"Существует определенный стереотип, что женщину "не пущать".
"Существует определенная традиция, и не только в науке. Посмотрите, кто в Думе сидит..."
"Я просто считаю, что вся эта иерархия внедряется в наши умы руководящей нами мужской элитой. И внедряется ради более легкой собственной жизни".
Таким образом, почти все интервьюируемые женщины отмечали наличие скрытой дискриминации, которая не столь очевидна и проявляется в стереотипах, нормах и традициях. С фактом явной дискриминации на рабочем месте сталкивались 19% женщин по данным анкетного опроса и лишь одна опрошенная в результате интервью. Причем любопытно то, что эти 19% респонденток работают в коллективах, где преобладают мужчины. Почти все интервьюируемые женщины работают преимущественно в женских коллективах, да и научными руководителями их часто были женщины, а сами респондентки отмечали особую атмосферу, царящую в их коллективах:
"...там все женщины, мы все друг про друга знаем: и про личную и про семейную жизнь. Всем друг с другом делимся".
"Коллектив, в котором я работаю, - женский, и никакой конкуренции между нами не было".
"Здесь все было искренне. Мы обсуждали, понимали друг друга, взаимозаменяли (если ребенок заболел, проблемы со здоровьем). Мы все обсуждали: и научные, и житейские проблемы. В нашей лаборатории практически все женщины защитили кандидатские диссертации, причем очень быстро, имея детей, семью и т. д"
Кстати, данные анкетного опроса также показали значимость коллектива для опрошенных женщин. В ответах на вопрос анкеты "Что наиболее ценно для вас в Вашей работе?", коллектив стоял на третьем месте, после возможности творческого самовыражения и гибкого графика, позволяющего совмещать работу в ТГУ с дополнительной работой.
В ходе интервью почти все женщины, за исключением респондентки, работающей в мужском коллективе, говорили, что их путь в науку был не только полностью "прописан", но и не требовал от них больших усилий.
"Все развивалось само по себе. Ситуация была, ну просто "зеленый свет". У меня все протекало гладко, от меня не требовалось что-то "выгрызать", распихивать всех локтями".
"От меня требовалось очень мало усилий. Все было решено заранее. Свою роль здесь сыграла атмосфера, которая царила вокруг меня. Мне помогали учителя, коллеги по работе".
Одна из всех респонденток, получив повышение по службе, перешла в мужской коллектив, где было все по-другому.
"Но с мужчинами не так. Я по дурости пыталась обсуждать какие-то проблемы, но, во-первых, получала не те ответы, а во-вторых, вижу, что им это не нужно... Поначалу было повышенное внимание. Но, тем не менее, с ними трудно".
Так же опрошенные отмечали, что в мужских коллективах, где работают их друзья и знакомые, царит постоянная конкуренция.
Одна женщина, которая работала и работает в мужском коллективе, отметила, что лично сталкивалась с дискриминацией со стороны мужчин. Все ее ответы на вопросы интервью строились в русле ярко выраженного феминистского подхода. Например, на вопрос "Чем Вы объясните тот факт, что женщины, несмотря на их количественное превосходство, занимают в науке, да и не только в ней, в основном невысокие должности?" был ответ:
"Во-первых, мешает женщине муж, он не дает ей продвигаться, потому что ему интересней, чтобы она была на кухне и с детьми... Мой муж был категорически против: боялся, что семье будет мало времени уделяться. Ему нужно было как-то самому продвигаться, а мужчинам неохота - они очень ленивые, а если женщина чего-то добьется, то они будут чувствовать себя ущербными. А мужчины все очень честолюбивы. Второе, мешает начальник по службе, потому что он тоже не дает продвигаться. Ему надо, чтобы женщина была в обслуге. На любых уровнях мужчины норовят держать женщину в обслуге (секретари, лаборантки, машинистки), т. е. те, кто помогает. И они из этого уровня не хотят их отпускать, потому что женщины хорошо справляются с этой работой, и мужчины стараются их держать для себя, для своих целей. Не хотят пропускать умных женщин, им это очень выгодно. И получается, что женщина как между двух огней: на работе не пропускают, держат в обслуге, и дома муж держит как обслугу, и, попробуй, вырвись из этого круга. Мужчины ту женщину, которая вырывается, хочет продвинуться, начинают топить, давить, не пропускать на высокие должности, потому что они сами хотят всем этим пользоваться. Я с большим трудом продвигалась на должность зав. кафедрой, мне очень трудно было. Мне кажется, что женщине нужно просто огромное усилие приложить, самой что-то организовать новое, иначе никуда не пропустят, хотя до определенного уровня это возможно, но дальше - все".
Несмотря на то, что все интервьюируемые женщины добились высоких ученых степеней и званий, они не считают себя ориентированными на карьеру. Полагают, что в их случае вообще неправомерно говорить о карьере.
"Да ну, какая здесь может быть карьера. Я думаю, что для нашего менталитета этот термин вообще не применим. Конечно, я добилась каких-то результатов, но чтобы назвать это карьерой..."
"Нет, я не думаю, что карьера в науке - главное. Наука - это такая область, к которой нужно подходить с открытым сердцем и душой, искренне любить свое дело".
Многие респондентки отмечали, что для мужчин важнее карьера, так как они более честолюбивы. Интересно, как одна опрошенная описала свою ситуацию, когда ей приходилось по своему желанию уступать место мужчине, чтобы не оскорбить его самолюбие, не понизить его самооценку.
"Я в своей жизни раза 3-4 уступала мужчине. У меня предложение быть заведующей кафедрой было несколько раз. И если я видела, что параллельно со мной претендует мужчина, то я всегда уступала, потому что видела, что для них, если они этого не получат, будет очень тяжело в жизни, а я без этого смогу прожить".
Итак, подведем итоги. Анализ данных интервью позволяет сделать вывод, что опрошенные мужчины и женщины по-разному оценивали значимость причин, объясняющих существующее положение женщин в научной сфере деятельности. Женщины считали в большей степени важной социальную причину (влияние стереотипов, патриархальную культуру общества), а мужчины выдвигали в качестве основных причин две - различие в умственных способностях и совмещение ролей. Таким образом, все мужчины-респонденты подчеркивали биологический аспект объяснения проблемы, а не социальный.
Используемая количественная и качественная стратегия исследования позволила нарисовать не только объективный, но и субъективный портрет женщин в науке. Применяя эти стратегии, мы попытались ответить не только на вопрос "Сколько?" с помощью анализа данных статистики и данных анкетирования, но и на вопрос "Почему?" с помощью метода неформализованного интервью, который дал возможность обратиться к социальному опыту, жизненным повседневным практикам самих опрошенных, их индивидуальному конструированию социальной реальности. На наш взгляд, именно этот опыт, нашедший свое отражение в текстах интервью, в языке самих респондентов, имеет не только научный, но и практический интерес, позволяя глубже понять и осмыслить представления и позиции мужчин и женщин, занятых научной деятельностью.
В дальнейшем было бы необходимо, по нашему мнению, более детально изучить, какое влияние оказывает гендерная специфика коллектива на научную деятельность женщин в плане возможностей и препятствий для их профессиональной самореализации, так как полученные результаты имеют скорее предварительный характер и могут рассматриваться пока в качестве гипотезы. Так что продолжение следует.[20]
Заключение
В социологической практике под качественными данными понимают данные, которые выражаются нечисловым способом.
Сделаем некоторые выводы о роли "обоснованной теории" в дальнейшем развитии качественного анализа. Несмотря на то, что эта концепция имеет свои особенности работы с качественными данными, можно заключить, что в целом она продолжает развивать подход к анализу данных, обозначенный в аналитической индукции. Его суть в том, что качественные данные могут быть подвержены теоретическому структурированию - выделению аналитических единиц (сам феномен, причины, свойства и т.п.) и определению системы их взаимосвязей.
Но "обоснованная теория", ратующая за генерирование концептуально "плотных" теорий, имеет более основательную методологическую базу, нежели аналитическая индукция. Ее авторы разработали понятийный аппарат качественного анализа, который стал использоваться как в интуитивных (некомпьютерных) способах анализа, так и компьютерных программах. Кажущиеся простота и ясность этой аналитической стратегии создали иллюзию ее высокой техничности, а частое упоминание привело даже к идее о создании "новой ортодоксии". Речь в данном случае идет об использовании правил построения "обоснованной теории" при создании компьютерных программ CAQDAS (Computer Assisted Qualitative Data Analysis Software). Структурирование текста на основе выделения категорий - лейтмотив любой подобной компьютерной программы. Программа NUDIST содержит средства, позволяющие построение иерархии кодовых категорий. В ATLAS/ti разработаны средства для построения неархаических связей - сетей, например, цепей или петель. Но "обоснованная теория" оказывает не только концептуальное, но и терминологическое воздействие. Например, М. Лонкила отмечает, что терминология в компьютерных программах по качественному анализу имеет много общего с терминологией "обоснованной теории". Начиная с появления первых компьютерных программ, стало общеупотребительным говорить о "кодировании", хотя термин "индексация", предпочитаемый некоторыми авторами (например, разработчиками NUDIST), кажется более точным, если рассматривать эту процедуру с точки зрения происхождения компьютерных техник управления данными.