1. СУЩНОСТЬ КОЛЛЕКТИВНОГО ПОВЕДЕНИЯ
По мнению многих ученых-социологов, вопросы, связанные с коллективным поведением, наиболее сложные в социологии. Действительно, очень трудно применять научные методы к таким малопонятным явлениям, как поведение толпы, бунт, паника или преклонение перед лидером. Разве можно себе представить социолога, который берет интервью у человека в беснующейся толпе или во время паники? Каждый из нас ограничен возможностями нашего видения ситуации и участия в событиях. В основном социолог использует данные, полученные от находящихся в спокойной обстановке людей, свободных от влияния социальных групп. Еще сложнее понять природу коллективного поведения, если ограничиваться информацией, почерпнутой из газет, писем или других документов, где крайне редки опросы прямых участников событий, но и они могут говорить о проявлениях коллективного сознания только в ретроспективе.
Известно несколько определений коллективного сознания, хотя, надо сказать, не все они полезны в практическом отношении. Так, согласно определению Н.Смелзера, коллективное сознание - это “мобилизация на базе верования, определяющего социальное действие 208, с. 29]. Мильграм и Точ считают, что коллективное поведение - это “поведение, которое проявляется спонтанно, относительно неорганизованно, непредсказуемо и не планируемо в отношении развития и которое зависит от взаимной стимуляции участников”, и включает такие виды поведения, как паника, коллективное безумие, поведение в толпе, массовая истерия, мода, массовые заблуждения, пропаганда, общественное мнение, восстания и революции. Следует отметить, что это определение вполне удовлетворительно представляет коллективное поведение.
Определение Смелзера подтверждается перечнем основных детерминант коллективного поведения.
Структурное участие. Финансовая паника, безумие моды невозможны в примитивном, традиционном обществе. Урбанизированное общество в значительно большей степени порождает феномены коллективного поведения, чем сельское население, вследствие отсутствия социальных корней, анонимности, большого количества временных жителей, высокой мобильности.
Структурный стиль. Часто в основе коллективного поведения лежит утрата каких-либо ценностей или боязнь их утраты. Острое чувство несправедливости (реальной или вымышленной) провоцирует многие коллективные действия экстремистского характера. Такое чувство характерно для угнетаемых классов, притесняемых этнических меньшинств, групп с минимальными средствами существования и даже привилегированные группы, которые теряют свои привилегии, - это не только объединяет людей, но и способствует возникновению феномена коллективного сознания.
Развитие и распространение обобщенных верований. Члены социальной общности, совершающие коллективные действия, обязательно разделяют идею или верование, которая идентифицируется с источником тревоги, привлекательным и малодоступным культурным образцом или ценностью, со способом избежания неприятных последствий или, наоборот, с возможностями достижения источника удовлетворения устремлений.
Дополнительные факторы. Толчком к возникновению общего понимания ситуации, чувства общности устремлений и желаний всегда служат определенные драматические события, вовремя полученная информация, некоторая совокупность действий, которые могут в конечном итоге привести к проявлению коллективного поведения. Так, крик о жестоком поведении милиции неоднократно приводил к столкновениям, происходившим в России начале 90-х годов.
Мобилизация для совершения коллективных действий. Желания, устремления и осознание ситуации многими членами социально общности могут не дать эффекта коллективного поведения, если установки и ориентации не направлены на определенный объект.
Действие социального контроля. Циклы коллективного поведения могут быть изменены или прерваны действием пропаганды, власти, влиянием лидеров, правовых институтов и других образцов социального контроля.
Прежде чем приступить к изучению коллективного поведения в массовом обществе, необходимо дать определение этому типу общества. Понятие “общество в достаточной степени разработано многими философами и социологами, в то время как понятие “массовое общество” относительно новое и применяется в научном мире довольно редко. Под термином “масса” обычно понимают не просто множество людей, но “относительно большое количество людей, пространственно разделенных и анонимных, реагирующих на сходные стимулы, но действующих индивидуально, не считаясь с другими людьми” [135, с. 149). Блумер так описывает массу людей: “Это не социальная организация, здесь нет общепринятых норм и традиций, нет установленной системы правил и ритуалов, нет организованных групп, нет структуры статусных ролей и более или менее постоянного лидерства. Это усредненная агрегация индивидов, которые разделены, разобщены, анонимны; отсюда мы можем сделать вывод о том, что массовое поведение гомогенно” [135, с. 86 - 87.
Следовательно, массовое общество - это такое общество, в котором нормальные первично-групповые, общественные, традиционно ориентированные взаимосвязи переходят во вторично-групповые, утилитарные. Для общества, определяемого таким образом, характерными чертами являются анонимность, высокая степень социальной мобильности, специализация статусов и социальных ролей, во многим индивидуальный выбор поведения, который относительно независим от существующих традиционных нравов и ценностей. До тех пор пока связи на уровне первичных групп и традиционно-ориентированные связи остаются наиболее важными в современном обществе, массовое общество представляется как идеальный тип или модель, которая существует, но черты которой не служат основой поведения большинства людей. Однако закономерности развития социальной жизни в современных условиях показывают, что черты массового общества преобладают в нашей повседневности.
Традиционное общество (в том числе и родоплеменное) управляется небольшими элитными группами, которые изолированы от других членов общества, причем управление осуществляется в соответствии с обычаями, нравами и традициями, на основе принятых и усвоенных ценностей. В массовом обществе традиции и нравы не служат основой для принятия решений и элитные группы не изолированы в такой степени от чувств и мыслей не элиты. Однако элитные слои могут испытывать давление со стороны других, не элитных слоев общества, оказываемое через выборы в демократических обществах и через восстание или неповиновение (а также через другие формы давления) в “жестких” политических системах. В условиях массового общества элитные слои способны успешно противостоять воздействию не элитных слоев. Доказано, что различные части элиты пытаются пропагандировать, организовывать и манипулировать поведением членов не элитных слоев для поддержания собственных целей и интересов ~170, с. 238~. Современные компьютерные средства позволяют избирательно определять проблемные для целей элиты группы в современном обществе, воздействовать персонально на членов общества (например, посредством писем, публичных выступлений или с помощью рекламы) и постоянно отслеживать степень влияния на общественность различных средств воздействия.
Большинство ученых, разрабатывающих научные проблемы, связанные с массовым обществом и массовой культурой, описывают эти социальные явления в весьма мрачных тонах, сожалея о потере прошлых ценностей, забвении старых, добрых устоев и традиций. При этом многие из них делают упор на контрасте современных представителей массового общества и наших ближайших предков. В ходе такого сравнения обычно рисуют представителей нескольких ближайших поколений данного общества как людей, наделенных высокими моральными качествами, с развитыми чувствами чести, долга и достоинства, принципиальных и достаточно жестких в отношении сохранения прошлых традиций и опыта предков. Напротив, представитель массового общества представляется как лишенный культурных корней, с вульгарными вкусами, болезненными или непристойными наклонностями и все более развивающимся презрением по отношению к проявлениям разума и интеллекта. Эта грустная картина, как правило, сопровождается рассуждениями о гибели культуры и вырождении человека как вида вследствие невозможности сохранения биологического и культурного генофонда.
Однако жизнь в современном обществе, видимо, не стоит представлять в столь мрачном свете. Во-первых, изучение истории показывает, что разговоры о гибели культуры велись еще в Древней Греции, а периоды снижения разнообразия и действенности культурных норм чередуются с периодами расцвета культуры. Во-вторых, интеллектуальные интересы и культивируемые (высокие) вкусы всегда свойственны лишь ограниченному кругу людей. Л.Н. Гумилев, исследуя развитие прошлых культур отмечал, что: “...при жизни концепции Демократа, Платона, Георгия, Аристотеля были достоянием немногих их собеседников... Конечно Аристотель - гений. Кто спорит?! А где его знали в 17 в. до н.э.? В просвещенных Афинах, на родине - в Эвбее и при дворе македонского царя. Вероятно, его труды читали в Таранте, может быть, даже в Оливии, но кто? Небольшая кучка снобов и правдоискателей, число коих составляло, допустим, десятки людей, а скорее - единицы. А основа населения - два миллиона эллинов? Беотийские крестьяне, Этолийские разбойники, ионийские торгаши, спартанские воины, аркадские пастухи? Да им было некогда, и незачем!” ~33, с. 454].
В некоторых отношениях “массовый” человек даже превосходит представителей “немассового” общества. Так, например, представители массового общества гораздо более разнообразны в проявлениях своего поведения, чем их предсказуемые и ригидные предки, они располагают множеством способов восприятия и переработки различной информации, свободой передвижения и даже имеют возможность жить в другой культуре. Но представители массового общества действительно сталкиваются с некоторыми проблемами, которые самым отрицательным образом сказываются на условиях их социальной жизни и на поведении. Отметим эти проблемы.