Такой подход вовсе не означает, конечно, выведения патологии мышления из нарушений эмоциональной сферы. Однако следует напомнить, что мыслительная деятельность человека, здорового или больного, не может быть оторвана от его потребностей и стремлений. Сама стратегия мышления определяется до известной степени отношением личности; отношение личности включается в систему программирования мышления.
Анализ «стратегии» мышления будет неполным, если не будет учтена личностная направленность мыслящего субъекта. Ибо, говоря словами Л. С. Выготского, «как только мы оторвали мышление от жизни и потребностей, лишили его всякой деятельности, мы закрыли сами себе всякие пути к выявлению и объяснению свойства и главнейшего назначения мышления — определять образ жизни и поведения, изменять наши действия» (1956, с. 47). Поэтому правомерно ожидать, что измененные установки больного находят свое проявление в измененной стратегии мышления; отсюда выполнение экспериментального задания, направленного, казалось бы, на исследование мыслительной деятельности, может давать материал для суждений о личностных установках больного.
Само моделирование познавательной деятельности человека включает в себя моделирование его личностных компонентов.
Весьма полезным оказалось и применение прожективных методик. Сущность прожективных методик заключается в том, что испытуемому предлагается задание, не предусматривающее определенных способов решения. Задание дается не с целью получения отдельных результатов, а для того, чтобы испытуемый проявил себя, свое отношение к ситуации, свои переживания, особенности личности и характера. Личность, по выражению Омбредана, отражается, «как объект на экране», отсюда и название методик — «прожективные». Результативная сторона действия испытуемого не имеет значения, поскольку в прожективных методиках нет проблемы правильного и неправильного решения. Иногда этот метод называют еще «клиническим подходом к психике здорового человека» (Лягаш, Пишо и др.).
Проективные методы используются за рубежом в двух аспектах. Во-первых, с целью установления индивидуальных характерологических особенностей, во-вторых, с целью выявления «вытесненных комплексов», «скрытых переживаний». Эта линия смыкается с психоанализом. Результаты, полученные посредством этих методик, трактуются в понятиях «бессознательных мотивов», «вытесненных комплексов».
Одна из проективных методик, предложенная Морганом и Мерреем, получила название тематического апперцепционного теста (ТАТ). Она состоит из отдельных картинок, на которых изображены ситуации с более или менее неопределенным содержанием. Испытуемому говорится, что он должен по картинкам составить рассказы.
При интерпретации высказываний испытуемых Моррей исходит из того, что рассказы испытуемых следует рассматривать как символическое отражение их переживаний, взглядов, их представлений о прошлом и будущем. Происходит отождествление испытуемого с «героем» картинки. В исследовании Н. К. Киященко (1965) инструкция была изменена: испытуемым говорилось, что речь идет об исследовании восприятия, им не задавались вопросы, а предлагалась «глухая инструкция»: «Я вам покажу картинки, посмотрите на них и расскажите, что здесь нарисовано». Только после выполнения задания ставился вопрос, что дало испытуемому основание для того или иного описания.
Данные, полученные Н. К. Киященко, показали, что здоровые испытуемые подходили к заданию с общей направленностью на выяснение содержания картинки. Интерпретация сюжета картины проводилась с опорой на позу и мимику изображенных персонажей. Как правило, при выполнении этого задания здоровые испытуемые выявляли свои отношения к изображенным событиям и лицам.
Совершенно иные результаты получены Н. К. Киященко при исследовании с помощью модификации методики ТАТ у больных шизофренией (простая форма). В отличие от здоровых людей у больных этой группы соответствует направленность на поиски содержательной интерпретации.
В ответах больных имеется лишь формальная констатация элементов картин: «двое людей», либо человек в кресле», «разговор двух людей», либо формально обобщенная характеристика: «отдых», «минута молчания». Больные не выражают, как правило, своего отношения к изображенной ситуации.
Особенности восприятия больных шизофренией при предъявлении картинок ТАТ не были связаны со снижением уровня обобщения. Их описания не базировались на конкретных представлениях; наоборот, они сводились к формально-бессодержательной характеристике.
Резюмируя, можно сказать, что применяемые в клинике экспериментальные пробы, требующие обобщения, выделения существенного, сравнения актуализируемых связей, составления рассказов и т. д., всегда включают в себя актуализацию личностных компонентов, мотивацию, отношения субъекта (Зейгарник, 1943, 1949, 1962, 1971; Pyбинштейн, 1949; Тепеницина, 1965; Соколова, 1976; Петренко, 1976; и др.).
Еще одним путем исследования изменений личности является применение методик, направленных непосредственно на выявление эмоциональноволевых особенностей больного человека, на выявление его измененного отношения к ситуации эксперимента.
Эта группа методик взяла свое начало из результатов исследований аффективно-волевой сферы. С. Л. Рубинштейн указывал, что «результат исследования, вскрывающий какие-либо существенные зависимости исследуемой области явлений, превращается в метод, в инструмент дальнейшего исследования (1959, с. 38). Так случилось и с рядом приемов, примененных в школе К. Левина для исследования аффективно-волевой сферы.
Несмотря на то что методологические позиции К. Левина для нас мало приемлемы, его экспериментальные методы оказались полезными. Хотя в теоретическом плане К. Левин говорил лишь о динамическом аспекте исследования личности, однако при объяснении экспериментальных факторов он учитывал предметное содержание деятельности. Еще в 1926 г. он писал; что нельзя за математическими рассуждениями отвлекаться от предметного психологического рассмотрения. Этот принцип был особенно четко реализован в исследовании «уровня притязания», проведенном учеником К. Левина Ф.Хоппе (1930).
Разработанный Хоппе метод, широко применяемый в разных областях психологии, позволил экспериментально подойти к изучению процесса целеобразования. Во многих работах (Эскалона, Фестингер, Аткинсон), в которых ставится вопрос о зависимости уровня притязаний от трудности задания, проблема соотношения уровня притязаний и уровня достижения, влияния валентности успеха и неуспеха на формирование уровня притязаний по существу вводится предметный план цели.
Методика состояла в следующем: испытуемым предлагается ряд заданий (от 14 до 18), отличающнхся пo степени трудности. Все задания нанесены на карточки, которые расположены перед испытуемыми в порядке возрастания их номеров. Степень трудности задания соответствует величине порядкового номера карточки,
Задания, которые предлагаются испытуемому, могут быть по своему содержанию весьма различны в зависимости от образовательного уровня и профессии испытуемых.
Дается следующая инструкция: «Перед вами лежат карточки, на обороте которых написаны задания. Номера на карточках означают степень сложности задания. Задания располагаются по возрастающей сложности. На решение каждой задачи отведено определенное время, которое вам неизвестно. Я слежу за ним с помощью секундомера. Если вы не уложитесь в определенное время, я буду считать, что задание вами не выполнено, и ставлю минус. Если уложитесь в отведенное вам время — ставлю плюс. Задание вы должны выбирать сами». Таким образом, испытуемый был поставлен в ситуацию выбора цели. Экспериментатор может по своему усмотрению увеличивать или уменьшать время, отведенное на выполнение задания, тем самым произвольно показать, что задание выполнено правильно, либо, ограничивая время, опорочить результаты. Только после оценки экспериментатора испытуемый должен выбрать другое задание.
Анализ экспериментальных данных показал, что выбор задания (по степени трудности) зависит от успешного или неуспешного выполнения предыдущего. Испытуемые всегда начинают работать с определенными притязаниями и ожиданиями, которые изменяются в ходе эксперимента. Совокупность этих притязаний, которые перемещаются с каждым достижением, Хоппе называл «уровнем притязаний человека». Переживание успеха или неуспеха зависит, таким образом, не только от объективного достижения, но и от уровня притязания, который связан с теми целями, которые ставит человек. Хоппе писал, что у каждого человека существует «идеальная» цель, к которой он стремится, и конкретная цель, которой соответствует данное действие, переживание.
В экспериментах Хоппе было выявлено, что испытуемые выбирают сложные задания после успеха, но если нарастание уровня притязании иа-за структуры задания невозможно, то деятельность прекращается. После ряда неудач, если потеряна малейшая возможность прийти к успеху, испытуемый выбирает легкое задание.
Хоппе объясняет эти особенности наличием тенденции «поддерживать» уровень «Я» как можно более высоко. Из этой общей тенденции,' с одной стороны, рождается стремление реализовать успех при решении наиболее трудных задач, с другой стороны — страх перед неудачами, который заставляет понижать уровень притязаний и прекращать действие после единичного успеха, если нет надежды на успех при более высоком уровне притязаний. В целом, преобладает тенденция довольствоваться маленьким успехом, чем прекратить действие после неудачи, сохранив уровень притязаний.
В работах, посвященных исследованию уровня притязаний у психических больных, показано, что динамика уровня притязаний зависит от многих факторов: от самооценки, отношения к ситуации эксперимента к экспериментатору и т. п. (Меерович, Кондратская, 1936; Зейгарник, 1965; Бежанишвили, 1967; Калита, 1974; и др.). При этом особенности уровня притязаний всегда сопоставлялись с характером деятельности больных во многих других методиках; содержание деятельности испытуемого служило критерием тех или иных выводов о тактике целеполагания испытуемого.