С. Кара-Мурза далее утверждает, что никакими экономическими соображениями это оправдать невозможно - вложения в квалификацию рабочей силы везде и всегда является самым рентабельным (с. 161). Правильная в нормальных обстоятельствах такая точка зрения представляется спорной с учетом российской специфики конца XX - начала XXI вв. Новая школа должна строиться с учетом тех целей, которые ставят в отношении страны те силы, которые являются господствующими. Обслуживающая их интересы «политическая элита» - правительство, депутатский корпус и т. д. - неоднократно озвучивала эти цели - встраивание в социально-экономическую систему западного мира. Сегодня это «встраивание» видится как сырьевая составляющая капиталистического мира. Отсюда вытекает явление, о котором говорил на съезде ректоров В.М. Филиппов: «Вам в регионах видно, как, по сравнению с советскими временами, простаивают целые производства». По оценке В.И. Арнольда, за последние 10 лет Россия примерно в 10 раз сократила расходы на науку.
В таких условиях сохранение образовательных стандартов на уровне, хотя бы приближающемся к советскому, является совершенно ненужной роскошью. Тем более, что и население России по расчетам Запада (Римский клуб, М. Тетчер) в значительной его части излишне. В стране были запущены разрушительные процессы безработицы, маргинализации значительных слоев молодежи, а параллельно - деградации образования, неизбежной при сокращении его финансирования, жалкой зарплате педагогических и научно-педагогических кадров, отсутствии учебников, методического обеспечения учебного процесса и т. д. Уже к 1997 г. вызрела идея коммерциализации образования. Явно напоминая инициаторам нынешней «модернизации» о былых попытках, В.А. Садовничий в своем докладе на съезде ректоров призвал их: «Не следует множить ошибки, в том числе в процессе реформирования нашей системы образования. Здесь и так за истекшее десятилетие «много дров наломали». Ущерб был бы еще большим, если бы не последовательная и принципиальная позиция Российского Союза ректоров, предотвратившего и приватизацию вузов, и многое другое».
Говоря о современной средней школе, В.А. Садовничий очень точно определил ее состояние: у нас происходит дефундаментализация образования. Правительство по известным причинам не могло открыто говорить о своей незаинтересованности в поддержании его качества. Однако тихой сапой проводило политику минимизации образовательного уровня. Последствия этого очень быстро почувствовала на себе высшая школа: качество подготовки абитуриентов быстро снижалось. Вскоре они в большинстве своем оказались неспособны сдать традиционные вступительные экзамены.
С этим прискорбным явлением связан всплеск репетиторства. Родители, обнаружившие всю глубину неподготовленности своих детей, и обнищавшие преподаватели вузов нашли друг друга. Конечно, нравственным этот институт можно назвать с большой натяжкой, однако он помог на этом трудном этапе жизни школы и вуза комплектовать хотя бы костяк студенческих коллективов, способный усваивать вузовскую программу, а заодно решить проблему выживаемости преподавателей, «забытых» правительством.
Тем не менее, вокруг образовательных институтов постепенно нарастали негативные настроения. Возникла определенная необходимость замаскировать глубину деградации школы, а заодно продвинуть ее в том направлении, которое диктовалось углубляющимся расслоением общества. Как нельзя более уместной здесь стала идея внедрения ЕГЭ. Под громкие осуждения «непрозрачности» вступительных экзаменов, сребролюбивости экзаменаторов и огромных средств, якобы неправедно вращающихся в высшей школе, начался эксперимент, который все должен поставить на свои места. Попутно как будто назрело время и для снижения образовательных стандартов, и такая инициатива была выдвинута.
Однако очевидное несоответствие рекомендаций Центра стратегических разработок (Г.
Греф) в части «Модернизации образования» и состояния российского общества вызвало столь же бурный, сколь и неожиданный всплеск эмоций, прежде всего в сфере, связанной с образовательным процессом. Пришло осознание того, что нельзя больше снижать требования к уровню образования, заменять основные мировоззренческие дисциплины курсами по выбору «выпускников педучилищ» и т. д. и т. п.
Недавно была опубликована примечательная статья председателя общественного объединения «Образовательное общество» Юрия Крупнова (Новое российское образование: время созидать // Народное образование. 2002. № 8. С. 13-26). Автор осмелился употребить здесь давно напрашивавшееся определение «колониальная школа». Крупнов, в частности, заявил: «Я утверждаю (и пусть это утверждение опровергнут высокие чиновники): сегодня строится колониальное образование, поскольку все без исключения практические действия правительства и Министерства образования - прямая дорога к закреплению системной деградации российского образования, превращению нынешнего антинародного по существу образования в окончательную норму нашей жизни. Уже сегодня итогом этих действий стало фактическое превращение образования в систему воспроизводства не всемирной истории и культуры, не российской тысячелетней традиции, а невиданного социальноимущественного расслоения, воспроизводства двух антагонистических каст - международных воров и компрадоров и «человеческой массы низкого качества». Именно так гуманистически и по научному изящно называет эту вторую группу населения начальник департамента социального развития аппарата Правительства Российской Федерации Евгений Гонтмахер». (Народное образование. 2002. №8. С.16-17).
Оставляя на совести автора резкость оценок, необходимо признать, что по существу затронутой проблемы он абсолютно прав. К этому следует добавить, что без корректировки социально - экономического курса проводимая в области образования политика, несомненно, будет продолжена. Если ее осуществление попытается затормозить это министерство, его продолжит другое. На корректировку же социально-экономического курса в обозримой перспективе надежд нет, поскольку на высшем уровне неоднократно звучали заявления о том, что пересмотра результатов приватизации не будет, а реформы будут продолжены.
С учетом всего сказанного встает еще один, вероятно, самый актуальный для работников высшей школы вопрос: что же могут сделать в сложившейся ситуации для обеспечения качественного набора в узком плане и противодействия тенденциям разрушения истории и культуры, нравственности и духовности народов России - в широком вузы нашего региона и, в первую очередь, старейший классический университет Центрального Черноземья - ВГУ?
В.А. Садовничий, завершая свой доклад на съезде ректоров, привел слова академика Д.С. Лихачева: «Я связываю надежды на национальное возрождение с двумя обстоятельствами. Во-первых, с традициями, которые складывались в народе веками. Во-вторых, с людьми, способными эти традиции сохранять, укреплять и развивать».
Здесь, собственно говоря, заключена программа деятельности историков ЦЧР. В свое время консолидирующую роль в русских землях играла православная церковь, на советском этапе - господствующая идеология. Сегодня они по разным причинам такой роли играть не могут. И на сегодня института, готового хоть в какой-то степени заменить их, в нашем обществе нет. Поэтому первое, что нам предстоит сделать, если мы хотим противостоять упомянутым тенденциям, это вновь повернуться лицом к изучению основных мировоззренческих дисциплин - отечественной истории и русской литературы. Повторяя слова В.В. Путина, сказанные им после посещения Волгограда, мы должны дать молодежи объективное знание нашей истории.
Думается, у нас есть определенные возможности для разрешения этой проблемы. Осторожный оптимизм здесь внушают появившиеся в последнее время заявления политического руководства страны. Концептуальной основой политики в области образования провозглашены его доступность, качество и эффективность. Исключительно важным для высшей школы является замечание В.В. Путина, сделанное на VII съезде ректоров: ЕГЭ не решает все проблемы качественного отбора студентов. Надо использовать и другие механизмы поиска способной молодежи.
Показательна и реакция на это заявление В.М. Филиппова. Как он заявил, готовятся поправки в закон об образовании, в 100 раз расширяющие возможности приема в вузы победителей олимпиад, в том числе и проводимых на региональном уровне. Министр призвал начать эту работу уже сейчас, в 2003 году, не дожидаясь, будут ЕГЭ или обычные экзамены. В сложившейся обстановке такое заявление равносильно признанию полной дискредитации идеи Единого государственного экзамена, так как входит в очевидное противоречие с в его смыслом.
В свете всего этого перед вузами Центрального Черноземья встают достаточно определенные задачи, решать которые необходимо в кратчайшие сроки. Это определение форм и методов поиска «своего» абитуриента, проводимого в тесном взаимодействии между собой, а также органами народного образования. Очевидно, Воронежскому государственному университету было бы уместно проявить инициативу проведения ежегодной региональной конференции деканов исторических и филологических факультетов как классических, так и педагогических университетов. Предметом обсуждения здесь могли бы стать такие вопросы, как: