История возникновения проблемы идеального в том виде, в каком она будет в последующем [в 1960-70 -ах гг.] остро дискутироваться, связана, прежде всего, с марксистской философской традицией. Психические феномены рассматриваются первыми советскими философами и психологами следующим образом: 1) либо сознание соотносится с нервным субстратом, 2) либо сознание соотносится с регуляцией мышечных движений. Такое рассмотрение частично уже было выработано на предыдущем этапе развития русской научной мысли и, прежде всего, связано с именами М.И. Сеченова и И.П. Павлова. Их естественнонаучные концепции психики в общих чертах не противоречили материалистическому решению основного, по мнению Энгельса, вопроса философии, который в период 1920-30 гг. понимался многими теоретиками очень упрощенно. Это объяснялось, в частности, тем, что традиции понимания идеального русскими религиозными философами вследствие политических и идеологических причин были утеряны или существовали только в лоне православной церкви и в философско-психологической мысли русского зарубежья. Первые советские философы в основном отождествляли идеальное с индивидуальным сознанием. Они жёстко постулировали вторичность идеального [См. напр.: На переломе. Философские дискуссии 20-х гг. – М. – 1990. - С.279.], ограничиваясь ссылками на работы классиков, в которых речь шла об основном вопросе философии или о частных, односторонних определениях идеального. Детального углублённого анализа проблемы идеального не проводилось.
Зародыш будущей своеобразной концепции идеального возникает не в философии, а в психологии. Л.С. Выгодский создаёт теорию психики, которая впоследствии получит название ”социо-культурной” или ”культурно-исторической” [См.: Ярошевский М.Г. История психологии. – М. – 1985. - С.499]. Исток переосмысления идеального содержится в его ранних работах по психологии искусства. Предваряя исследование шекспировского ”Гамлета” Л.С. Выготский пишет:”Художественное произведение, раз созданное, отрывается от своего создателя”[ Выготский Л.С. Психология искусства. – М. - С.338]. Затем это произведение живёт своей самостоятельной жизнью как ”живая форма” [Там же, С. 338.]
Для философии в такой постановке вопроса вряд ли можно найти что-то новое. Достаточно вспомнить классическую немецкую философию. Однако для психологии вообще и для психологии искусства в частности это замечание Выготского имело глубокий смысл. Работа над рукописью о ”Гамлете” велась Л.С. Выготским под впечатлением постановки шекспировской трагедии в МХТ в 1911 году. Её осуществили К.С. Станиславский и английский режиссёр Э. Крэг. Последний, как и первый, создал оригинальную теорию режиссуры. Её отдельные моменты во многом совпадали с последующими взглядами Выготского на идеальное.
Крэг считал, что для режиссёра лучше всего было, если бы актёр в начале работы над ролью как бы ”умер”, потерял бы всякую индивидуальность для того, чтобы воплотить замысел режиссёра в ”живую форму спектакля”[Крэг Э.Г. Актёр и сверхмарионетка. В кн.: Статьи. Письма. Воспоминания. – М. – 1988, - С. 223]. Следовательно, актёр должен стать, по словам Крэга, ”марионеткой”. Великий английский режиссёр отмечает:”Всякое искусство предполагает предварительный замысел. Из этого явствует, что при создании какого бы то ни было произведения искусства допустимо использовать лишь такие материалы, с которыми можно заранее планировать” [Там же, С.213]. Однако, и Крэг это понимает, человек таким материалом не является. Но он должен им стать. Он должен на первой стадии работы потерять собственный характер, а на последующей стадии, уже воплотив ”живую форму спектакля”, превратиться в ”свехмарионетку”, то есть проявить свои индивидуальные творческие качества.
У Крэга путь превращения актёра в ”сверхмарионетку” выражен следующим образом: ”Сегодня они [актёры - Н.С.] воплощают и истолковывают; завтра они должны будут представлять, и истолковывать; послезавтра они должны будут творить” [Там же, С. 216].
Разработанная Крэгом логика режиссуры во многих существенных чертах будет совпадать не только с пониманием идеального, но и с пониманием личности Л.С. Выготского.
Материальна или идеальна ”живая форма” литературного произведения или спектакля ни Л.С. Выгосткий, ни Э.Г. Крэг не уточняют. Однако, начиная с работ А.Н. Леонтьева, литературное произведение, театральная постановка, балет, живописное полотно и другие феномены культуры начинают постоянно фигурировать в качестве примеров ”идеальных объективных форм” [См.: Леонтьев А.Н. Избр. соч. в 2-х тт. – М. – 1983. - С.241].
Почему же сам Л.С. Выготский подробно не останавливается на трактовке идеального как объективной реальности? Можно предположить, что для него данный вопрос не был проблематичным. Дело в том, что Выготский в ходе работы над рукописью ”Гамлета” опирался не только на идеи Крэга, но был знаком с работами великого русского философа В.С. Соловьёва, для которого, как известно, объективный характер идеальных форм был само собой разумеющимся фактом [См.: Соловьёв В.С. Чтения о Богочеловечестве. – М. - 1989. - С. 64-65 и др.]. Так же, как стало сегодня известно, работая над статьями по эстетической тематике, Выготский познакомился с ''Эстетикой'' Гегеля, в которой имеется детально разработанное учение об идеальных формах.
Социальная проблематика в размышлениях Л.С. Выготского над проблемой идеального как над вопросом, связанным с загадкой высших психических функций человека, начинает доминировать в 30-х годах нашего века. ”Живая форма” театрального действа трансформируется в социальную форму развития мышления. Появляется следующая формула: ”...движение процесса развития детского мышления совершается не от индивидуального к социализированному, а от социального к индивидуальному( курсив мой – Н.С.)” [ Выготский Л.С. Соч. в 6-ти тт. – М. – 1984. - Т.3. - С.58]. В последующем данный тезис найдёт как сторонников, так и противников. Сейчас же обратим внимание на то, что становление мышления рассматривается великим психологом с момента попадания ребёнка в предметный мир, то есть после рождения. Это правомерно, так как мышление, по определению Выготского, является опосредованным процессом. Однако современная психология и психиатрия говорит о том, что элементарные, непосредственные ощущения ребёнок получает до рождения [См. напр.: Брусиловский А.Н. Жизнь до рождения. – М. – 1984. - С.104-105 и др.]. Только при учёте этого обстоятельства возможна диалектика ”непосредственного - опосредованного” во взаимодействии субъекта и объекта, а также субъекта и субъекта, о которой часто говорит Выготский. Последнее понимал уже Гегель, когда рассматривал развитие ”души ребёнка” [по терминологии Гегеля - Н.С.] в утробе матери. Он определяет отношение ”души” ребёнка к матери как ”...простое непосредственное отношение к другому индивиду” [Гегель. Энциклопедия философских наук. – М. – 1977. - Т.3. - С.141]. В последующем эту логику продолжил Маркс. Он писал о том, что человек является ”...непосредственно природным существом”[Маркс К., Энгельс Ф. – Т.42. - С.163]. Отечественная психология в лице Л.С. Выготского и его последователей восприняла гегелевско - марксистскую идею опосредования психических процессов, сосредоточив внимание именно на социально-предметном характере опосредованности ( курсив мой – Н.С.).
По мнению Л.С. Выготского развитие мышления ”от социального к индивидуальному” совершается в процессе деятельности. Он пишет: ”Связь мысли со словом не есть изначальная, раз навсегда данная связь. Она возникает в развитии и сама развивается. ”В начале было слово”. На эти евангельские слова Гёте отвечает устами Фауста. В начале было дело”, желая, видимо, обесценить слово... В начале было дело. Слово образует скорее конец, чем начало развития”[Выготский Л.С. Указ. Соч. - Т.2. - С.360].
Итак, основное понятие, давшее впоследствии название всему ”деятельностному подходу” к исследованию психики, формулируется Л.С. Выготским. Оно становится для высших психических функций [то есть для сознания, мышления - Н.С.] субстанциальным основанием. Сознание, мышление, слово и т.п. оказываются ”модусами”, формами предметной деятельности как субстанции. Отсюда, в частности, следует некоторое последующее сужение горизонта историко-философского изучения мышления линией ”Спиноза - Гегель-Маркс”. Правда у Л.С. Выготского наследие Спинозы используется при исследовании строго определённой психологической проблемы - при анализе природы эмоций. Деятельность и идеи находятся в прямой корреляции. В заключение анализа эмоций Выготский прямо указывает, что ”...проблемы Спинозы ждут своего решения, без которых невозможен завтрашний день нашей психологии”[Там же, Т.6. - С.301].
Заметим, что историки психологии, анализируя исторические корни ''деятельностного подхода'' не спускаются по исторической лестнице дальше Спинозы. Между тем современные культурологи доказали, что деятельностное полагание предмета мысли и деятельностное полагание предметного отношения не есть прерогатива только Спинозы и классической немецкой философии. Корни подобного полагания лежат глубже в истории. Например, ученик А.Ф. Лосева отечественный культуролог и философ В.В. Бычков неоднократно обращал внимание на то, что в библейской традиции практически нет ни одного описания внешнего вида предметов. Их образы постепенно возникают (специально строятся) в воображении зрителя. Это происходит благодаря описанию реального практического изготовления той или иной вещи [См.: Бычков В.В. AESTHETICA PATRUM. Эстетика Отцов Церкви. – М. – 1995. – С.26-27 и др.]. Думается, что изучение ближневосточной традиции деятельного полагания предмета мысли поможет нам приблизится к пониманию своеобразия идеальных форм в восточной вообще и в русской философии в частности.
Понятие ”деятельность”, введённое Л.С. Выготским и его учениками и последователями в психологию, близко по смыслу к марксистскому понятию ”практика”. В ряде случаев эти понятия совершенно тождественны, особенно когда речь идёт о преобразовательном характере деятельности. Однако наблюдается и существенное различие. У Выготского ”деятельность” часто трактуется как ”деятельность вообще”, то есть любое проявление активности человека считается деятельностью. На это неоднократно указывалось в ходе критики его концепции, начиная с замечаний С.Л. Рубинштейна [См.: Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. – М. – 1940. - С. 148 и др.]. Оказывается, что с точки зрения ”деятельности вообще” безразлично, например, какое отношение ”человек-вещь” или ”человек - человек” является первичным в процессе становления детского мышления. И то, и другое отношение суть ”деятельность”.