Меньшиков В. М.
Воспитание – это сложнейшее социальное пространство, в которое включен невероятно сложным числом отношений каждый человек. И с каждым годом это пространство расширяется и усложняется. Так, современное образование – это социальный организм, который включает в себя в той или иной форме едва ли не каждого человека, – во всяком случае, вопрос непрерывного образования стоит перед многими людьми, проблема профессионального самосовершенствования – это проблема, реально стоящая перед большинством людей современного общества.
Поэтому необходимо выработать целостное понимание колоссальной системы, коей является современное воспитание, где практически нет однозначных, линейных процессов, где работают многослойные, многофакторные процессы, где реальное движение происходит в результате функционирования множества и совокупности сложнейших духовных, интеллектуальных и материальных факторов.
Но ключ к пониманию этой системы – в понимании исходных фундаментальных компонентов воспитания. Поэтому в этой главе мы постараемся дать общее представление о структуре воспитания, его основных компонентах и их функционировании.
Об исходном понимании воспитания
Самый сложный вопрос в любой науке – это вопрос определения ее исходных начал, поскольку он предполагает выявление сущности того явления, которое становится предметом изучения данной науки.
Нетрудно заметить, что почти все определения воспитания так или иначе, при всем разбросе смыслов исходят из понимания того, что воспитание есть процесс (деятельность), в котором происходит формирование человека (См.: [5; 13; 35; 96; 105; 113; 480; 583 и др.]).
И в этой идее действительно отражается сущностная сторона воспитания – без воспитания ни один человек человеком не становится.
Однако, с другой стороны, воспитание формирует человека постольку, поскольку человек изначально есть человек. И ни одно самое лучшее воспитание ни из одного животного человека не сделало. Значит, в самом человеке заложено нечто такое, благодаря чему становится возможным его формирование в процессе воспитания.
И здесь мы сталкиваемся с дилеммой, которая многие века известна в педагогике, хотя нечасто доводится до четко сформулированного противоречия: человек не формируется и формируется в воспитании.
Разрешение этого противоречия лежит в пространстве исходного понимания человека, а это значит, что речь должна идти о сущностном понимании человека, о понимании того, что сущностно отличает человека от всего сущего в мире, и прежде всего от живого.
В решении этого вопроса уже мыслители Древнего мира выявили, что нельзя провести границу между человеком и животным на телесном уровне, и все попытки, например, античных мыслителей, дать исходное определение человека через его телесность и выявить границу между человеком и животным на этом уровне, указав в телесности человека нечто, принципиально отличающее его от животного, были отвергнуты. Нет такого телесного признака, органа, которым бы человек кардинально отличался от животного, хотя многие органы человека, и в значительной степени, например, мозг, рука, язык и т.д., отличаются от подобных органов животного. Но это кардинальное различие они приобретают функционально.
И именно поэтому уже античные мыслители в понимании сущностных начал человека стали исходить не из телесности, а из деятельности человека. При этом в качестве сущностного основания, коим человек отличается от животного, они выделили мышление. Человек есть существо мыслящее, человек есть «человек разумный». Вот сущностное определение человека и вместе с тем фундаментальное отличие человека от животного, признанное уже в древнее время. Более того, античные философы, например Аристотель, доказывали, что мышление и есть то, благодаря чему человек становится сопричастным Богу, поскольку сам Бог есть чистое мышление, и потому это и есть подлинная характеристика человека. Аристотель пишет: «Подобная жизнь будет, пожалуй, выше той, что соответствует человеку, ибо так он будет жить не в силу того, что он человек, а потому, что в нем присутствует нечто божественное, и насколько отличается эта божественная часть человека как составленного из разных частей, настолько отличается и деятельность, с ней связанная, от деятельности, связанной с (любой) другой добродетелью. И если ум в сравнении с человеком божествен, то и жизнь, подчиненная уму, божественна в сравнении с человеческой жизнью» [12: 283].
Европейская философия и наука Нового времени, соглашаясь с функциональным, деятельностным подходом в исходном определении человека, показывает, что не только мышление отличает человека от животного, но и труд, речь, нравственность и т.д. При этом все-таки определяющей деятельностью в европейской философии так или иначе остается мышление. Например, К. Маркс, доказывавший, что труд является основополагающей деятельностью человека, порождающей все другие формы человеческой деятельности, пишет, что отличительной чертой труда является мышление. Именно мышление отличает самого плохого архитектора от самой хорошей пчелы. Что и требовалось доказать.
И принципиально важно то, что европейская философия и наука показывают, что человек не только трудится, познает мир, но в процессе своей деятельности он изменяет мир. И – это европейское открытие! – человек, изменяя внешний мир, формирует самого себя. В деятельности человек «делает самого себя» (Гегель). Через Маркса эта идея вошла в европейские гуманитарные науки, обретя в советской науке статус аксиомы.
Итак, сущность человека и вместе с тем его кардинальное отличие от живого, согласно антично-европейской философско-научной мысли, состоит в деятельности человека, а не в его телесности.
Однако при таком подходе нельзя ответить на вопрос: если человек в своем устроении ничем принципиально не отличается от животного, то почему же он в своей деятельности отличается кардинально от животного? И почему никакая деятельность не делает животного человеком и возможна ли деятельность животного? Значит, все-таки в самом человеке есть нечто такое, что сущностно отличает его от животного и благодаря чему возможна человеческая деятельность.
Решающий вклад в ответ на этот вопрос вносит религия, которая показывает, что человек есть не только существо телесное, но и существо духовное, что человек – это не только природное существо, не только часть природы, пусть и наиболее сложно устроенная, но человек есть «Образ Божий». И именно этим человек сущностно отличается в своем устроении от всего живого на земле. «Не тому радуйся, человек, что ты во всем подобен природе, а тому, что ты есть Образ Божий», – пишет святитель Тихон Задонский.
Что же такое дух? Обратимся к определениям святоотеческой мысли. Лука Войно-Ясинецкий пишет: « ... если человек создан по образу и подобию Божию, то это значит, что он получил от Бога дыхание Духа Святого. Дух Святый живет и действует в нас во все время жизни нашей» [314: 388–389]. Феофан Затворник указывает: «Тем, кои не хотят различать духа и души, можно предложить, чтоб под словом дух они понимали высшую сторону нашей нетелесной стороны, а словом душа означали низшие ее действия и направления» [538: 188].
Таким образом, дух – это онтологическая реальность, данная человеку Богом. И он есть то, в чем человек подобен Богу, благодаря чему он становится сопричастным Богу и благодаря чему он становится человеком.
Отсюда становится понятным, почему человек в своей деятельности принципиально отличается от животных и почему вообще возможны все формы его деятельности, принципиально отличающие его от всего живого. Они возможны потому, что человек (и только он единственный на земле!) является духовным существом. Именно дух отличает человека от всех, даже самых высших животных. Именно дух делает возможным появление, существование и функционирование столь «универсально пластичного тела» (Гегель), каковым является тело человека. Можно сказать, что тело человека оказывается способным вместить дух, вместить в себя нечто от Бога.
Итак, принципиальное сущностное различие между человеком и животным на уровне устроения происходит по линии духовности, т.е. человек сущностно отличается от животного в своем устроении, и благодаря этому становятся возможными все формы человеческой деятельности.
И именно духовность есть реальная граница между человеком и животным, при всей трудности различения границы между ними. Здесь мы сталкиваемся с той же трудностью, что и в случае различения между живым и неживым. Границу между ними провести крайне трудно, но при всей трудности выявления различий очевидно, что живое есть живое, а неживое (например, химическое) – неживое. И столь же очевидно, что химические элементы в живом организме функционируют по законам живого организма, а не по законам неорганической природы. И именно жизнь (то, что до сих пор не может определить ни один ученый) есть то, что отличает живое от неживого. Да, живое состоит из тех же химических элементов, что и Земля, и без них невозможно живое, но в живом организме, они функционируют по законам живого организма.
И человек тоже состоит из тех же органов, что и животное, но эти органы функционируют в пространстве жизни человека. Благодаря духу человек переходит границу существования живого и становится человеком. И именно дух есть нечто принципиально иное, кардинально отличающее человека от животного, подобно тому как жизнь кардинально отличает живое существо от химического вещества в их сущностных проявлениях. При этом то, что человек сохраняет в себе закономерности всех форм материи, не отменяет самого главного: того, что он есть человек. Если сбросить с высоты металлический шарик, животное и человека, то они полетят по известному закону физики. Но описывает ли этот закон сущность каждого предмета? В чем сущность металла, животного и человека? Этого нельзя понять на основе физических законов, хотя они и отражают общее свойство названных предметов – быть материальными телами. Но сущность каждого из этих предметов можно понять, только найдя адекватное понимание каждого предмета.