В январе 1930 г. вышел первый номер детского журнала «Чиж», адресованный читателям младшего возраста. Первоначально он выходил как приложение к «Ежу», но затем приобрел статус самостоятельного издания. «Чрезвычайно Интересный Журнал» — так раскрывалась аббревиатура нового журнала. Желание авторов «Ежа» обратиться к аудитории более младшего возраста было оправданным и закономерным. Оно совпадало с их педагогическими взглядами, учитывающими возрастные особенности читателей —их постоянный рост, развитие и взросление. Создание же нового журнала позволяло осуществить преемственность между разными возрастными группами читателей.
С 1932—1937 гг. редакцией «Чижа» заведовала Нина Владимировна Гернет. «Редакция была веселая,— вспоминает она.— Писатели и художники приходили, как домой, сидели весь день, рассказывали, читали, придумывали, устраивали литературные розыгрыши и мистификации. Нам, сотрудникам редакции, заниматься непосредственно журналом было почти невозможно. Но мы ловили стихи, темы, мысли, которые могли пригодиться журналу; работали, когда проголодавшиеся писатели уходили обедать.»[11].
В 1933—1934 гг. «Чижу» и «Ежу» удалось возродить традиции «веселых» журналов, от которых они вынуждены были отступить в начале 30-х годов, и вновь, захозяйничало наих страницах веселое содружество писателей и художников. В эти годы Д. Хармс работает над созданием цикла рассказов о профессоре Трубочкине, придумывает комиксы о похождениях «Умной Маши». Профессор Трубочкин, остроумнейшим образом отвечавший на вопросы читателей, и «Умная Маша», всегда умевшая найти простой выход из самых затруднительных положений, очень полюбились детям и тоже стали постоянными, переходившими из номера в номер персонажами. Почти в каждом журнале публиковались веселые, без тени фальшивой простонародности, раешники Е. Шварца. Немало жизнерадостного озорства и выдумки дарила читателям «Чижа» и «Красная Шапочка» («журнал в журнале»), куда отдавали свои произведения Д. Хармс, А. Введенский, Е. Шварц, Н. Олейников, Э. Паперная, Н. Дилакторская, Н. Гернет. Редакция и авторский коллектив журналов находились в постоянном поиске литературных и художественных новаций, не шаблонных форм подачи материала. «Материал подавался не просто, а всегда с каким-нибудь «подходом», благодаря чему запоминался лучше. Так уж устроена наша память, что быстрее и прочнее мы запоминаем боковое, не прямо относящееся к делу. Сотрудники «Ежа» и «Чижа» отлично знали это свойство и умелиим пользоваться. С этой точки зрения, их работа представляла собой педагогику в самом высоком смысле этого искусства»[12]. Журналы приобщали своих читателей и к сокровищнице мировой классической литературы: печатали на своих страницах знаменитые сатирические романы — «Гаргантюа и Пантагрюэль» Ф. Рабле и «Приключения Гулливера» Дж. Свифта. Их адаптировал для детского чтения Н. Заболоцкий.
В историю культуры советской России весомый вклад внесли художники, работавшие над созданием детской книжной иллюстрации. Преодолевая несовершенные полиграфические возможности книгоиздательств, они создавали подлинные шедевры, которые по силе воздействия превосходили порой литературный материал. В этом смысле посчастливилось и «Ежу» с «Чижом». Над созданием неповторимого облика журналов трудились (каждый в своем жанре) лучшие художники того времени, например: Б. Антоновский создал на страницах журнала легендарный образ Макара Свирепого, придав ему портретное сходство с автором — Н. Олейниковым; о затейливых приключениях Умной Маши рассказал ребятам Б. Малаховский; сериалы первых отечественных комиксов, пронизанных идеей гуманизма, создал Н. Радлов; животный мир предстал в рисунках Е. Чарушина и В. Курдова; сказочных персонажей рисовали В. Конашевич и Ю. Васнецов. Список художников не ограничивался только этими именами, в журналах плодотворно работали А. Пахомов, В. Лебедев, Н. Тырса, Б. Семенов, А. Порет, В. Ермолаева, Н. Лапшин, П. Соколов, Л. Юдин, Е. Сафонова, В. Стерлигов и многие другие.
Н. Радлов в статье «Рисунок в детском журнале» (1940) указывал на важную отличительную особенность художественного оформления журналов, которая заключалась в следующем: иллюстрации к ним в большинстве своем были «выполнены техникой, напоминающей ребенку те графические приемы, которыми он творит сам». «Отсюда у него возникает мысль о том, что искусство доступно; повышается его интерес к творчеству,— писал Радлов.— Когда он видит, что теми же карандашами, которыми работает он, таким же пером, штрихами, достижимыми для его детской руки, могут быть созданы образы, его волнующие или его веселящие,— он естественно находит в этом новый стимул для своих творческих упражнений и приближается к настоящему пониманию искусства». Таким образом, вместе с писателями и публицистами, художники употребляли свое мастерство и талант на достижение общих целей — развивать воображение ребенка, активизировать его восприятие, побуждать к творчеству.
Редакция журналов отрицательно относилась к быстрому, так называемому «беглому чтению», она считала, что такое чтение дает «инерцию глазу» и сознание маленького читателя не успевает реагировать на смысловые моменты текста. Поэтому литературный и публицистический материал журналов всегда компоновался таким образом, чтобы ребенок мог сосредоточить свое внимание на узловых его конструкциях. С этой же целью в журналах использовалась система наклонного и вертикального расположения строк; в зависимости от содержания текста применялись различные цвета, размеры и начертание букв.
«Роковые» 30-е годы, обернувшиеся трагедией для всего нашего народа, не прошли бесследно и для авторского и редакционного состава ленинградского детского отдела. Вслед за арестом Н. Олейникова (3 июля 1937 г.) последовала целая волна репрессий: были арестованы «по меньшей мере, 9 сотрудников редакции», в их числе известная детская писательница и критик Т. Г. Габбе, многолетний редактор детского отдела А. И. Любарская, секретарь редакции журналов «Чиж» и «Еж» Г. Д. Левитина. Группе редакционных работников, оставшихся на свободе, было предложено написать заявление об уходе по «собственному» желанию[13]. Так навсегда оставила редакционную деятельность Н. В. Гернет. Близок к аресту был и С. Маршак. 11 ноября 1937 г. на собрании в Союзе писателей состоялся «суд» над Маршаком, потребовавший отречения его от «врагов народа». Несмотря на сложные отношения, сложившиеся между ним и учениками к середине 30-х годов, учитель не предал людей, которым дал когда-то путевку в «большую литературу для маленьких». Вслед за этим он вынужден был вскоре покинуть Ленинград и навсегда оставить любимую редакционную работу, которой отдавал много сил, таланта и души. Следующая волна репрессий захватила бывших «обэриутов»: в период с 1938 по 1946 гг. находится в тюрьме, лагерях и ссылках поэт Н. Заболоцкий; 23 августа 1941 г. в Ленинграде арестовали Д. Хармса, который вскоре скончался в тюремной больнице; в первые месяцы войны, во время отступления наших войск из Харькова, был арестован и погиб в заключении писатель А. Введенский.
Все это не могло не сказаться на качестве «Чижа», все еще продолжавшего приходить к своим читателям. «В предвоенные годы состав редакции этого журнала сильно изменился. Новая редколлегия предпочитала спокойную воспитательную прозу, классическую сказку,стихи о хороших мальчиках и девочках»[14].
Творческое наследие С. Маршака, К. Чуковского, В. Бианки, Е. Чарушина, М. Пришвина, В. Шварца, Б. Житкова, М. Ильина, значительная часть из которого увидела свет на страницах «Ежа» и «Чижа», давноуже составляет фундамент детской литературы. В первой половине б0-х годов, после восстановления доброго имени, в детскую литературу постепенно стали возвращаться произведения Д. Хармса, А. Введенского, Н. Заболоцкого. Сегодня они по праву считаются классикой, и, хотя стали хрестоматийными, читательский интерес к ним не угасает. В наши дни государственные и кооперативные издательства, словно соревнуясь друг с другом, одну за другой выпускают книги этих писателей. В нынешнем году состоялся «дебют» книги Н. Олейникова, адресованной младшим школьникам (в нее вошли избранные очерки и рассказы писателя). Готовится к печати второй его сборник, имеющий цель познакомить новое поколение детей с творчеством Олейникова-изобретателя.
Первые периодические издания были попыткой «открыть детям путь к ясному пониманию того великого, что свершается на Землею, первой попыткой «освободить детей от тлетворного ига старой детской книги, погружавшей в мрак и рабство детскую душу» (из программы журнала «Красные зори»). И это тем более важно, что в Советской России еще продолжают издаваться дореволюционные журналы для детей — «Задушевное слово», «Доброе утро», «Жаворонок» и др.
После революции в них мало что изменилось. «А вот Валя К.,—читаем мы в журнале «Для наших детей»,— прислала очень грустное письмо. Она спрашивает, когда кончатся все беспорядки. Ей тяжело видеть все происходящее сейчас в России; она бранит крестьян. Милая Валя! Многим сейчас тяжело жить в России и смотреть на все, что сейчас происходит. Но нельзя обвинять во всем крестьян. Наш народ, Валечка, веками жил в темноте, под страшным гнетом. Его эксплуатировали, над ним издевались. Много горечи и негодования накопилось у него против «бар». И если он сейчас не может отличить друзей от врагов, то не его вина—слишком он темен. Когда ты, милая девочка, подрастешь, займись историей. Она объяснит тебе многое, и ты будешь шире смотреть на жизнь и найдешь оправдание и прощение многому. Всякая ломка в жизни народов вызывает много несправедливости. Это ты тоже узнаешь из истории революций других стран. Но зато после, когда все успокоится, всем в России будет житься несравненно легче и свободней, чем раньше. Поверь мне и не приходи в отчаяние». Так вещали тети Клавдии и дяди Кости — неизменные спутники старых детских журналов. Какое уж тут ясное понимание «того великого, что свершается на Земле»!