Этот пример наглядно демонстрирует диалектику социальных ограничений и свобод. Толерантность к чужому мнению и действию соответствует нетерпимости к социальной опасности, которую можно назвать и трусостью. Поэтому главное, системообразующее социальное ограничение тесно связано в каждой социальной системе с её главной свободой. Так как социальные системы различны, то главные социальные ограничения и свободы в них будут различными. Например, если основополагающей социальной свободой считается право на владение частной собственностью, то важнейшим социальным ограничением становится её неприкосновенность, приобретающая статус «священной неприкосновенности». Если же главной ценностью в обществе признаётся свобода от эксплуатации человека человеком, то социальному ограничению подвергается право владения частной собственностью, создающее предпосылки подобной эксплуатации (частную собственность не следует здесь путать с личной, которая в отличие от частной, не даёт возможности безбедно жить, не работая по найму и не пользуясь социальной поддержкой государства и общества). Остальные, второстепенные социальные ограничения и свободы выстраиваются в соответствии с главными ограничениями, для их успешного функционирования и устранения возможных помех. Например, для реализации социальной свободы эксплуатации человека человеком более подходит не прогрессивная сетка налогообложения, а единый и равный для всех социальный налог. Для реализации противоположной социальной свободы напротив более подходит прогрессивная система налогообложения.
Подводя итоги данного раздела, целесообразно будет тезисно выделить его основные идеи и выводы, нашедшие своё выражение в обоих параграфах. Итак, в данном разделе выявлен категориальный статус понятия «социальные ограничения», дано соотнесение его с философской категорией «необходимость», сформулировано определение понятия «социальные ограничения», проведена граница социального и не социального, причём системообразующим фактором социальности признан язык и его производное – речь, определены субъект и объект социальных ограничений, разобрана проблема возможности существования социальных законов и, в частности, законов социальных ограничений и сделан вывод об их отсутствии, разобран вопрос о социальных тенденциях, замещающих социальные законы, показана несостоятельность материалистического детерминизма в социальных исследованиях и выдвинут тезис о методологическом преимуществе позиции свободы и индетерминизма при исследовании социальных ограничений. Категория идеального, с которой соотносятся такие понятия как свобода, дух, личность рассматривается в данной работе в качестве управляющего фактора по отношению к материальному миру в соответствии с представлениями Б.П. Вышеславцева, Н.О. Лосского, С.А. Левицкого, М. Шелера (См. 457). Обоснован приоритет социально-философского, теоретического исследования проблемы социальных ограничений над эмпирическим, социологическим подходом к ней. Обоснован системный подход к исследованию социальных ограничений, разобраны примеры мифологизации и некоторые методологические ошибки исследования социальных ограничений. Показана диалектическая взаимосвязь социальных ограничений и свобод.
Данный теоретико-методологический фундамент создаёт возможность для перехода к структурно-функциональному анализу социальных ограничений.
ГЛАВА 2. СТРУКТУРА И СУЩНОСТЬ
СОЦИАЛЬНЫХ ОГРАНИЧЕНИЙ.
2.1.Базовые формы социальных ограничений.
Для выявления структуры социальных ограничений необходимо произвести их классификацию, а затем выявить и структурировать их в соответствии с ней. Классификация социальных ограничений естественно может быть произведена на различных основаниях. Одна из подобных систем выявления и структурирования социальных ограничений и будет представлена в данном параграфе.
Так как выявить и классифицировать необходимо, прежде всего, не второстепенные, а главные, базовые формы социальных ограничений, то для решения этой задачи целесообразным будет использование некоторых общеизвестных парных философских категорий. В частности, социальные ограничения могут быть определены как объективные и субъективные, материальные и идеальные, качественные и количественные, внешние и внутренние, вещные и человеческие. Конечно, этот перечень категорий может быть существенно расширен и дополнен, однако, в целях сохранения принципов открытости и дополнительности в данной работе этими категориями можно ограничиться, ибо в данном случае важен, прежде всего, сам методологический принцип их классификации и пример его применения, который может быть дополнен и расширен.
Наиболее важным, на мой взгляд, является подразделение социальных ограничений на объективные и субъективные. Объективные социальные ограничения можно определить как такие, которые предопределены независимыми от общества и его управляющей сферы факторами, то есть объективные социальные ограничения являются производным, результатом вне- и надсоциальных влияний. К надсоциальным факторам влияния на общество можно отнести его биологические, природно-климатические, геокосмические (энергоинформационные, физические, химические, механические) и прочие детерминанты. Это - внешние, природно-космические, а для некоторых мыслителей и трансцендентно-провиденциальные факторы влияния на социальную систему. Эти внесоциальные влияния, становящиеся причиной объективных, то есть относительно независимых от воли людей социальных ограничений исследованы достаточно полно и широко. Главной методологической ошибкой авторов этих исследований была лишь абсолютизация их результатов и попытки организовать на их основе социальную деятельность людей и сделать социальные прогнозы. Идея природно-географического детерминизма разрабатывалась начиная с античности Гиппократом, Геродотом, Полибием. В Новое время этот подход был возрождён Ш. Монтескье. Получив своё развитие в работах Г. Бокля, Э. Реклю этот подход в 20 веке стал основой геополитики, был реализован в работах Л.Н. Гумилёва и других евразийцев (См. 13, 120, 121, 290, 399). Для современной России в этой связи более актуальна работа А.П. Паршева «Почему Россия не Америка»(324). Основной проблемой современного общества, в том числе и в России, является непонимание объективного характера природно-географических ограничений социальной жизнедеятельности и нежелание учитывать их в социальной практике, приводящее к социальным неудачам и техногенным катастрофам, что показано, в частности, в работе А.П. Паршева. «Вместо изучения общих реальных связей между землей и живущими на ней человеческими обществами общая теория государства занялась анализом нормативно-юридического и отчасти политического вопроса о том, как должно относиться государство к своей территории» (13, с.404), - писал по этому поводу Н.Н. Алексеев.
Факторы биологического детерминизма общества, изученные биологией и смежными дисциплинами, получили своё выражение в работах социал-дарвинистов (Л. Вольтман и др.), расологов (Г. Гюртнер, В.Б. Авдеев), социобиологов (К. Лоренц, Э.О. Уилсон), фрейдистов, биополитиков (А.Г. Зуб), философов жизни (А. Бергсон, О. Шпенглер, М. Шелер), антропологов (Б.Ф. Поршнев, Б.А. Диденко) и других авторов. В этих работах показано влияние биологических особенностей человека (и шире – природы) на его социальную жизнедеятельность, социальную структуру общества, произведён сравнительный анализ социального поведения людей с приматами, муравьями и многое другое. Многие из этих работ малоизвестны, другие замалчиваются по идеологическим мотивам, несмотря на их важность. «Борьба … с расизмом сыграла очень злую шутку с человечеством, оказав ему медвежью услугу. Несмотря на свою очевидную гуманистическую сущность, априорное признание людей единым видом застопорило научную мысль, поставило ей преграды… всякие сомнения в биологическом единстве человечества признавались расистскими и отметались с порога» (138, с.73-74), - писал Б.А. Диденко.
Влияние космических факторов на человечество признавалось Платоном, Порфирием, Птолемеем, И. Кеплером и помимо многочисленных астрологов исследовалось Х. Аргуэльесом, Л.Н. Гумилёвым, А.Л. Чижевским и другими авторами, которые убедительно доказали наличие этих влияний (См. напр. 23, 121, 449). Влияние этих факторов на социум подобно биологическим факторам, также преувеличивалось или замалчивалось. Более взвешенный подход к этой проблеме демонстрируют некоторые современные российские учёные: «Следует понимать, что если в астрологии видеть науку об энергоинформационных ритмах взаимодействия Космоса, Земли, её биосферы и живущих людей, то астрология даёт прогнозы наиболее вероятного развития процессов в молчаливом предположении об отсутствии (или заблокированности) самопроизвольной сколько-нибудь эффективной управленческой реакции на неприемлемые прогнозы и неприемлемое течение событий со стороны тех, в отношении кого даётся прогноз; также часто в молчаливом предположении игнорируется и возможность целесообразной управленческой реакции на сам факт прогноза… По отношению к бездумно доверчивой толпе такое программирование психики прогнозами (реальными и мнимыми) – одно из средств управления ею. Астрологический прогноз – это более-менее точный прогноз внешних и внутренних обстоятельств по отношению к человеку и обществам, но не прогноз-предопределение управления реагирующего на эти обстоятельства человека. Человек на прогнозы и обстоятельства реагирует по его нравственно обусловленной духовности» (278-Ч.1, с.106-107).