И.А.Лихачев
Правовая психология как феномен общественного сознания до сих пор остается на периферии научного внимания философов и социологов. Большинство ученых рассматривают ее лишь в контексте изучения правосознания как особого вида социального отражения. Поэтому самостоятельным объектом изучения данный феномен не выступает практически ни в одной работе. Такая недооценка самостоятельного значения правовой психологии как объекта научного исследования имеет в своей основе, по-видимому, более общую тенденцию, доминировавшую некоторое время в советской общественной науке, когда проблемам социальной психологии уделялось неоправданно мало внимания.
Интенсивное изучение советской общественной наукой проблем правового сознания и правовой психологии началось в первой половине 60-х годов. Одной из первых работ, в которой достаточно глубоко анализируется феномен правовой психологии, стала монография Д.А.Потопейко “Правосознание как особое общественное явление”1.
Заслугой данного автора является то, что она достаточно глубоко проанализировала такие элементы правовой психологии, как правовые чувства и воля, показала их роль в функционировании правового сознания. Вместе с тем, собственно правовая психология не получила в работе достаточно глубокого освещения. Упомянутые правовые чувства и воля не были даже отнесены автором к правовой психологии, а рассматривались ею как общие составляющие элементы правового сознания в целом.
Недостаточно четко также проведены границы между правовой психологией и правовой идеологией. Д.А.Потопейко пишет: “Правовая психология как одна из сторон проявления самосознания различных классов немыслима без осознания в той или другой степени членами данной социальной группы их социальной взаимосвязи между собой на основе общности бытия, без осознания в той или другой мере единства кореннных интересов данного класса и необходимости их определенного правового выражения и защиты”2. В этой трактовке правовая психология предстает лишь как форма рационального отражения действительности, как предварительная, подготовительная стадия формирования правовой идеологии.
Вне всякого сомнения в правовой психологии той или иной социальной группы действительно вызревают и постепенно осознаются общие интересы группы, что служит основой для дальнейшего формирования правовых идей. И в этом проявляется взаимосвязь правовой психологии и правовой идеологии. Но правовая психология имеет самостоятельное значение и собственную специфику. В данной работе, к сожалению, отсутствует трактовка правовой психологии как самостоятельного феномена правового сознания.
Рассмотрение правовой психологии через соотнесение ее с правовой идеологией прослеживается и в работе В.А.Чефранова “Правовое сознание как разновидность социального отражения”3. По мнению ученого, правовую психологию отличает от правовой идеологии прежде всего форма, в которой она отражает объект. Он пишет: “В отличие от правовой идеологии правовая психология выступает как совокупность правовых переживаний (чувств, эмоций, настроений), установок, привычек, складывающихся под непосредственным влиянием правовой жизнедеятельности общества”4. Другими словами, правовая психология в отличие от правовой идеологии отражает правовую действительность в чувственно-эмоциональной форме. При этом подчеркивается некая “ущербность” правовой психологии, которая по сравнению с правовой идеологией имеет незначительную “степень погружения в сущность объекта”5.
Определение других аспектов правовой психологии происходит также через сопоставление с правовой идеологией. Так, источником формирования правовой психологии “выступают те же общественные отношения, которые отражаются в правовой идеологии”6. По способу своего формирования правовая психология также отличается от правовой идеологии: “Она не может создаваться искусственным образом, а возникает и становится реальностью в процессе правового общения людей”7. И по наличию субъективности в отражении действительности правовая психология противопоставляется правовой идеологии: “В правовой психологии в значительной мере проявляется субъективность отражения, так как в этой области в наибольшей степени дают себя знать особенности (состояния) отражающего субъекта, в отличие от правовой идеологии, где объективная форма правового отражения как бы преобладает над субъективной”8.
Таким образом, весь анализ правовой психологии осуществляется через сопоставление с теми характеристиками, которые присущи правовой идеологии. Такой подход к определению понятия “правовая психология” свойственен практически всем работам, в которых освещается интересующий нас феномен. Правовая психология ставится в подчиненную зависимость от правовой идеологии и трактуется при этом как низший, более простой уровень отражения правовой действительности.
Действительно ли правовая психология является низшим и более простым уровнем отражения правовой действительности по сравнению с правовой идеологией? Мы намерены раскрыть те стороны правовой психологии, в которых она выступает как более глубокое и разностороннее общественное явление, нежели правовая идеология.
Идеология вообще и правовая идеология в частности представляют собой в конечном счете рационализацию чувств, потребностей, настроений какой-либо группы людей в форме логически стройной системы идей и представлений, призванной оправдать необходимость того или иного социального порядка, определенного способа жизнедеятельности, отвечающего интересам этой группы. Идеология всегда формируется на основе психологического отражения аспектов общественной жизни.
Правовая идеология, в частности, возникает тогда, когда на уровне социально-правовой психологии уже сформировались определенные обычаи, запрещающие или, наоборот, предписывающие те или иные формы поведения. Эти первоначальные нормы-обычаи фиксировались только на уровне непосредственного общения членов общины и представляли собой единый комплекс рациональных представлений о том, как необходимо поступать в той или иной ситуации, и эмоциональных проявлений, выражавшихся в частности в “священном ужасе” перед опасностью нарушить то или иное табу.
Рождаемые объективными условиями жизнедеятельности людей, первоначальные нормы затем подкреплялись “идеологическим осознаванием в виде преданий и верований”9. Они осознавались “частью как традиционные правила поведения, частью как веления сверхъестественных сил, не подлежащих сомнению и критике”10. Можно согласиться с высказыванием Г.В.Плеханова о том, что на первом этапе своего формирования идеология вырастает из общественной психологии, является ее обобщением, кристаллизацией социально-психологических явлений11.
Таким образом, несомненной является первичность правовой психологии по сравнению с правовой идеологией в генезисе их функционирования. Именно в правовой психологии вызревают и проявляются новые потребности социального регулирования, которые затем оформляются и закрепляются в концептуальной форме в виде новых норм и их идеологического обоснования.
Первичность правовой психологии выражается также в том, что по своему содержанию она гораздо шире правовой идеологии. Правовая психология охватывает всю совокупность разнообразных проявлений социальной психики, в которых отражается правовая действительность. Сюда могут включаться и аспекты общественного бытия, не нашедшие своего отражения в официальной правовой идеологии.
В советской общественной науке закрепилось понимание правовой идеологии как систематизированного ядра всего общественного правосознания, в котором “отражаются и обосновываются интересы, потребности, задачи общественного развития и роль государственно-правовых средств в этом процессе”12. Признается также, что идеология всегда носит классовый характер. Таким образом, правовая идеология представяет собой общественно-государственный институт, призванный выразить и защитить посредством системы законов интересы определенного класса.
В настоящее время, когда произошел отход от догматического понимания процессов общественного развития, признается, что такие общественные институты, как идеология и политическая власть, в ходе своего развития теряют непосредственную связь с потребностями и интересами различных социальных групп, “обретают свои собственные содержания и основания..., становятся особыми, суверенными феноменами”13. Такие общественные образования, “отчуждаясь от естественных условий существования людей, приобретают антагонистический, во многом самодовлеющий характер, противостоящий человеку”14.
Правовая идеология не избежала подобной участи. Свод формальных законов и предписаний никогда не сможет полностью удовлетворить интересы и потребности всех слоев общества. Всегда будут определенные слои общества, чьи интересы не найдут своего выражения в официальном законодательстве. Тем не менее, это не означает отсутствия в этих социальных группах мыслей и воззрений по поводу права, закрепляющих в рациональной форме их интересы.
Кроме этого, даже в случае выражения и защиты в законах интересов определенного класса полного совпадения объемов идей и мыслей по поводу права, имеющихся в реальном сознании класса и выраженных в законах, не существует. Живое сознание класса продуцирует значительно больший объем рационального по своему характеру материала, чем это может быть охвачено правовой идеологией.
Таким образом, правовая идеология как институализированная форма общественного сознания не способна воспринять и выразить все богатство рационального материала различных слоев общества.
Подобная ограниченность правовой идеологии выражается также в том, что она фиксирует преимущественно только те социальные потребности в изменении правового регулирования, которые уже достаточно четко проявились в жизни общества. В правовой психологии могут иметь место такие настроения и чувства, которые пока еще не получили достаточно широкого распространения и поэтому еще не приобрели общесоциальной значимости.