Крайне важно заметить, что эта, как и любая другая, форма сознания не только хранит прошлое, но зачастую, в силу разных причин, отказывается от этого прошлого. В этом смысле оно опять же подобно языку. Язык – это автономная, самовоспроизводящаяся система, в самой себе содержащая механизмы своей защиты. И вместе с тем в своем развитии язык нередко оказывается не в состоянии сохранить всю свою мощь, глубину, объем и полноту содержания. Как много потеряно за последние десятилетия в русском языке. И как много вошло в него плохого. Самое же страшное, что язык вместе с народом стал в значительной степени бездуховным. Эту же трагедию переживает и педагогическое сознание русского народа.
Вершиной этого сознания является пословица. Пословица — это обобщенное выражение истины народным педагогическим сознанием, его своеобразная квинтэссенция. Она вбирает в себя громадное поле смыслов. И потому пословица – это уже канун нормативного педагогического сознания. В ней черпают свою мудрость Кагемни и Птахотеп, Будда и Конфуций, Фалес и Солон, Иларион и Владимир Мономах.
Нормативное педагогическое сознание
Вместе с усложнением воспитания усложняется и педагогическое сознание. От него требуется не только хранение содержания этого воспитания, сохранение накопленного опыта, но и решение принципиально новых задач, поскольку на определенных исторических этапах развития воспитания не все в нем регулируется обычаем и традицией. И сознание все более вынуждено находить адекватные решения новых возникающих проблем в воспитании. Так появляется более сложная форма педагогического сознания – нормативное педагогическое сознание (См.: [8; 73; 133; 151; 194; 195; 207; 212; 381; 382; 453; 566 и др.]). Оно рождается в древнее время, причем практически во всех древних государствах. Прежде всего, оно представлено поучениями, начиная с поучения Кагемни, созданного почти за 3 тысячи лет до н.э. В науке эти поучения чаще всего называются дидактической литературой. Как правило, они передавались в письменном виде, и часть их сохранилась до нашего времени.
Однако дидактическое, учительное начало в древней литературе заложено не только в поучениях, дидактизм – важнейшая характеристика любого литературного жанра древнего времени, любого текста – от философии до поэзии. Разве не учительны все религиозные тексты, учения? Разве не учитель говорил в философии Конфуция? Разве не учительны древние исторические сочинения и летописи? Разве не учительна вся древняя «художественная литература», а не только дидактическая поэзия и проза? Поэтому фактически вся древняя литература, за исключением периодов упадка цивилизаций, учительна. И не только специальная педагогическая литература, но и художественная, философская, религиозная, научная, юридическая.
Глубоко учительна практически вся средневековая литература всего мира. Думается, что совсем скоро появятся специальные труды по средневековой учительной литературе, и тогда можно будет истинно сопоставить нормативное педагогическое сознание разных эпох.
Словом, нормативное педагогическое сознание – это целый мир. К сожалению, до сих пор с педагогической точки зрения изучаются только его отдельные жанры (да и то чаще всего специалистами из других областей, а не педагогами), а не сознание в целом.
Очертим хотя бы кратко содержательное пространство функционирования этого сознания.
1. Учительная литература, литература поучений. Эта литература рождается в древнее время и существует во всех древних государствах – от Древнего Китая до Древнего Рима, в Средние века – от Японии до Западной Европы. Сочинения подобного рода широко распространены и в Новое время, вплоть до сегодняшних дней. Это, например, педагогические наставления, в частности письма к молодежи Д.С. Лихачева [307] или А.Ф. Лосева [312] и т.п. Этот жанр литературы достаточно хорошо изучен на материалах древнеегипетских поучений в трудах Н.П. Гули [133], арабских поучений – А.А. Игнатенко [207] и русской учительной литературы – В.П. Андриановой-Перетц [8] и др.
2. Сборники мудрости. Развитие этого жанра начинается с первых сборников пословиц и поговорок, собранных уже в древнее время. Затем сборники начинают вбирать в себя заповеди, заветы, наставления, советы и т.п. из разной литературы – от художественной до религиозной. Эти сборники являлись важнейшим средством воспитания у многих народов мира и во многих школах древности. И этот жанр литературы сохранился до наших дней.
3. Философские труды, особенно ранние, то есть «дотеоретические философские труды» (например, Конфуций, Фалес, Пифагор и др.). Эта традиция обращения выдающихся философов к обществу, к народу своими размышлениями о человеке, нравственности, духовности дошла до наших дней (М. Хайдеггер, К. Ясперс [580], А.Ф. Лосев [312] и др.).
4. Религиозные тексты. Как сами религиозные учения, так и проповеди, известные во всех странах мира [252; 314; 535 и др.].
5. Исторические труды. У всех народов они несут громадный воспитательный и нравственный заряд. Известный римский историк Полибий заметил, что «познание прошлого скорее всяких иных знаний может послужить на пользу людям». И этот громадный воспитательный заряд одинаково присущ трудам Сыма Цяна и Геродота, Фукидида и Полибия. Дидактизм, моральное рассуждение, моральный вывод здесь составляют центральную идею, смысл многих исторических сочинений. И эта традиция сохранилась в лучших исторических трудах до наших дней.
6. Дидактическая поэзия и проза. Известна во всем мире. Особенно распространена она была в Древнем мире. Поэзия, по словам Гегеля, была «первой учительницей народов». Но она же характерна и для Средних веков. И особенно это относится к русской литературе.
7. Многие жанры художественной литературы Древнего мира и Средних веков. В определенной мере эта традиция сохранилась в лучших творениях современной литературы.
8. Биографическая литература. Бесчисленные биографии, начиная с древности, среди них такие шедевры, как сочинения Плутарха, жития святых, современные биографические и автобиографические произведения.
9. Юридические законы. Сюда относятся многие правовые акты. Поэтому их необходимо рассматривать как памятники не только юридической, но и педагогической мысли. Законы Хаммурапи или Ашоки. Плутарх указывал на педагогическое значение древнегреческих законов. А Цицерон прямо требовал положить древние римские законы в основу воспитания ритора как выражение мудрости римского народа. И современные юридические законы, по существу, также направлены на воспитание и перевоспитание человека.
Названные жанры или их отдельные произведения правомерно отнести к педагогическим трудам, потому что они прямо направлены на воспитание – воспитание народов, государств, семей и отдельных людей. Наша цель воспитание народа, правителя, человека – это в буквальном смысле рефрен любого труда, любого жанра этой литературы от древней философии до летописи. И поэтому отказать им в педагогическом содержании было бы прямым противоречием с замыслом самих творцов этих произведений, которые менее всего стремились создать тот или иной жанр культуры. Более всего они хотели понять мир и человека, понять, как правильно устроить общество и жизнь человека в нем, как надо преобразовать общество и сформировать человека, чтобы это служило общественному благу и благу каждого человека. Поэтому и по целям, и по замыслу, и по содержанию, и по функциям, и по форме это подлинно педагогические произведения. И неслучайно многие из них – от философии до дидактических стихотворений – составляли основу содержания школьного образования во многих государствах.
Итак, нормативное педагогическое сознание представлено многими видами культуры и литературы: учительной, литературой мудрости, художественной, богословской, философской, правовой и т.д. И только в этой целостности оно может быть по-настоящему представлено и понято.
Сущность этого сознания в том, что оно не только осознает воспитание, осмысливает его, задаёт норму воспитания, его смыслы, определяет цели, предлагает содержание и способы воспитания, но оно прямо направлено на воспитание и является важнейшим средством воспитания.
Нормативное педагогическое сознание формируется на определенной стадии развития цивилизации, на стадии появления государств, поскольку государство не только создает новые формы воспитания, в том числе и образование, воспроизводящее слой интеллектуально развитых людей, но и создает потребность в новых идеях, в том числе педагогических, создает определенную культуру и определенный уровень письменной культуры, дающей возможность быть прочитанным, услышанным, понятым.
Важнейшая характеристика нормативного педагогического сознания – это определенный текст (писанный или неписанный) и определенное единство его, но единство здесь построено не на основе формально-содержательной логики, а на основе логики определенного смыслового единства, на основе единства определенной цели и темы, отношений, как сборники или книги «мудрости» строятся по определенным смысловым полям.
В нормативной педагогике построение текста в основном идет по линиям отношения к Богу, обществу (государству, царю, правительству, семье и т.п.). И в этом глубокая преемственность между народным педагогическим и нормативным педагогическим сознанием.
При этом в классической нормативной педагогике почти отсутствует возраст как таковой, и уж тем более он не является стержнем и стержневой основой логики понимания воспитания, как в теоретической педагогике. Здесь на возраст только ссылаются, когда говорят: в детстве поступай так, в юности так; но это только обозначение возраста, понимание узловых точек развития человека, тогда как в теоретической педагогике возраст является стержневой идеей, стержнем развития, развертывания текста, рассуждения.