В путь за желанным финистом...
Крячко А. А.
Опыт аксиологического подхода к интерпретации сказки "
…сказка содержит какие-то вечные, неувядаемые ценности".
В. Я. Пропп.
Аксиология (греч. axia - ценность, logos - слово, учение) - философская дисциплина, занимающаяся исследованием ценностей как смыслообразующих оснований человеческого бытия, задающих направленность и мотивированность человеческой жизни, деятельности и конкретным деяниям и поступкам.
(Философский словарь).
О волшебных сказках, их происхождении, сакральном смысле, воспитательном потенциале написаны многие сотни, а то и тысячи исследовательских трудов. Одни авторы склонны сосредотачивать внимание на исторических корнях сказок, другие – на выявлении дидактических функций и значения для личностного становления маленького слушателя, третьи, находят в сказках откровение о национальном характере и душе народа, четвертые, напротив, видят в сказочном повествовании пустое развлечение или, более того, душепагубное занятие, уводящее ребенка от реальности жизни в мир вымысла.
В конце 29-х – начале 30-х годов XX века всерьез обсуждался вопрос о правомочности использования сказок для воспитания детей. Волшебная сказка остается объектом дискуссии и поныне. Каким только толкованиям не была подвергнута она в последнее время! Психоаналитики, мифологи, этнографы, фольклористы, литературоведы, философы, педагоги, историки предлагают свой взгляд на этот жанр – один из самых таинственных в устном народном творчестве.
По мнению русского философа И. А. Ильина, именно сказка является ответом "все – испытавшей древности на вопросы вступающей в мир детской души". Эти вопросы касаются самой сути бытия: о смысле жизни, о пути к счастью, о судьбе праведных и нечестивых, о временном и вечном.
В небольшой работе, написанной другим русским философом – Е. Н. Трубецким и названной им "Иное царство" и его искатели в русской народной сказке", выражен взгляд на то, что глубинный смысл сказки нужно искать в самой философии народа, в присущем ему жизнечувствии и миропонимании:
"Запоминается и передается из поколения в поколение только то, что, так или иначе, дорого человечеству. Самая устойчивость сказочного предания доказывает, что сказка заключает в себе что-то для всех народов и для всех времен важное и нужное, а потому незабываемое".
Это "нечто дорогое" - система духовных опор и смысложизненных ценностей, обусловленная и философией, и спецификой традиционного народного быта. О связи сказки (и народной культуры вообще) с пониманием концептов ценнность и духовность - собственно, и раскрывающими ее актуальные для слушателя смыслы - говорили и другие отечественные и зарубежные исследователи. В нашей стране, по известным идеологическим причинам, эта исследовательская тенденция была прервана в первой трети 20го века.
Выявление ведущих ценностных (аксиологических) особенностей сказки, как смысложизненных доминант, приобретает особую значимость сегодня, когда отличительными чертами в современной технократической цивилизации становятся потребительское начало и прагматизм, а в мироощущении человека – неуверенность и тоска, соблазн виртуализации, обособления от общества. Набирают силу процессы национального усреднения, духовной унификации, отчуждения человека от мира духовных, нравственных, исторических ценностей. Ценности, которые еще вчера казались незыблемыми, сегодня легко становятся предметом иронии. Можно с полным основанием говорить об остром ценностном конфликте в жизни современного общества, связанном с состязательностью и противостоянием глобализации и традиции. Понимание особенностей традиционных ценностных систем сегодня оказывается важным не столько для осознании прошлого, сколько для оптимизации ценностных ориентиров, необходимых для дальнейшего развития человеческой цивилизации.
Многолетний опыт работы автора с родителями в Семейном Клубе родительского опыта "Рождество" показывает, что в пространстве семьи именно аксиологические императивы предопределяют выбор родителями содержания сказок для семейного чтения. Вопрос о соотнесении семейных ценностей с архетипами народного сознания, являемыми сказкой, впрямую связан с решением проблемы возвращения понимания глубинного содержания сказки в культурное пространство современной семьи, а также с преодолением разрыва между теоретическими и прикладными возможностями культурологии в этой области. Аксиологический подход к интерпретации сказки представляется оптимальной культуролого-педагогической стратегией, необходимой для пробуждения творческого потенциала семьи в отношении восприятия, отбора, адаптации и трансляции ребенку текстов традиционной культуры.
Предметом исследования нами выбрана одна из примечательных русских волшебных сказок – "Финист – Ясный Сокол". На ее примере мы постараемся, установив мифологические основания ведущих сказочных мотивов, дать возможное толкование повествованию с позиций психологии и христианского мировоззрения. На наш взгляд, многие мотивы сказок, имеющие, несомненно, мифологические истоки, воспринимаются христианским сознанием как художественные метафоры и аллегории. Это не удивительно - на протяжении столетий русская сказка жила в культуре христианского мира. Размышляя о соотношении языческого и христианского в ее содержании, Е. Н. Трубецкой отмечает:
"В отдельных случаях трудно решить, где кончается сказочное предварение христианского откровения, и где начинается прямое влияние этого откровения на сказку. Одно представляется несомненным: сказка заключает в себе богатое мистическое откровение, ее подъем от житейского к чудесному, ее искание "иного царства" представляет собою великую ценность в духовной жизни и несомненную ступень в той лестнице, которая приводит народное сознание от язычества к христианству."
Собственно, цель данной работы и состоит в том, чтобы попытаться определить значение ведущих мотивов сказки в динамике их трансформации и закрепления в культуре: от мифологических истоков – к символическому восприятию и возможности толкования в ценностно-смысловом аспекте.
Наиболее распространенными являются два варианта сказки:
- "Перышко Финиста – Ясна Сокола" из сб. Афанасьева,
- Финист – Ясный Сокол" из сб. "Сказки А. Н. Корольковой".
Мы будем придерживаться второго варианта – из сборника сказок Корольковой, т.к. он представляется более раниим, не подвергшимся позднейшей "облагораживающей" редакции, с одной стороны, и поэтичным – с другой.
Приведем краткую сводную таблицу основных вариативных различий двух сказок.
Основные различия сб. Афанасьева:
- Покупка за тысячу рублей заветного перышка.
- Дарительницы – три старушки.
- Провожатые – клубочек.
- Жена Финиста – Просвирнина дочь.
- Финал - Перемена облика – троекратное неузнавание родными в царском достоинстве. Свадьба.
Основные различия сб. Корольковой:
- Получение в дар заветного перышка.
- Дарительницы – три сестры – Яги.
- Провожатые – кот, собака, серый волк.
- Жена Финиста – царица.
- Финал - честная свадьба.
Ограничиваясь рамками данной работы, мы остановимся только на некоторых мотивах сказки - тех, которые имеют, по мнению ряда исследователей, несомненные мифологические истоки и являются ведущими в построении сюжета. Это позволит нам сосредоточиться и на основной проблеме аксиологической интерпретации волшебной сказки: выявить, какое ценностно-смысловое пространство открывает она слушателя сегодня, каким опытом делится, к чему наставляет, каким образом круг мистических обрядовых переживаний трансформируется в художественную метафору, принимает символическое значение.
Итак, предметом рассмотрения мифологических истоков и возможного толкования станут мотивы:
1 Финист. Птица. Перо.
2 "Иное царство" и путь к нему. Железные башмаки. Лес.
3 Звери-помощники и сказочные дарители.
4 Забвение невесты. Пробуждающие слезы.
Финист. Птица. Перо.
"…Поехал отец на базар и спрашивает дочек:
– Что вам, дочки купить, чем порадовать?
И говорят старшая и средняя дочки:
– Купи по полушалку, да такому, чтоб цветы покрупнее, золотом расписанные.
А Марьюшка стоит да молчит. Спрашивает ее отец:
– А что тебе, доченька, купить?
– Купи мне, батюшка, перышко Финиста – ясна сокола.
Приезжает отец, привозит дочкам полушалки, а перышка не нашел.
Поехал отец в другой раз на базар.
– Ну, – говорит, – дочки,заказывайте подарки.
– Купи нам по сапожкам с серебряными подковками.
А Марьюшка опять заказывает:
– Купи мне, батюшка, перышко Финиста – ясна сокола.
Ходил отец весь день, сапожки купил, а перышка не нашел. Приехал без перышка.
Ладно. Поехал старик в третий раз на базар, а старшая и средняя дочки говорят:
– Купи нам по платью.
А Марьюшка опять просит:
– Батюшка, купи перышко Финиста – ясна сокола…"
Итак, завязка сказочного сюжета связана с мотивом недостачи и отлучки старшего для ее восполнения. Перед слушателем открываются два типа героев-персонажей сказки: старшей и средней сестрам "для радости" необходимы наряды – т.е. то, что связано с земным, материальным представлением о счастье; младшая же, Марьюшка, трижды обращается к отцу с загадочной просьбой – привезти для нее из дальних мест "перышко Финиста – Ясна Сокола". Откуда ведомо про него Марьюшке, отчего оно дороже всего иного, слушателю неясно. Явно же то, что перышко это, оказывается, достать в этом мире гораздо труднее, чем богатые наряды.
Очевидно, что здесь мы встречаемся с преломленной в ценностном плане магистральной мифологической оппозицией: свое–чужое (явное, ясное, понятное этому миру – тайное, неведомое, нездешнее). В мифе и архаической эпике это противоставление обычно разграничивает человеческий мир от миров иных.