Процесс практического обучения интервью – это по всей видимости процесс фиксации и осознания ошибок. Конечно, число допускаемых интервьюерами ошибок может быть очень велико, но основная их часть сводится к следующим трем типам:
- ошибки, нарушающие психологический контакт интевьюера и респондента, в результате которых респондент «замыкается в себе»;
- ошибки, влекущие за собой искажение сообщаемой респондентом информации (когда респондент сообщает не то, что думает, что-то скрывает и т.п.;
- ошибки влекущие к предоставлению нерелевантных (не имеющих отношения к цели интервью) сообщений; (правда этот аспект наиболее характерен для нестандартизованных видов интервью)
Но следует оговорить, что в некоторых случаях перечисленные выше действия интервьюеров бывают сознательными, т.е. внедренными с той или иной методической целью. Например, иногда используют так называемый тип «жесткого» интервью, в котором интервьюер, желая получить необходимую информацию, сознательно идет на риск ухудшения психологического климата интервью. В некоторых случаях советуется допускать развитие «нерелевантных» тем, с тем, чтобы респондент «разговорился».
Практическое обучение навыкам ведения интервью может быть индивидуальным или групповым.
При индивидуальном обучении источником сведений об ошибках могут быть либо опытный интервьюер, либо респондент. Пробные интервью желательно записывать на пленку, дабы иметь возможность прослушивать их после и выявлять с преподавателем ошибки. Но важным источником сведений об ошибках может являться и сам респондент, т.к. даже опытный интервьюер не всегда может догадываться о его подлинных чувствах. В этом случае роль респондента может играть специалист-социолог.
Существует мнение о том, что груповые методы обучения более эффективны, нежели индивидуальные. Но на мой взгляд, обучение в большей степени зависит от самого обучающегося. Если у человека есть желание, а тем более и способности к овладению данной квалификацией, то не суть важно, как ты будешь проходить обучение. Тем более, что оба метода мне кажутся вполне эффективными. При групповом методе обучение осуществляется в группах, численностью 15 – 20 человек, состоящих из обучаемых и руководителя, который должен быть высококвалифицированным специалистом. После краткого курса лекций обучение производится путем проведения пробных интервью между членами группы, критических разборов и дискуссий, наблюдений и практики. Применяется здесь и метод разыгрывания по ролям, когда один из членов группы играет роль респондента, а другой – интервьюера.
Надежность и качество получаемых данных существенно зависит не только от действий интервьюера, содержания планируемой информации, но и, конечно, от конструкции самих вопросов. Перечислить и хотя бы вкратце пояснить все возможные виды и конструкции вопросов в данной работе не представляется возможным, поэтому я остановлюсь лишь на основных моментах.
Надо заметить, что вопросник свободного интервью принципиально отличается от структурированной анкеты. Если структурной единицей анкеты является вопрос или блок вопросов, то структурной единицей неформализованного интервью является ТЕМА. Тема представляет собой связное (обладающее смысловым единством) изложение какого-либо вопроса.
Опросы классифицируют прежде всего по содержанию и конструкции задаваемых вопросов. Различают открытые вопросы, когда респонденты высказываются в свободной форме (надо заметить, что неформализованные интервью по большей части состоят из открытых вопросов, тогда как анкетные опросы реже используют этот тип). В закрытом опросном листе все варианты ответов заранее предусмотрены: респонденту остается лишь выбрать близкий ему ответ. Есть и такие анкеты, которые комбинируют в себе открытые и закрытые вопросы – полузакрытые анкеты.
Открытые вопросы хорошо использовать на стадии проб, определения области исследования, а так же в неструктурированных интервью. Считается, что ответ в свободной форме позволяет выявить те стороны или явления в жизни людей, которые волнуют их больше всего, доминируют чаще остальных в их сознании. Реагируя на вопрос без подсказки вариантов ответа, люди лучше проявляют особенности своего повседневного, обыденного сознания, свой образ мыслей. Но один из главных недостатков этого типа вопроса - трудность при обработке данных. Пространные ответы предполагают последующую группировку и часто квантификацию (8), а контент-анализ ответов – процедура сложная и трудоемкая. Требуется высокое искусство «расшифровки» реальных смыслов. Применительно к нестандартизованному интервью, на мой взгляд, эта проблема отчасти упрощается, т. к. интервьюер всегда может уточнить пространный или плохо сформулированный ответ респондента.
Закрытые же вопросы позволяют более строго интерпретировать ответ. Исследователь имеет более надежные основания, чем при открытых вопросах, сопоставлять данные в равных условиях.
Помимо вышеперечисленного вопросы, задаваемые респонденту, подразделяются на те, что подготовлены заранее и сведены в план-вопросник, и те, что задаются непосредственно в ходе беседы и представляют собой оперативную реакцию интервьюера на получаемую информацию. Но снова надо оговорить, что вопросы, «всплывающие» по ходу интервью, применяются лишь при свободных или полуформализованных интервью.
При составлении вопросника важен и такой момент как язык интервью. Основным критерием для выбора языка и синтаксиса вопросника является необходимость обеспечения максимально точного и полного донесения смысла сообщений от интервьюера к респонденту и обратно. Иначе говоря, язык интервьюера должен соответствовать общему словарю интервьюера и респондента. Наличие общего словаря не означает, что интервьюеру необходимо использовать те же народные либо простонародные выражения, или говорить с тем же акцентом, что и респондент. Это означает, что язык, на котором говорит интервьюер должен быть понятен респонденту. Ответы же респондента тоже вовсе не должны быть сформулированы в терминологии интервьюера, но обязательно должны быть понимаемы им. Словарь и манера выражения должны быть общими в том смысле, чтобы создавать единую основу для понимания.
Наряду с этим существует проблема уровня сложности вопросов. Степень сложности вопроса должна приблизительно соответствовать уровню понимания респондента. С методической точки зрения нежелательно задавать как слишком сложные, так и слишком упрощенные вопросы. Слишком большое упрощение формулировки вопроса подчеркивает социальную дистанцию, что может обидеть респондента. Обратная ошибка (постановка вопросов, которые выше уровня понимания респондента) вызывает два негативных эффекта: сложность в общении (респондент не понимает, чего от него хотят) и мотивационную проблему (респондент в этом случае может ощутить большой разрыв между собой и интервьюером, в следствие чего ему будет казаться, что этот человек никогда его правильно не поймет). Во всех случаях можно потерять доверие респондента и его желание продолжать интервью.
Вообще, надо сказать, что проведение интервью (или хотя бы даже формализованного опроса) – очень сложная задача. Приходится общаться с разными людьми, в разных местах, на совершенно разные темы. Никогда не бывает такого, чтобы все респонденты с радостью соглашались на беседу с интервьюером, поэтому важным моментом является установление первого контакта. Важно постараться заинтересовать респондента и убедить в значимости данного опроса и лично его (респондента) мнения, оценки. Надо обязательно помнить, что во многом эффективность беседы зависит от обстановки, в которой проводится интервью. Желательно, чтобы место проведения интервью было уединенным, чтобы не было влияния и искажающего эффекта так называемого «третьего лица». (9) Таким образом, место интервью по возможности должно быть выбрано так, чтобы минимизировать факторы, препятствующие установлению контакта с интервьюируемым. В частности, этого можно достичь, если увести респондента из той обстановки, которая постоянно напоминает ему об обязаностях, работе. Например, американский автор В.Донохью считает, что интервьюируемые чувствуют себя более комфортно и раскованно, когда сидят в удобных креслах и ничто не напоминает им о делах. Конечно, не всегда удается предоставить такие условия интервьюируемому, часто приходится узнавать общественное мнение по тем или иным вопросам на улицах, по телефону, что создает определенные трудности при общении.
IV. Применение метода интервью на практике.
Идеальное интервью (будь оно формализованное или напротив – свободное) напоминает оживленную и непринужденную беседу двух равнозаинтересованных в ней людей. Однако один из участников – интервьюер помнит, что в данной ситуации он выступает как профессиональный исследователь, имитирующий роль равноправного собеседника. Мне доводилось неоднократно выступать в роли интервьюера (я занималась преимущественно формализованными опросами), и с каждым разом я все больше связывала деятельность интервьюера с актерским искусством. Несомненно, каждому опрашивающему рекомендуется использовать свой собственный стиль поведения, который является естественным, но в то же время успех дальнейшего хода интервью во многом зависит от того, как будет воспринят интервьюер, как он сам себя «преподнесет». Только на первый взгляд может показаться, что работа интервьюера достаточно проста. Я тоже тешила себя этой иллюзией до тех пор, пока не провела первое интервью. Сразу обнаружилось множество проблем: и нерешительность, и растерянность в некоторых ситуациях, и просто элементарное незнание всех «тонкостей» проведения опроса. А их, оказывается, очень и очень много.