Очень специфической чертой реагирования со страхом как у людей, так и у других животных является та степень, в которой страх возрастает в ситуациях, характеризуемых наличием двух или более его естественных источников; например, при внезапном приближении незнакомца, лае незнакомой собаки, неизвестном шуме, слышимом в темноте. Комментируя двадцатиоднодневные наблюдения, проведенные родителями по поводу ситуаций, порождающих страх, Джерсилд и Холмс (1935) отмечают, что часто сообщалось о совместном присутствии двух или более следующих черт: шум, незнакомые люди и ситуации, темнота, внезапное и неожиданное движение и нахождение в одиночестве. В то время как ситуация, характеризуемая одной из этих черт, может вызывать лишь настороженность, более или менее интенсивный страх вполне может вызываться когда совместно присутствуют несколько таких черт.
Так как реакция на комбинацию факторов часто столь драматически более сильная или отличная от той реакции, которая может вызываться единичным фактором, удобно говорить о таких ситуациях как о “смешанных” - выбранный термин подражает химическому аналогу (Bowlby, 1973).
Находясь в согласии с другими данными относительно воздействия смешанных ситуаций, эксперименты как с детьми людей, так и с детенышами обезьян-резусов (Rowell, Hinde, 1963) показывают, какое громадное различие в интенсивности реакций страха вызывается присутствием или отсутствием партнера, которому доверяешь. Например, Джерсилд и Холмс (1935) обнаружили, что когда детей на третьем и четвертом году жизни просили в одиночку отправиться на поиски мяча, который залетел в темный проход, половина из них отказалась это делать, несмотря на ободрение со стороны экспериментатора. Однако в сопровождении экспериментатора почти все они были готовы это сделать. Различия сходного вида были видны во многих других слегка пугающих ситуациях, например, когда ребенка попросили приблизиться и потрепать приведенную на поводке большую собаку.
Эти находки столь сильно находятся в соответствии с общим опытом, что может казаться абсурдным подробное их рассмотрение. Однако очевидно, что когда психологи и психиатры начинают теоретизировать по поводу страха и тревоги, значимость таких феноменов серьезно недооценивается. Например, когда этим находкам уделяется должное внимание, перестает быть загадочным, что во всех очень знакомых ситуациях страх и тревога крайне существенно ослабляются вследствие простого присутствия партнера, которому доверяют. Эти находки также дают нам возможность понять, почему доступность родителей и их желание отзываться на потребности своего ребенка обеспечивает младенца, ребенка, подростка и молодого взрослого условиями, в которых он чувствует себя в безопасности, и опорой, отталкиваясь от которой, он ощущает уверенность для исследования. Они также проливают свет на то, как, начиная с подросткового возраста и далее, другие вызывающие доверие фигуры могут обеспечивать подобную связь.
Представленные нами сведения завершают полный круг аргументации и позволяют объяснить, как так получается, что сильная и постоянная поддержка от родителей в сочетании с ободрением и уважением автономии ребенка не только не подрывают уверенность ребенка в своих силах, но обеспечивают условия, которые могут наилучшим образом способствовать развитию такой уверенности. Это также помогает объяснить, почему, наоборот, переживание разлуки, или утраты, или угрозы разлуки или утраты, особенно когда они используются родителями в качестве мер для обеспечения хорошего поведения, могут подорвать как доверие ребенка к другим людям, так и по отношению к себе самому, и таким образом приводить к тому или иному отклонению от нормального развития - к отсутствию уверенности в своих силах, к хронической тревоге или депрессии, к отчужденному отказу связывать себя какими-либо обязательствами, или к вызывающей независимости, которая кажется фальшивой.
Мы может заключить, что прочная уверенность в своих силах обычно является продуктом медленного и беспрепятственного роста от младенчества до зрелости, во время которой, взаимодействуя с вызывающими доверие людьми и ободряя других людей, человек научается, как сочетать доверие к другим людям с уверенностью в собственных силах.
Примечания
1. Более поздние публикации д-ра Солтер Эйнсворт и ее коллег можно найти в обзорной статье Эйнсворт (1977) и в полной монографии Эйнсворт и др. (1978).
2. Смотрите возражения против такой фразеологии в примечании 1 к лекции 3. Более удачным способом выражения этого отрывка было бы следующее: “...что поведение привязанности наиболее легко пробуждается во время второго и третьего года жизни и продолжает сохраняться сколь угодно долго, хотя при здоровом развитии оно вызывается с меньшей готовностью…”.