Установка на достижение или избегание возникает благодаря воздействию родителей и людей из близкого окружения, находящихся рядом с ребенком на момент ее формирования. Впоследствии эта установка только укрепляется, обрастая всё большим поведенческим опытом и примерами со стороны. А примеры подбираются и закрепляются исходя из действия фильтра восприятия собственной установки. Все, что ей не соответствует, отсеивается или считается незначащим. Этот процесс в фоновом режиме происходит практически постоянно, так как людям свойственно стремиться подтверждать свои внутренние убеждения. Ведь убеждения являются частью «Я», целостность которого практически каждый стремиться сохранить.
Естественно люди часто стремятся образовывать контакты с другими людьми так, что бы позитивно скомпенсировать свою основную установку по отношению к окружающему миру. Поэтому устойчивые контакты «активный - пассивный» достаточно распространены. Но это ещё далеко не всё, что определяет ролевой расклад в межличностных отношениях.
Можно выделить ещё два полярных типа поведения, изначально задаваемых инстинктивной базой. Первый – позиция ребёнка. Для ребенка центр мира – он сам. Всё остальное является приложением, призванным удовлетворять его потребности. Ребенок стремится всё окружение подчинить своим интересам, на как можно большее время. Это так называемый детский эгоцентризм. Существует ещё и просто эгоцентризм, который присущ уже скорее взрослым людям, но он несколько отличается от эгоцентризма детского, ибо базируется скорее на автономности и (или) внутренней замкнутости.
Второй тип – позиция родителя. Для родителя центр мира – это внешний объект (ребёнок). Выражается данное восприятие себя по отношению к миру в виде заботы о внешнем объекте, его воспитании и передачи собственного опыта, а так же частичной, но иногда достаточно глубокой, самоидентификации с ним. Именно за счёт этой самой самоидентификации родитель получает удовлетворение или наоборот, дискомфорт, в зависимости от действий опекаемого им ребёнка.
Иногда доходит до смешного, когда родители хотят, что бы их дети реализовали в своей жизни всё то, что они считают для себя особо значимым, и очень страдают от того, что их дети не собираются оправдывать их ожиданий.
Если взглянуть шире, то и у ребёнка и у родителя работает много паттернов поведения, направленных на достижение инстинктивных целей, призванных обеспечить общее выживание вида. У ребёнка – это освоение окружающего пространства, проявляемое в любопытстве, творческом самораскрытии, поиске, общей открытости (по крайней мере, относительной), повышенной контактности. Уровень и форма проявлений всего этого определяется сформированной базовой установкой на достижение желаний или на избегание наказаний. В случае преобладания установки на избегание наказаний всё это исследование окружающего пространства осуществляется не столько самостоятельно, сколько через обращение к кому-либо значимому, по мнению ребёнка.
Ребёнок не самодостаточен, так как нуждается в обеспеченности и согласовании того, что он познал с опытом других детей и более старших людей. Поэтому у ребёнка всегда имеется базовая потребность в близости.
Родитель же представляет собой скорее набор уже проверенного опыта и автоматизмов, призванный для ограничения действий ребёнка, выходящих за границы безопасного, по мнению родителя. Родителю важно проявлять заботу, следить за соблюдением границ безопасности. Родитель так же, как и ребенок, не самодостаточен, ибо без внешнего объекта (ребёнка) он теряет смысл своего существования. Поэтому родитель ищет близости с кем-либо, о ком он сможет постоянно заботиться, вернее, жить жизнью не столько своей, сколько жизнью того, с кем он себя разделяет.
При взаимодействии родитель – ребёнок есть один подвох. Ребёнок стремится всё своё время заполнить вниманием родителя, постоянно быть, вернее, чувствовать состояние близости с ним, удовлетворять свои потребности при его помощи, а родитель (по крайней мере, один и с нормальной психикой), способен выделить лишь органичное время для этого. В результате такого взаимодействия начинается борьба за ограниченный ресурс, которая, соответственно приводит к активации агрессии со всех сторон. Эта агрессия, минимизируясь, будет выраженная в виде создания манипулятивных пар, через которые разыгрываются ролевые драмы и комедии жизни. Если применить к двум типам инстинктивного поведения два метода взаимодействия с миром, то можно выделить шесть явных пар ролевого взаимодействия. Подробно об этом рекомендую прочитать здесь: «манипулятивные пары».
Что называется здесь манипуляцией?
Желание получить что-либо, и не расплатиться за это, сэкономив тем самым свой ресурс. Вернее, если быть более точным, то: манипуляция – это перевод манипулятором другого человека на какое-либо эмоциональное реагирование и переживание, в результате которого тот совершает те или иные действия, принимает решения, которые выгодны манипулятору, но не выгодны тому, кем он манипулирует.
Как это проявляется? По-разному, даже не хочется приводить кучу примеров, все мы и так всё видим, но всё же один классический: если сделать человека виноватым, то с него можно многое получить, чего бы он обычно не дал бы. Тут и проявляются все чувства и эмоции, идущие на продажу. Самые распространенные манипуляции - страдающее переживание и обида. Многим знакомо? А кто задумывался, зачем это переживание нужно? Ведь, по сути, получается, что переживать – либо слишком рано (еще ничего не случилось), либо уже слишком поздно (уже случилось, а что толку от переживания при этом, ведь ничего исправить уже нельзя). При этом происходит включение обиды, как-то выражение эмоционального негатива по отношению к тому, о ком это переживание случилось. Единственное применение данного переживания – предъявление претензии к объекту, который его вызвал (например, задержался где-либо), или апелляция к третьему лицу, с просьбой или требованием помощи или, что чаще, с признанием собственной важности.
Это далеко не все вторичные выгоды, которые может получить «переживатель», однако если этим слишком часто злоупотребляют, то в результате это неизбежно приводит ко многим тяжелым и, как правило, неизлечимым обычной медициной, болезням, образующимся через накопление вытесненной психосоматики. И даже эти болезни часто являются предметом, за счёт которого такие люди «стоят» вокруг себя окружающих, и особенно близких. В некоторых семьях такой «больной» член семьи, является, чуть ли не диктатором, ибо даже малая попытка перечить его воле приводит к обострению болезни, приступу, и т.п., что позже выливается в упрёк: «ты моей смерти хочешь?» А раз не хочешь – давай делай так, как я хочу! Всё это поведение формирует особое «ролевое поведение», жизненный театр масок. И роль «вечно больного» весьма популярна среди людей, независимо от их возраста.
Чем более сильное негативное переживание, страдание, тем соответственно, чувствуется, что его можно выгоднее, дороже продать, получив взамен то, чего больше хочется (что угодно, или хотя бы отмазку, что этого поведения больше не повторится), но обычно это требования простого внимания и потенциально любви к своей персоне. С остальными чувствами и эмоциями на продажу всё работает аналогичным образом.
Для более полного понимания этих «продажных» эмоций стоит задавать такие вопросы – зачем эта эмоция нужна? Что хочется получить потом? А в качестве работы с самим собой, в подобных случаях стоит спросить себя и получить ответ – а как можно достигнуть того, что я хочу другим способом? Так как вся наша деятельность, при многократном повторении автоматизируется бессознательным, то после сознательной отработки, все неэффективные автоматизмы прежнего опыта перестанут навязываться вам, уступив место тем, которые вы сознательно закрепили. И если же вы начнёте бороться с какой-либо частью себя, то у вас получится совершенно противоположное тому, чего вы хотели. Нельзя выкинуть часть себя, можно лишь добавить что-либо еще, исполняющее ту же роль, но делая это по-другому. Если же чего в себе не нравится, просто сознательно развивайте противоположность, и результат вас будет радовать. И не устраивающие вас автоматизмы, которые, быть может, достались вам по наследству, перестанут управлять вашей жизнью помимо вашей воли.
Остаётся только понять, откуда же берутся эти типы взаимодействия, автоматизмы поведения? Они считываются с окружения. Как правило, в детстве, поведение и стратегии действия родителей, и людей из ближнего окружения, воспринимаются как абсолютно удачные, так как ещё нет собственного опыта для сравнения. После, в собственной взрослой жизни, в похожих ситуациях включается автопилот, со всеми вытекающими из этого последствиями.
Вернее, если быть более точным, считываются и запоминаются не столько сценарии действий, сколько коммуникативные образы–маски. То есть образы невербального (бессловесного) выражения своего преимущества или образа защиты. Это включает в себя чувственно-эмоциональную телесную реакцию. Люди очень хорошо могут, эмоционально подстраиваясь друг к другу, копировать выражение лица, мышечные напряжения, и т.п. Дети, вообще, хорошие эмпаты. Они легко считывают и воспроизводят у себя всё то, что демонстрируют им взрослые. И дети активно запоминают эффективные образы, почёрпнутые ими через эмпатию. Позже коммуникативный образ-маска при применении легитимизируется соответствующим поведением и подстройкой внешних условий. В результате получается не столько копирование чужих действий, приведших к использованию той или иной маски, сколько творческое нахождение своих ролей, адекватных для неё. Этот набор масок мы все имеем с раннего детства, но большинство из них лежит внутри нас годами, ожидая того часа, когда той или иной маске придёт время оказаться на сцене. Всё остальное поведение обычно подбирается опытным путём. За счёт этого обеспечивается достаточно большая свобода выбора конкретных сцен жизни при сохранении общей стратегии, сценария. Но для большинства масок набор возможных легитимных факторов применения ограничен, так что роли могут повторяться точ-в-точ.