Пряжников Н.С., докт.пед.н., профессор кафедры «Педагогическая психология»
1. Общее представление об активности.
Понятие «самоопределение» уже по своему звучанию — «само-определение» — предполагает самостоятельность человека, поэтому важно разобраться, какова природа такой самостоятельности, природа внутренней активности самоопределяющейся личности. Для рассмотрения активности важно также понять, как она соотносится с такими понятиями как мотив, воля, действие. В психологии имеется богатый опыт теоретического и экспериментального изучения активности, который может стать основой современного рассмотрения проблемы внутренней активности личности, что позволит нам приблизиться к пониманию проблемы активизации профессионального самоопределения.
Рассуждая о соотношении понятий «активность» и «мотив», К.А. Абульханова-Славская отмечает: «Из арсенала внутренних характеристик личности особую роль в росте активности играют ее мотивы… Активность, охватывая всю сферу социально-психологических взаимодействий личности (с обществом, с собой), «представлена» совокупностью мотивов… В активности всегда представлена иерархия мотивов, их «первоочередность»… (Абульханова-Славская, 1991, С.87). А.Н. Леонтьев связывает активность с целенаправленным поведением и отмечает, что осознаваемой она становится в результате «сдвига мотива на цель» (Леонтьев, 1981, С.311).
Подчеркивая особую роль волив мотивационных процессах, С.Л. Рубинштейн писал: «В действительности всякое подлинно волевое действие является избирательным актом, включающим сознательный выбор и решение» (Рубинштейн, 1989, С.191), а также указывал, что в простом акте воля почти непосредственно переходит в действие, а в сложном акте осуществляется и постановка цели, и борьба мотивов, и их выбор, а также исполнение и реализация (там же, С.182–211).
Отвечая на вопрос, как вообще соотносятся активность и деятельность, К.А. Абульханова-Славская пишет: «…активность — это потребность в деятельности» (Абульханова-Славская, 1991, С.77). «Вместе с тем потребности человека, — отмечает С.Л. Рубинштейн, — являются исходными побуждениями его к деятельности: благодаря им и в них он выступает как активное существо» (Рубинштейн, 1989, С.108).
Разделение активности на внешнюю и внутреннюю носит условный характер, но это разделение позволяет рассмотреть вопрос о видах активности, которая по-разному может проявляться у тех или иных самоопределяющихся людей. Для выделения внешней и внутренней активности мы воспользовались близкими нам основаниями, предложенными Э.Фроммом, который рассуждал следующим образом: «Модус бытия имеет в качестве своих предпосылок независимость, свободу и наличие критического разума. Его основная черта — это активность, не в смысле внешней активности, занятости, а в смысле внутренней активности, продуктивного использования своих человеческих потенций… В современном понимании активности не делается различия между активностью и простой занятостью. Однако между этими двумя понятиями существует фундаментальное различие, соответствующее терминам «отчужденный» и «неотчужденный» применительно к различным видам активности… При отчужденной активности я, в сущности, не действую, действие совершается надо мной внешними или внутренними силами… В случае неотчужденной активности я ощущаю самого себя как субъекта своей деятельности… При этом подразумевается, что моя активность есть проявление моих потенций и что я и моя деятельность едины» (Фромм, 1990, С.94–97).
Таким образом, внешняя активность носит адаптивный характер, является отчужденной, личностно пассивной, в то время, как внутренняя активность инициативна, способствует личностному развитию и продуктивна в высшем (наиболее сложном) смысле этого слова.
Очень интересный вклад в понимание природы активности внесли исследования В.А. Петровского и А.Г. Асмолова, позволившие выделить «надситуативную активность» — готовность человека не только самостоятельно и осознанно совершать различные действия и поступки, но и стремиться к новому, незапланированному в рамках уже осуществляемой деятельности», а также «неадаптивную активность» — готовность не только следовать к намеченной цели, но и конструировать новые, более интересные цели и смыслы уже в процессе своей деятельности (см. Асмолов, Петровский, 1978). Говоря о такого рода активности, А.Г. Асмолов отмечает, что она проявляется «в творческом преобразовании ситуации, в саморазвитии личности как субъекта деятельности», при этом личность неизбежно сталкивается с «проблемой выбора в возникшей неопределенной ситуации» (Асмолов, 1990, С.351). Для нас важно здесь то, что подлинная, творческая активность напрямую связана с проблемой выбора, а проблема выбора, как известно, в наиболее сложном своем выражении буквально пронизывает всю теорию и практику профессионального самоопределения (выбор профессии, выбор пути подготовки к профессии и саморазвития, построение карьеры и всей жизни, нравственные выборы… ).
2. Проблема активизации, активности и самоактивизации
Если исходить из главной цели, основных задач профессионального самоопределения и уровней их решения, то сам смысл профориентации сводится к формированию субъекта профессионального самоопределения. Если обратиться к уровням решения профориентационных задач, то первый, наиболее простой и примитивный уровень предполагает взаимоотношения психолога и клиента по схеме «субъект-объектных» отношений. В этом случае ни об активности, ни об активизации говорить не приходится: клиент выступает в роли ведомого «объекта». Здесь скорее можно говорить, вслед за Е.А. Климовым, о традиционной профориентации, когда клиента просто «ориентируют». А вот профессиональное «само-определение» предполагает переход к последующим уровням решения профконсультационных задач.
Второй уровень предполагает организацию реального диалога, взаимодействия психолога с клиентом по решению профориентационных проблем. В данном случае реализуется схема «субъект-субъектных» отношений и можно уже говорить об «активизации» клиента через специально организованное взаимодействие и сотрудничество.
Наконец, на третьем уровне профконсультант постепенно формирует у клиента готовность самостоятельно решать свои разнообразные профориентационные проблемы. Здесь уже можно говорить о формировании у клиента «внутренней активности», когда он фактически обучается решать свои проблемы без помощи психолога. При этом схему взаимоотношений между психологом и клиентом можно обозначить как «объект-субъектную», когда профконсультант постепенно уступает клиенту свою инициативу, т.е. постепенно превращается из «субъекта» в более пассивного наблюдателя и советчика (почти в «объект»). А сам клиент из «объекта» психолого-педагогической помощи все больше превращается не просто в активизируемого «субъекта» (как это было на втором уровне), а в «субъекта» со сформированной внутренней активностью, который может обойтись и без помощи психолога. Конечно, все это соотносится с почти идеальной ситуацией, но имея перед собой идеал, профконсультант хотя бы знает к чему надо стремиться в своей работе.
Поскольку главная (идеальная) цель профориентационной помощи — формирование субъекта профессионального самоопределения, следует разобраться, что можно было бы понимать под «субъектом». Для рассмотрения нашей проблемы важно выделить две характеристики субъектности. Во-первых, это готовность к непредсказуемым, спонтанным действиям, готовность сделать что-то «просто так», а не «потому что» (по А.Г. Асмолову). В этом случае человека сложно просчитать и главное — сложно сказать о нем, что он «стоит столько-то и столько-то», т.е. сложно назначить ему «продажную цену». Во-вторых, подлинный субъект способен на рефлексию своих ответственных действий и всей своей жизни, т.е. о личности можно сказать, что она является одновременно субъектом своего счастья лишь тогда, когда она способна на постоянное размышление о самой себе и своих поступках. Ведь если человек не будет хотя бы стремиться осмыслить свои действия и найти в них определенный личностный смысл, то тогда не человек будет выполнять действие, а само «действие будет совершаться над ним», — отмечал Э.Фромм, размышляя о «субъекте деятельности» и пытаясь развести «внешнюю» и «внутреннюю активность» (Фромм, 1990, с. 96–97).
Как отмечают В.И. Слободчиков и Е.И. Исаев, именно феномен рефлексии является «центральным феномен человеческой субъективности». При этом сама рефлексия определяется как «специфическая человеческая способность, которая позволяет ему сделать свои мысли, эмоциональные состояния, свои действия и отношения, вообще всего себя предметом специального рассмотрения (анализа и оценки) и практического преобразования (вплоть до самопожертвования во имя высоких целей и смерти «за други своя»)» (см. Слободчиков, Исаев, 1995, с. 78).
Интересные размышления о развития субъектности и личности приводит В.А. Петровский (Петровский, 1996). «Развивается ли личность? — спрашивает В.А. Петровский, — Кощунственное сомнение возникает в связи с тем, что без другого человека никакое собственное развитие индивида, очевидно, не происходит… Человек включен в другого человека и через эту включенность развивается как личность» (Петровский, 1996, с. 232). Развитие личности — это становление целостности в четырех основных формах субъектности: субъект витального отношения к миру («Природа»); субъект предметного отношения к миру («Предметный мир»); субъект общения («Мир людей»); субъект самосознания (Я сам»). Человек входит во все эти «миры», но их значимость для человека меняется на каждом этапе его развития. «Суть образовательного процесса согласно личностно-ориентированному подходу заключается в порождении человека как субъекта активности в единстве четырех ипостасей» (природы, предметного мира, других людей и самого себя): — обучать — это значит порождать средства освоения универсума в четырех ипостасях; воспитывать — приобщать к ценностям постижения и действования (ценности Истины, Творчества и Любви — соприкасаются и с четырьмя ипостасями…) (там же, с. 242). Важно исследовать саму «потребность ребенка стать личностью»… (Петровский, 1996, с. 257)