Шизофрения (стр. 1 из 3)

Евгений Власов

Представьте, Вы просыпаетесь, а рядом с Вашей постелью стоит вполне реальное существо, ящер в лиловой чешуе. Вы чувствуете пронзительный взгляд гостя, знаете, что он с Марса, и уверены, что он полностью контролирует Ваши мысли и собирается провести этот день, неотступно следуя за Вами. Дальше все будет зависеть от него. Он собирается беседовать, руководить Вашими действиями и мыслями. Явился ящер с целью осуществить исследование Вашего мозга, которое заказало его марсианское начальство.

Если развито чувство юмора, вам может быть весело вместе, но чаще все оборачивается против Вас, настораживает и пугает, ведь ящер не может говорить с Вами, и не может быть с Марса, более того, Вы знаете, что никому рассказать о Вашем спутнике не можете, марсианин этого не простит и неминуемо нанесет Вам повреждения, просто вытрет Вас из действительности, как следы мела с зеленой доски. Знакомьтесь — это шизофрения, теперь Вы не будете одни.

Так начинается книга Барбары О'Брайен, человека, перенесшего приступ шизофрении и оставившего о ней след на бумаге. Конечно, врач посмотрит критически — как может пациент описывать симптомы, искать причины болезни, разобраться в процессе и сделать вывод о своем выздоровлении.

Слышу голос —голос спрашивает, строго…

История болезни

В начале XIX века был термин для психически больного — помешанный, умалишенный. Бурный рост промышленности и достижения естественных наук привели к росту ценности жизни. Внимание врачей привлекала возможность лечения помешанных, возникли попытки классификации психических болезней. Так, немецкий психиатр Кальбаум описал кататонию у молодых пациентов. Психическое расстройство в виде неправильных высказываний, суждений, впоследствии приводит к заторможенности, скованности, подчас невозможности движений. Иногда развивается двигательное возбуждение, с однообразными движениями, с проявлениями агрессивности, или нелепыми действиями. Кататоник на время застывает в фиксированной позе, иногда причудливой и необычной, общение с ним затруднено или невозможно, он погружен в собственный мир.

Геккер описал гебефрению, также свойственную молодым людям, связанную с шутовским поведением, кривлянием и гримасами, возбуждение с элементами клоунады. Бесконечное хихиканье и ужимки ограждают гебефреника от окружающей действительно.

Дим выделил простую форму слабоумия, деменция симплекс, заключающуюся в постепенном оскудении психической жизни с постепенным затуханием интересов, побуждений и активности.

В конце XIX столетия Эмиль Крепелин, в течение продолжительных, многолетних наблюдений установил, что различные по симптомам расстройства развиваются по сходной схеме в рамках деменция прекокс, раннего слабоумия, и приводят к злокачественному поражению психики, впоследствии названному психиатрами ядерной шизофренией.

Позднее было установлено, что наряду с юношеской, наиболее тяжелой и отчетливо диагностируемой формой, существует расстройство, симптомом которого является бред преследования, воздействия, отношения и др., которое развивается в зрелом возрасте, 25-30 лет, это и есть параноидная форма шизофрении.

Эуген Блейлер в 1911 году предлагает разделить "деменцию прекокс" на четыре подгруппы: параноидная форма, кататония, гебефрения и простая шизофрения. Блейлер также исследовал латентную форму шизофрении, описанную им впервые у родственников больных. Именно он предложил название "шизофрения", что в переводе означает расщепление ума.

Итак, подходим к определению шизофрении. Это психическое заболевание, проявляющееся в расщеплении мышления, чувств, восприятий, взаимосвязей с внешним миром, приводящее к построению причудливой картины мира, связанной в подобие целого необычной логикой. Необычность восприятия порождает неадекватные эмоции. Шизофреник отличается алогичностью мышления, поведения и абсурдностью высказываний.

Часто приходится слышать о странном человеке: шизик, шизофреник, шизоид. Частота употребления слова не связана с правильным пониманием, с трактовкой. В бытовом представлении понятие шизофрении искажено, ярлыкоподобно.

При исследовании пациента психиатр собирает из смальты симптомов мозаику, цельная картина сравнивается с диагностическим оригиналом, выделяется главное и отсеиваются сопутствующие второстепенные признаки.

Итак, вперед, к признакам болезни. Опишу их суровым психиатрическим языком. Курт Шнайдер, немецкий психиатр, в 30е годы XX века для шизофрении выделял симптомы первого ранга, самые важные и существенные:

открытость мысли окружающим, ощущение того, что мысли становятся известными на расстоянии, без общения, без контакта;

непроизвольное течение мысли, наличие внешнего управления мыслями, вкладывание и изъятие мыслей, чувство воздействия;

голоса внутри головы пациента, или слуховые псевдогаллюцинации;

реальные восприятия организуются в ложную систему, не соответствующую действительности, существует собственная бредовая реальность, подкрепленная причудливой логикой.

Великий русский психиатр Виктор Кандинский впервые применил понятие псевдогаллюцинации, и выявил отличие от истинных галлюцинаций, сходных с реальными ощущениями. Здесь есть сложность в понимании. Попытаюсь объяснить. Представьте себе, что Вы видите сон. Теперь представьте, что во сне вы знаете о том, что вы видите сон. Вот в чем отличие. Шизофреник чувствует чужеродность, навязанность и внешнее происхождение голосов. Кандинский отметил, что голоса воспринимаются непосредственно мозгом, исходят как бы из головы пациента. Сам врач перенес несколько приступов параноидной шизофрении и в возрасте 40 лет покончил с собой.

Наряду с этими симптомами, сознание при злокачественных формах болезни формально остается ясным, амнезии чаще нет, а сильнее всего изменяется мышление, например, присутствуют собственная нетрадиционная логика, изменяются понятия главного и второстепенного, сходного и различного, размываются четкие границы определений. Изменяется скорость течения и последовательность мыслей, может быть полностью потерян контроль над собственными мыслями.

Эмоции становятся тусклыми или парадоксальными. Печальное для обычного человека событие вызывает оживление и радость. Радостное событие вызывает грусть. Тусклость или бедность эмоций выражается в безразличии, в этом случае реакция на важное для обычного человека событие равна реакции на мелкое, второстепенное. Плюнь в глаза — божья роса. Буквально.

Великий русский физиолог Иван .П. Павлов, изучая больных шизофренией, отмечал извращение простейших ощущений и рефлексов. Шизофреник пробовал раствор хинина, проявлял удовольствие, раствор сахара вызывал гримасу отвращения.

Историческая эпоха, социальное положение, род занятий, религиозная практика — отражаются в содержании бреда.

В современной картине симптомов параноидной формы шизофрении встречается, прежде всего, бред преследования со стороны ЦРУ, МВД, ФСБ, со стороны научных организаций или инопланетных субъектов с целью установить слежку или поставить эксперимент над пациентом. Стереотип могущественной организации, властного и авторитетного субъекта превращается в воздействующий образ, существующий в сознании больного. Назовем этот образ оператором. Пациент ожидает от действий оператора нанесения ущерба, уверен в его опасности для себя. Бывает и ожидание позитивного результата воздействия оператора, но такие переживания описываются реже.

Кандинский Виктор Хрисанфович

(1849–1889)

Русский психиатр. Известная работа — «О псевдогаллюцинациях»

Эуген Блейлер

(1857–1939)

Швейцарский психиатр и патопсихолог. Автор термина «шизофрения»

Итак, пациент стремиться закрыть окна, запереть двери на все замки. Он может полагать, что везде установлены подслушивающие устройства, что диктор ТВ передает свои мысли ему напрямую. Сосед как-то не так смотрит, он, наверное, все уже знает.

А психотронное оружие и генераторы? Стремление скрыться от воздействия приводит к замкнутости или изоляции. Однако, работа внутри головы пациента не останавливается ни на минуту. Идет постоянная игра или борьба с оператором. Его нужно перехитрить, обмануть, это грамотный противник. С одной стороны, намерения его известны, о предстоящих действиях можно догадаться. С другой стороны, постоянная борьба и конкуренция приводят к истощению сил.

Конечно, интеллектуальные качества оператора зависят от личности пациента до болезни. От его уровня образования, от проблем, с которыми сталкивался больной в своей прежней "здоровой" жизни. Если пациент работал мойщиком посуды и имел соответствующий деятельности интеллект, то и оператор, скорее всего, покажется малопривлекательным и неинтересным, просто скучным.

Представьте себе, а если образование и сфера деятельности пациента до болезни были связаны с наукой, с исскусством, с новейшими технологиями? Тогда и оператор у пациента будет неординарным. Цветным. Мультимедийным. Получается просто увлекательнейшее соревнование, единоборство с активным и ярким противником. Это захватывает и поглощает по-настоящему, полностью.

Пациент зачастую старается скрыть от окружающих свои галлюцинации, и врачу иногда остается только догадываться об их существовании по косвенным признакам. Это может быть мимика, разговор без собеседника.

Когда операторов несколько, они могут разыгрывать театр, или широкоформатную картину перед пациентом. Они конкурируют друг с другом за право осуществлять внешнее управление мыслями и действиями пациента. Именно это происходило с Барбарой. Наряду с грозными шизооператорами существовали и менее опасные субъекты, с которыми она беседовала, советовалась и слушала их разговоры между собой. Некоторые ей угрожали, а другие давали очень даже полезные рекомендации.