Ценностные ориентации молодёжи (стр. 3 из 4)
Смысл жизни
- понятие, присуще любой развитой мировоззренческой системе, которое оправдывает и истолковывает свойственные этой системе моральные нормы, показывает, во имя чего необходима предписываемая их деятельность.
В газете «Собеседник» было напечатано такое письмо:
«Здравствуй, «Собеседник»! Я учусь в десятом классе. До десятого класса я была озорной, веселой заводилой-девчонкой. Теперь все изменилось. Я уже не могу смотреть на жизнь по-прежнему. Меня мучает то, что за все мои семнадцать лет я не принесла никакой пользы. Кто я? Зачем я живу? Что хорошего я сделала? Не знаю. Хорошие отметки (я — отличница), дисциплина, активность в школе — вот и все?
Я люблю читать. Прочла много книг. Мне кажется, что герои книг необыкновенные люди. Есть ли сейчас такие? Если бы ты знал, «Собеседник», как я завидую жившим во время революции, первых пятилеток, Великой Отечественной, поднятия целины! Вот были люди! И у всех у них в жизни была какая-то цель. А какая цель у меня? Получить профессию, выйти замуж? Все это кажется таким обычным.
Дело в том, что у нас, у нашего поколения есть все. Мы не голодаем, не живем на улицах под открытым небом, мы хорошо одеваемся (опять-таки с помощью родителей), о войне читали лишь в книгах, газетах или видели ее по телевизору. Почему же мне чего-то не хватает? Да, я мечтаю о подвигах (да и кто об этом не мечтает?), я хочу, чтобы моя жизнь не была скучной, однообразной. Но как, как этого добиться? Меня часто называют «слишком романтичной», говорят, что я «много хочу». Но разве можно жить иначе?
Я не пишу фамилии, понятно почему. И все-таки я уверена, что не только я так думаю и что со мной согласятся многие.
С уважением, Лена, 17 лет. Елец».
Однажды, рассказывают, Александр Грин слушал чтение новой повести молодого автора. Очень внимательно и очень доброжелательно слушал: в нем всегда жила, не всегда выходя наружу, суровая нежность к людям, И вдруг рассердился — услышал в повести такие слова: «Небо было как небо».
«Небо было как небо... — повторял Грин, нахмурившись. — Небо — как небо. И добавил расстроено: «Так — нельзя».
Мне вспоминается этот маленький эпизод из жизни большого романтика, когда я читаю письмо Лены. «Слишком ты романтична», — говорят ей подруги, и в этом утверждении слышится упрек: «Много хочешь», и в этом упреке слышится вопрос: «Что тебе еще нужно?»
«У нас, у нашего поколения есть все, — утверждает, впрочем, и сама Лена. — Мы не голодаем, не живем на улицах под открытым небом (небо — как небо?), мы хорошо одеваемся, о войне читали лишь в книгах, газетах или видели ее по телевизору». Это общее для всего поколения благополучие Лена дополняет своим, личным: отличница — что не так часто сегодня встречается в десятом классе и хотя бы, поэтому дает основание для определенной гордости собой. Общественница — и это, как известно, должно существенно наполнять жизнь. Дисциплинированна, что тоже, как всякое умение владеть собой, приносит удовлетворение.
И вдруг такая неудовлетворенность...
Такое томление души, такое ощущение неполноты жизни, такая обделенносгь даже! Все, кажется, есть для счастья, нет только одного — самого счастья. Отчего так? Почему? — спрашивает Лена, вынося свои вопросы на наш с вами суд. Как часто мы еще боимся этой смутной, вдруг подступающей к тебе и в середине нута, не только у его начала, тоски, как гонки от себя эти внезапно настигающие в мм не благополучных буднях вопросы, свидетельствующие о каком-то ином неблагополучии, как часто ссылаемся при этом то на атмосферное давление, то на солнечную активность, то на расстроенные нервы – все лучше, кажется, чем эта неудовлетворенность. И не понимаем того, что она-то, быть может, и есть лучшее в нас — нет ничего хуже, как известно, самодовольного оптимизма.
Первое, что хотелось бы сказать Лене: как хорошо, что ты этого самодовольства лишена! Одни люди ставят перед собой цели, другие повинуются лишь своим желаниям. Судя по письму, Лена принадлежит к первым. Когда нет цели — все может стать целью, чему немало, увы, свидетельств находится в редакционной почте. Сколько еще вслед за тем незадачливым автором могут сказать: а небо? Что небо? Небо как небо...
Лена же рвется вперед и выше. Она в самом деле, тут подруги правы, многого хочет, хотя это многое укладывается всего в три вопроса: кто я? Зачем я живу? Что хорошего сделал? Всего три вопроса, а чтобы ответить на них, иным не хватило и жизни. Вечные вопросы. Какое счастье, что Лена их задает! Уже сам вопрос о смысле жизни придает жизни смысл. Но вот беда: ответы на вечные вопросы вылиты ведрами, а приняты — каплями. Смысл вопроса о смысле жизни в том, видимо, и состоит, что он возникает у тебя, несмотря на ответы, найденные до тебя. Потому они и вечные, что каждый человек вечно будет отвечать на них сам.
Взгляд Лены с завистью устремлен в прошлое — туда, где первые пятилетки, война, целина... Тогда, считает она, сама история ставила перед человеком цель: преодолеть разруху, накормить голодных, одолеть врага, обустроить землю. А сейчас? Такая обыкновенная жизнь — а она стремится к чему-то необыкновенному. Такие будни — а ей так хочется романтики. Такая проза — а душа жаждет поэзии. Конечно, можно бы сказать Лене: и первые пятилетки, и целина — это не только порыв, но и подвиг. Это, прежде всего работа. Даже на войне, говорят солдаты, самым главным тоже была работа. Конечно, можно было бы напомнить Лене, что и сегодня ведь никто не застрахован от того, что на поле не загорится трактор, как у Анатолия Мерэлова, или не направит на тебя дуло пистолета бандит, как на Надю Курченко, или не случится несчастье в шахте, как у Игоря Игнатьева.
И все же... И все же честнее, мне думается, в чем-то согласиться с Леной. Сегодня, когда жизнь не требует от тебя каждый день бросаться на амбразуру, жить, взмывая в небо, а не только бездумно волочась по земле, — труднее. Мы вообще, наверное, слишком часто говорим, что нынешним семнадцатилетним, поскольку им все далось легко, жить легче: «А в иные годы...»
Но у них свои годы. Вот эти, наши. Письмо Лены напоминает нам известную формулу Достоевского: «Наестся человек и... тотчас скажет: «Ну вот, я наелся, а теперь что делать?»
Лева мечтает о подвиге. Но сегодня спрос, если так можно выразиться, скорее не на подвиг, а на подвижничество. Слова эти одного корня, но понятия выражают, тем не менее, различные. Подвижничество предполагает протяженность деяния часто малозаметного, негромкого, непрестижного. Целина поднята, да, но ведь ее надо пахать. Кому-то всегда надо пахать...
Вот к этому готовит себя Лена?
Она мечтает о трудностях, но, быть может, труднее всего дается человеку умение будни поднимать до праздника, быт — до бытия, дело — до деяния.
Как обычную жизнь наполнить высоким смыслом? — вот главный вопрос, который вытекает из письма Лены. Думается, его следует обсудить сообща.
Лена, сама того, быть может, не подозревая, подсказывает нам и то, от чего следует всех предостеречь.
«Получить профессию, выйти замуж? Все это кажется таким обычным», — пишет Лена. Как сказать... Можно сказать, «профессия» или того проще: «поступление в институт». А можно сказать: «Дело, которому я служу». Цель жизни может не исчерпаться делом. Но именно дело человека — главный проводник цели. И совсем необязательно эдакое романтичное дело. Мне приходилось как-то на страницах газеты рассказывать о дворнике, делегате комсомольского съезда, который так относился к своему, прямо скажем, не очень ныне престижному делу, что ощущал свою значимость и достоинство, будто он космонавт на орбите. Всякий полет все же, не будем это забывать, начинается с земли. Случайно ли Лена ни словом не обмолвилась в письме о том, кем хочет стать? Это на пороге-то аттестата зрелости. Мечтая о крыльях, не будем забывать заботиться я об обуви…
«Замужество, — говорит Лена. Но лучше сказать — любовь. И еще — дети. Воспитать детей, настоящих граждан и истинно интеллигентных людей — разве это не благородная, не высокая цель?» Замужество для таких натур, как Лена, быть может, я не станет единственной целью. Но любовь обязательно подскажет средство для достижения этой цели, потому что ни одному человеку не удалось ещё, оставить о себе благодарную память, вырваться из круга обыденности, не любя людей.
Лене покажется, что в книгах все люди необыкновенные. Что именно она читает, мы, к сожалению, не знаем. Но, разве, скажем, жизнь буранного Эдился у Айтматова- это не необыкновенная обыкновенность? В современной литературе, думается, как раз видна эта магия реальности, понять которую так часто в юности бывает трудно.
В юности часто кажется, что настоящая жизнь - она там где-то, за домами, за горами, на другой, не на твоей улице, где все так привычно, знакомо». Там – небо высокое!» - не случайно поется в одной популярной песне. А тут? Над тобой? Небо как небо? Нет, и здесь оно высокое!
Социологический опрос
Основой работы является социологический опрос (бланк прилагается), проведённый молодёжной общественной организацией «Молодёжь за Трудовую Украину» среди учащихся 8 – 11 классов всех школ нашего города, а также среди учащихся ПТНГУ и МАУПа. В бланке опроса были предложены вопросы, а к ним по 6 вариантов ответов, которые нужно было расположить по степени важности лично для вас начиная от 6 (наивысший бал) до 1 ( наинизший ). Итак результаты:
Какие жизненные проблемы волнуют вас больше всего:
52% - незащищённость личных прав и свобод
31% - поступление в ВУЗ
13% - проблемы экологии
3% - отсутствие мест культурно – эстетического отдыха
1% - остальное, в частности и отсутствие ценностных ориентиров
Что нужно сделать, в первую очередь, чтобы изменить вашу жизнь к лучшему:
71% - поднять зарплату родителям
11% - создать место культурно- эстетического отдыха и развития для молодёжи