ином мире. Посетители чата не общаются в нем, они в нем живут. Именно поэтому, на наш взгляд, основная проблема авторов, не увидевших в чатах ничего, кроме перемалывания времени в пустопорожних беседах - это их невключенность в действие.
Нельзя понять сути чата, не участвуя в нем. Если ты не будешь жить в этом мире, ты его просто не разглядишь. Метод "невключенного наблюдения" в конечном итоге был нами отвергнут при проработке методов исследования, так как коммуникативное пространство чата просто отторгает посторонних, не принявших правила игры, как палец занозу. Это касается не только людей, изначально скептически настроенных к чатам. "Вписаться" в чат с первой попытки удается далеко не всем даже искренне этого желающим.
Как нам представляется, чаты являются частью специальной, ИНАЧЕ организованной сферой культуры. Ю. М. Лотман, отмечал: "Наличие различно организованных структур и разных степеней организованности - необходимое условие работы механизма культуры. ... Таков монастырь в средневековье, мир цыган или театральных кулис в петербургской культуре XIX века и многие другие примеры островков "другой" организации в общем культурном массиве, цель которых - повышение величины структурного разнообразия, преодоление энтропии структурного автоматизма. Таковы временные визиты члена какого-либо культурного коллектива в иную социальную структуру - чиновников в артистическую среду, горожан на лето в деревню..."
Виртуальное пространство оказалось не суррогатом, оно не копирует, примитивизируя, реальный мир, а предоставляет человеку уникальные возможности, которые отсутствуют в реальном мире. Вследствие этих уникальных возможностей, о которых чуть ниже, человек в чате обретает и иную ипостась своего существования - виртуальную.
И одна из важных (но не единственная!) составляющих этой ипостаси - карнавальная. Дело в том, что чат - это не что иное, как карнавал. Но не современный карнавал, а карнавал в его интерпретации М. Бахтиным, понимаемый как "сама жизнь, но оформленная особым игровым образом". Чат карнавален по своей сути. Как и карнавал, описанный М. Бахтиным, чат - это отрицание реальной жизни, реальных статусов, общепринятых норм общения, да и, в определенной мере, просто реальных людей. Это игра условностей и условных персонажей. "...карнавал не знает разделения на исполнителей и зрителей. ... Карнавал не созерцают, - в нем живут, и живут все... в этом отношении карнавал был ... как бы реальной (но временной) формой жизни, которую не разыгрывали, а которой жили на самом деле (на срок карнавала)".
Карнавальный характер чатовского действа становится возможным благодаря уникальным возможностям чатовского бытия. А эти возможности во многом есть следствие той самой технической скудности средств для самовыражения, о которой говорилось ранее. Недостатки обратились в достоинства. Дефицит возможностей в конечном итоге сделал эти возможности практически безграничными.
Попробуем пояснить эту на первый взгляд абсурдную мысль.
Реальная жизнь ставит огромное количество как индивидуальных, так и социальных препятствий для успешной коммуникации. Индивидуальные - понятны: у вас могут вызывать антипатию внешность собеседника, его стиль одежды, манера поведения и т. п. Социальным же препятствиям несть числа - большая разница в возрасте, социальном статусе, национальные предубеждения. Препятствовать общению могут просто обстоятельства встречи (трудно себе представить пару, флиртующую на похоронах). Наконец, существуют нормы поведения, регламентирующие почти все и вся. Впрочем, тема социальных ограничений, налагаемых обществом на человеческую интеракцию, достаточно детально рассмотрена в работах Фрейда и его последователей.
При общении в чатах мы наблюдаем совершенно иную картину. Отсутствие возможностей для визуального контакта имеет своим следствие не только глобальную нехватку выразительных средств, но и полную анонимность, которая в чатах культивируется. В отличии от ФИДО, например, где обязательна регистрация под своим реальным именем, чат, напротив, не терпит имен. Все посетители пользуются только "никами" (от английского "nickname" - прозвище), псевдонимами. Человек, зашедший в чат под своим именем и фамилией, будет в лучшем случае выглядеть белой вороной.
Фактически смена имени есть тот обряд, который знаменует собой переход в иное состояние. Б. А. Успенский отмечал, что ситуация смены имени сводится к общему стремлению приобщиться к известному социуму, либо выйти из социума. Фактически смена реального имени на карнавальное призвана фиксировать выход из реального и примыкание к некоторому виртуальному социуму. Интересно, что в русской культурной традиции существовало несколько ситуаций смены имени - когда человек вступал в жесткое дисциплинарное пространство (поступление в солдаты, семинарию), либо когда человек посвящал себя театру, цирку и другим видам искусства, то есть попадал в стихию карнавальности и игры.
Таким образом, при полном отсутствии телесности и негласно обязательном отречении от своей реальной личности, человек вынужден творить образ, надевать карнавальную маску. Вливаясь в виртуальный социум, человек получает полную свободу в сотворении самого себя и имеет возможность вылепить себя таким, каким захочет. Собственно, часто нельзя говорить о том, что в чатах общаются реальные люди, в чатах живут созданные ими образы.
Свобода творения образов безгранична. Жванецкий когда-то сожалел в одной из своих миниатюр - "Я никогда не буду узбеком". В чате человек может стать не только узбеком, но, к примеру, без всяких проблем за 2 минуты совершить самую дешевую и безболезненную операцию по смене пола и существовать в чате женщиной, причем все окружающие будут воспринимать его именно так и никак иначе. Можно быть кем угодно - собачкой, рысью или разумным компьютером, - все зависит от твоей фантазии. Надо ли говорить о том, какой простор открывается для разнообразнейших мистификаций, которые в чате весьма распространены.
Вторая составляющая безграничных возможностей, предоставляемых чатами, также проистекает из "растворенной телесности" - отсутствия тела как такового. Возможность работы с телом, да и с окружающим пространством при полном отсутствии телесности предоставляют человеку полную свободу действий - можно без всяких проблем написать не только: "Бизон курит", но и "Бизон воспарил к потолку и просочился сквозь стену" и второе действие будет не менее реальным, чем первое. Более того, таким образом можно моделировать не только свое поведение, но и поведение других людей. Один из общающейся пары может написать: "Бизон целует в губы Pretty Woman", и вторая сторона, скрывающаяся за образом "Pretty Woman", будет вынуждена каким-то образом реагировать на заданную ситуацию.