Когда одна дама спросила своего мужа, почему он не соглашается на развод, который она давно уже предлагала ему, так как брак из-за отсутствия взаимного чувства стал непереносимым для обоих, он ответил: "Потому что мы женаты", имея в виду, что раз брак зарегистрирован, то он нерушим. Он сказал это не из религиозных или каких-либо других понятных соображений, а просто потому, что, вступая в брак, он женился раз и навсегда.
Обычно в таких случаях играет роль потребность властвовать; кроме того, такому человеку кажется предпочтительным удерживаться в рамках существующего положения, так как все новое он расценивает как рискованное. Даже тогда, когда в этом браке тлеет ненависть и противоположная сторона отвергает всякую попытку сближения, приносящую лишь мучение и страдание, он не расторгает брак, в котором каждый ждет смерти партнера.
Чем более выражен процесс навязчивого развития личности, тем чаще брак рассматривается ею как юридический контракт со строгим распределением прав и обязанностей. Формальная сторона брачных отношений приобретает для них сверхценный характер, и они всегда ссылаются на нее. Пока все остается в разумных пределах - "clara pacta - boni amici" ("ясные договоры - лучшие друзья") - это не вызывает возражений. Если же эмоциональные отношения подменяются формальностью, когда партнер настаивает на своем мнимом "праве" и в достижении своих принципов доходит до садизма, то под маской корректности мы обнаруживаем враждебные чувства и претензии на власть.
Во время кризиса брачных отношений одна дама обратилась к адвокату с просьбой составить договор, в котором определялась бы частота супружеских отношений, определяющая желательную ей атмосферу в семье; одновременно в договоре должно было быть оговорено, что мужу запрещено курить в спальне; там же устанавливался денежный штраф за нарушение или несоблюдение указанных условий. Она хотела продолжать руководить отношениями в этом браке и была серьезно убеждена в том, что ее предложения существенны и корректны.
В данном случае установление регулирующих условий как бы устраняет проблему, лежащую в основе конфликта между супругами: эмоциональное непонимание себя и своего положения и стремление к принудительному исполнению собственных желаний.
В конфликтах и спорах лицам с обсессивным развитием недостает благоразумия, они с трудом соглашаются с чем-либо, им тяжело признать свою неправоту. Они цепляются за прошлое и скрупулезно, педантично перечисляют и подсчитывают все случаи, когда партнер, как им кажется, обманывал их. Во время конфликтов они высказывают странные предложения по устранению недостатков партнера, приводя при этом давно известные и избитые примеры. Если они не могут удержать чувства партнера, то разрабатывают специальную программу поведения, пытаясь установить правила, которым должны следовать оба партнера. Если жена жалуется на то, что муж по выходным занимается своими марками или поделками, а ей скучно и она предпочла бы делать все это вместе, он выдвигает целый ряд компромиссных предложений и составляет программу, согласно которой жена каждое второе воскресенье может заниматься своими любимыми делами, в которых он также должен принимать участие. У таких личностей все запланировано - проявление симпатии, забота о партнере, близость с ним. Все это носит принужденный и, в конечном счете, фальшивый характер, так как они превращают в долг то, что должно исходить из чувства, и предполагают, что тем самым выполняется их часть партнерских обязанностей. Человек с навязчивым развитием личности может быть очень удивлен и огорчен, если жена отказывается от "обязательной" совместной экскурсии или не испытывает удовольствия от общения с ним, поскольку нуждается в участии и внимании, которых муж ей не дает.
Эти примеры могут быть дополнены многими подобными образцами поведения, с помощью которых лица с навязчивыми расстройствами пытаются разрешить свои партнерские проблемы. К тому же партнеры этих личностей не в состоянии понять, чего же, собственно, от них хотят - больше радости, больше активности, больше чувственности, больше разнообразия или практичности в повседневной жизни. В ответ лица с навязчивым развитием получают от партнера то, что заслужили своей скупостью и сдержанностью, - чувство неудовлетворенности, и для обоих проблемы взаимоотношений становятся все более и более неразрешимыми.
Особую роль играет для таких личностей постоянство, обеспеченность, экономность и пунктуальность во взаимоотношениях; здесь их стремление к власти проявляется особенно выразительно. Пища должна быть подана на стол немедленно, деньги, предназначенные для ведения хозяйства, делятся и подсчитываются до гроша, муж должен отдавать свою зарплату полностью и получает выговор за то, что оставляет себе карманные деньги, необходимость новых приобретений превращается в настоящую трагедию, предстоящие покупки бесконечно дискутируются и, в конечном счете, являются показателем расточительности партнера, особенно если он небрежно обращается с вещами. Денежные проблемы в таких браках являются одной из наиболее частых причин конфликтов.
Патриархат часто дает мужу основания для контроля за расходами жены. Отдельной проблемой является "исполнение супружеского долга", при котором муж с обсессивным развитием личности пренебрегает сексуальностью жены и тем самым унижает себя самого. В следующей части, посвященной истерии, мы увидим, как женщина мстит за подобное унижение. При патриархате муж устанавливает повседневный порядок, он относится к жене как к неразумному ребенку, проявляя мелочную заботливость и устанавливая полную зависимость от себя.
При тяжелых навязчивых расстройствах для таких личностей основным является требование, чтобы партнер "функционировал" пунктуально, точно, надежно и бесперебойно, как хорошо смазанная машина, без собственнь1х желаний и эмоциональных запросов. Вместо любящего обмена взаимными требованиями и вознаграждениями отношения строятся на условиях и предписаниях, которыми партнер обязан руководствоваться. Можно себе представить, каким холодным и "запрограммированным" является такой брак, при котором сексуальность реализуется с регулярностью железнодорожного расписания, как некое исполнение долга в порядке очереди, не зависящее от влечения и расположенности.
Отношение к сексу, так же как и ко всем другим радостям жизни и возможностям наслаждения, по мере усиления навязчивостей становится все более и более сомнительным и спорным. Мы уже упоминали о том, что секс у личностей с обсессивным развитием делается все более "запланированным", а атмосфера любовной жизни - все более трезвой и чуждой эротичности, полностью антидионисийской. Если первая встреча с противоположным полом кажется такому человеку неудачной, то он постоянно думает,о неизбежности катастрофы в первую брачную ночь. В связи с недостаточной чуткостью и слабостью эротических фантазий любовная жизнь подобных людей проходит по накатанной колее. Нередко сексуальность личностей с навязчивостями приобретает садистический оборот, при этом в насильственных желаниях и действиях по отношению к партнеру происходит смешение интимных желаний и стремления властвовать.
Даже при сохранении рано приобретенного чувства стьща и вины в интимных отношениях сексуальная связь у них часто мучительна, безрадостна, лишена любовных фантазий; для ее реализации личности с навязчивым развитием требуют определенных условий и ограничений. До какой степени могут дойти такие запреты желаний и угрызения совести, а также их рационализация, видно из следующего примера.
Молодой мужчина познакомился с девушкой, которая ему очень понравилась. После первой же встречи у нее дома он начал мучительно размышлять: "Какие последствия может иметь эта связь (которая еще не состоялась!)? Из какой семьи эта девушка? Быть может, она уже знала многих мужчин? Здорова ли она? Какие у нее представления о любви? Как скоро она забеременеет? Не больна ли она? У нее такой чувственный рот - быть может, она захочет спать с каждым встречным? И вообще, к чему мне с ней связываться? Кто может гарантировать, что здесь все чисто? Что, собственно говоря, случилось? Я еще молод, зачем мне нужно себя связывать? И вообще, нечего здесь обсуждать!"
В данном случае проявляется необычайная осторожность и предусмотрительность, предполагаются все негативные возможности, до мельчайших подробностей рационализируются многочисленные варианты, что тормозит принятие каких-либо решений, связанных с риском. Кроме того, навязчивый процесс у молодого человека далеко не закончен. Он постоянно обдумывает предстоящие решения и поступки. Например, он примеривает и откладывает галстуки, которые могут быть надеты во время сдачи предстоящих в последнем семестре государственных экзаменов. Он тратит часы на то, чтобы мысленно реконструировать имевшие место в прошлом разговоры, и это является гарантией против стихийности и спонтанности.
Нередко лица с навязчивостями привносят свои волевые качества в сексуальность - половая связь служит для испытания своих возможностей и потенции, а партнер - лишь объект проверки собственной сексуальной пригодности. В немецком языке взаимосвязь между сексуальной и финансовой потенцией выражается в том, что они передаются одним и тем же словом "возможность" (нем. vermogend), и лица с обсессивным развитием часто относятся к своей сексуальной потенции, как к деньгам, - они хотят вновь и вновь доказывать, что они "могут", но одновременно скупятся "растратить" свою потенцию, лишиться ее совсем и пытаются распределять ее так, чтобы не "израсходовать весь порох".