Наука и рациональность. Типы рациональности (стр. 4 из 4)
Наука, принимающая правила критического эмпиризма этого рода, будет, согласно Фейерабенду, развиваться следующим образом.
Мы начинаем с проблемы. Она является не только результатом нашей любознательности, но и теоретическим результатом. Она возникает в результате того, что определенные ожидания не оправдываются. Факт не согласовывается с ожиданиями и принципами, лежащими в основе этих ожиданий. Свидетельствует ли он о том, что наши ожидания ошибочны? В этом и состоит проблема.
Важно заметить, отмечает Фейерабенд, что элементы проблемы не просто даны. Факт становится объектом нашего внимания лишь благодаря определенному ожиданию (например, факт несоразмерности существует только благодаря ожиданию регулярности) и имеет смысл, только если у нас есть правило.
Итог этой части попперовской доктрины: исследование начинается с проблемы. Проблема есть результат столкновения между ожиданием и наблюдением, которое в свою очередь сформировано ожиданием.
Формулирование проблемы требует ее решения, что означает изобретение теории, которая фальсифицируема (в большей степени, чем любая из ее альтернатив), но еще не фальсифицирована.
Затем начинается критика теории, выдвинутой при попытке решить проблему. Успешная критика раз и навсегда устраняет теорию и создает новую проблему, а именно:
1) требуется объяснить, почему теория до сих пор была успешной;
2) почему она оказалась несостоятельной.
Для решения этой проблемы нам нужна новая теория, которая воспроизводит успешные следствия старой теории, отвергает ее ошибки и дает дополнительные предсказания, которых раньше не было.
 |
Таковы некоторые формальные условия, которым должна удовлетворять приемлемая наследница опровергнутой теории. Приняв эти условия, можно продвигаться вперед посредством предположений и опровержений от менее общих к более общим теориям и расширять содержание человеческого познания.
Открывается (или строится при помощи ожиданий) все больше и больше фактов, которые затем объясняются теориями. Изобретение новых теорий зависит от наших способностей и других счастливых обстоятельств (как, например, удовлетворительная сексуальная жизнь). Однако до тех пор, пока эти способности сохраняются, предложенная схема дает корректное понимание роста знания, удовлетворяющее требованиям критического рационализма.
Здесь Фейерабенд ставит вопрос: возможно ли иметь известную нам науку и одновременно придерживаться этих правил?
На этот вопрос он твердо и решительно отвечает «нет».
Во-первых, реальное развитие учреждений, идей, практических действий часто начинается не с проблемы, а с некоторой несущественной активности, например, с игры, приводящей в качестве побочного эффекта к разработкам, которые впоследствии могут быть интерпретированы как решения неосознанных проблем.
Во-вторых, строгий принцип фальсификации, или «наивный» (догматический) фальсификационизм, по мнению Фейерабенда, уничтожил бы известную нам науку и никогда не позволил бы ей начаться.
В-третьих, требование роста содержания с его точки зрения также невыполнимо.
Теории, вызывающие ниспровержение всеобъемлющей и хорошо обоснованной концепции и впоследствии занимающие ее место, первоначально ограничены лишь весьма узкой областью фактов и весьма медленно распространяются на другие сферы. Пытаясь развить новую теорию, мы должны сначала сделать шаг назад от имеющихся данных и исследовать проблему наблюдения. Постепенно возникающий концептуальный аппарат теории начинает определять ее собственные проблемы, а прежние проблемы, факты и наблюдения оказываются забытыми, либо отстраняются как несущественные. Это совершенно естественное и бесспорное развитие.
Почему некоторая идеология должна ограничиться старыми проблемами, которые имеют смысл только в рамках отброшенного контекста?
Почему она должна рассматривать «факты», которые привели к этим проблемам или играли роль в их решении?
Почему бы ей не следовать своим собственным путем, изобретая собственные задачи и образуя свою собственную область «фактов»?
Предполагается, что универсальная теория должна иметь некоторую «онтологию», которая детерминирует, что именно существует, и таким образом устанавливает область возможных фактов и сферу возможных вопросов. Развитие науки согласуется с этим рассуждением.
Новые концепции сразу устремляются по новым направлениям и с подозрением относятся к старым проблемам и к старым фактам, которые так сильно занимали умы более ранних мыслителей. А там, где новые теории уделяют внимание предшествующим, они присоединяются к старым программам, с которыми они явно несовместимы.
При сравнении старой теории с новой отношение их эмпирических содержаний обычно представляется в одном из следующих видов: