Когда все требования исполнены, кандидат приходит на собеседование в Бет дине, где окончательно устанавливают уровень его/ее знаний и степень приверженности к религии. Коли его/ее кандидатура принята, он/она получает удостоверение, где говорится, что он/она является “прозелитом праведности”. Если дети принимают иудаизм вместе с родителями, они тоже должны выполнить основные требования. Через реформистский Бет дин ежегодно принимают иудейскую веру около 100 взрослых, для большинства из них это связано с супругом-евреем. Ортодоксия настаивает на строгом следовании всем без исключения процедурам Галахи.
РАЗВОД СРЕДИ ЕВРЕЕВ
Когда раввины говорили, что “Бог ненавидит того, кто разводится со своей женой”, они, разумеется, имели в виду нежелательность развода. И все-таки тот факт, что они уделяют столько внимания практическим вопросам, связанным с разводом, говорит о признании ими реальности распада брака. Даже в старые времена иудейская вера никогда не провозглашала, что брачные узы длятся всю жизнь, что бы ни случилось. Во Второзаконии говорится о библейском разрешении на развод и описывается его процедура. Постоянно ведутся дебаты но поводу основания для развода, которое формулируется в Библии, как “что-нибудь противное”, но обета “пока смерть не разлучит нас”, который был бы препятствием для развода, не существует. Даже в “основаниях для развода” (которые включают в себя неудовлетворенность браком обеими сторонами) иудаизм не распределяет вину, как это до сих пор широко применяется в Британском гражданском судопроизводстве. Действительно, до 1969 г., чтобы развод просто состоялся, необходимо было перед этим установить чью-то вину (“брачное правонарушение”, такое, как жестокость или супружеская измена). Основание “непоправимого распада” брака допускалось, хотя давно уже намереваются через реформы изъять из бракоразводного процесса формулировку “желчный характер противной стороны”.
Иудейский бракоразводный процесс — это официальное и окончательное аннулирование брака. Если супружескую жизнь начинает “ктуба”, то “гет” се завершает, и оба “в соответствии с нормами, установленными раввинами”. Существенно, что 5 из 7 трактатов, которые имеют отношение к женщинам и семье, посвящены переходу женщины или в состояние связанности брачными узами, или в состояние их распада. Женщина рассматривается как составная часть общественной структуры дома, в котором она “свята для мужа”. Если она оставляет все это и становится “разрешенной для каждого мужчины”, она в этом случае не становится главой семьи для своих детей. Скорее, она вернется в дом отца. Но несмотря на все ограничения, женщина в раввинистические времена пользуется большим уважением. Если брак перестал существовать или недействителен, все делается для того, чтобы восстановить статус-кво женщины, каким он был до заключения брака, и не потому, что женщину рассматривают как собственность мужа, а потому, что предполагается, что она находится в финансовой зависимости от него.
В некотором смысле иудаизм всегда опережал свое время, признавая реальность разрушенных отношений и стремясь защитить в браке женщину, которая была в зависимом положении. Немало людей, вероятно, приветствовали бы точку зрения иудаизма на брак как на контракт, а не как на неразрушимый союз или таинство. Контракты совершенно обоснованно подлежат аннулированию, если их условия не соблюдаются должным образом. И все-таки в одном существенном пункте, с точки зрения большинства людей, в том числе большинства евреев, иудейский развод устарел. Он заключается в том, что последнее слово при разводе остается за мужчиной. Женщина может быть инициатором бракоразводной процедуры, но она не может быть официально осовобождена от супружества без согласия ее мужа. Такое положение вещей привело к случаям, подобным тому, что описан в журнале “Гардиан”:
“За последние 30 лет Ихью Авраама отделяли от свободы три. слова. С 1963 г., когда 80-летний израильтянин был заключен в тюрьму, он отказывается произнести “Я желаю (по-английски три слова — “I am willing”. — Прим. пер.) — слова, которые освободили бы его как от тюрьмы, так и от брака, который продолжается 52 года” (22 февраля 1993 г.)1
В Израиле, где брак, развод и повторный брак возможны только религиозным путем, бунтарка миссис Авраам остается, до тех пор пока этого желает ее мстительный супруг, “агунойа (“вставшей на якорь”), то есть привязанной к нему. Суд раввинов может заключить такого человека в тюрьму, но не во власти суда добиться от него согласия на развод. В приведенном здесь случае супружеская пара заключила брак в Йемене, когда супруге было 12 лет, и уже 40 лет, как они не живут вместе. Рассказ «Гардиан» о том, как причудливо закончилось дело, юмористичен, но сама типичность ситуации не располагает к смеху:
“В течение двух дней жена дежурила в аэропорту. Когда она наконец увидела своего мужа, полиция задержала его, и он предстал перед созданным на данный случай судом аэропорта, где ему объявили ультиматум: или он соглашается на развод, или опоздает, на самолет. Он выбрал первое решение”.
Приведенный пример — это, конечно, крайний случай, но как много существует несчастных “агунотов”, которые хотели бы остаться в ортодоксии и при этом освободиться, чтобы снова выйти замуж. Трудности с решением проблемы “агунот” испытывает не только ортодоксальный, но и консервативный иудаизм. Такая женщина, “агуна”, может, в частности, быть замужем за человеком, который отсутствует, например, он не вернулся с войны. Формулировка “предположительно мертв” не меняет ситуации. Если у нее нет свидетельства о разводе, она остается замужем за отсутствующим. Невозможность отменить этот закон Галахи связана с тем, что в соответствии с древним постановлением для отмены закона требуется собрание раввинов более высокого ранга, чем то, которое издало этот закон. Но ни одно современное собрание раввинов не может быть признано выше того, древнего, которое стоит за Талмудом. Можно спорить о том, что Галаха намного шире по своим возможностям, чем это принято считать неортодоксами, и что власти ортодоксального течения могли бы решить множество очевидно не поддающихся решению проблем, если бы предпочли обратиться к этой содержательной традиции. Случаи с женщинами, чьи мужья отказываются дать им развод, — это как раз область применения Галахи. Фактически существуют юридические пути освобождения женщины, чтобы она снова могла выйти замуж. Они сходны с расторжением брака Римской католической церковью. Этот процесс можно, конечно, считать искусственным, но морально он обоснован.
ЕВРЕЙСКАЯ СВАДЬБА
Еврейская свадьба всегда происходит под хупой (балдахином). Балдахин символизирует священное пространство супружеского очага. Как только церемония начинается, невеста в сопровождении ее родителей или обеих матерей (или иногда ее отца) присоединяется к жениху, который уже ждет под балдахином. Они стоят напротив раввина или официального лица, которое проводит эту часть церемонии. Отцы стоят слева от жениха, матери — справа от невесты. Вся группа, таким образом, образует квадрат. В самом простом варианте функцию хупы может исполнять талит (молитвенное покрывало), который держат над головами пары четверо друзей жениха. По это может быть и специально сконструированный, искусно украшенный балдахин, с большим количеством цветов, спускающихся вдоль четырех шестов. Простая или сложная, хупа может располагаться под открытым небом или же, как часто бывает, в синагоге.
Церемония бракосочетания, с незначительными вариантами, проходит следующим образом: сначала читают вводные молитвы благословения — за вином, оба супруга пьют вино из одной чаши, как символ разделенной радости, и за всей свадьбой тоже. Затем надевают кольцо. В большинстве конгрегации это делает жених — надевает обручальное кольцо на указательный палец правой руки, откуда оно лучше всего видно двоим свидетелям (позже кольцо надевают на тот палец, на котором его принято носить в стране бракосочетания), Эгот момент — самый важный, именно сейчас жених произносит следующие слова: “Смотри! По закону Моисея и Израиля через это кольцо ты посвящена мне”. Эти слова важны с юридической и религиозной точек зрения. Они составляют еврейский брачный обет, хотя на церемониях либералов в Великобритании иногда и мужчина, и женщина произносят по-английски слова:
“Этим кольцом я сочетаюсь с тобой...”, позаимствованные из христианской свадебной церемонии. Свадебные церемонии у реформистов обычно проходят в традиционной форме, но при этом невеста, как правило, произносит те же слова о посвящении в момент, когда она передает жениху кольцо. Они, таким образом, отгорожены от остальных друг для друга. Подразумевается обещание преданности на всю жизнь, но иудаизм не верит, что люди могут обещать это в обете: “В радости и в горе...”
Третья часть церемонии сосредоточена вокруг брачного контракта, “ктуба”. Лицо, проводящее бракосочетание, зачитывает его на арамейском языке и затем часто коротко резюмирует его на английском. “Ктуба” — это письменное брачное соглашение, в котором утверждаются практические обязательства мужа обеспечивать жену и в котором муж гарантирует ей финансовую поддержку из своего имущества в случае развода или его смерти. Иногда “ктуба” составляют и подписывают во время церемонии. В некоторых общинах жених зачитывает и утверждает “ктуба” до того, как церемония начинается. У реформистов это часто простое свидетельство о браке, которое подписывают жених и невеста. Заканчивается церемония чтением семи благословений. Восхваляя Бога за сотворение всего мира, человека, мужчины и женщины по своему образу и подобию, эти молитвы намеренно призывают блаженство Эдемского сада. В них звучат отголоски не только истории сотворения мира, но и истории Израиля и его будущих надежд. Вся церемония призвана освятить обыденное, изменить именно эту конкретную пару, так как их любовь сливает воедино создание Божье, откровение и избавление здесь и сейчас. Эти выразительные молитвы читают еще раз в конце свадебного приема. По традиции их также читают в конце праздничного обеда, который проводится каждый раз в другом доме в течение семи дней, следующих за свадьбой. Еврейский свадебный пир — это яркое событие, полное радости, веселья и танцев.1