Возникает правомерный вопрос: куда же делись эти 7,6 млн. женщин, выброшенных из официальной сферы оплачиваемого труда? Если они теперь не отражаются в статистике занятости, то неужели они действительно не работают? Результаты исследований показывают, что многие из них перешли на работу в неформальный сектор: стали "челночницами", работа которых полна риска не только материального, но и физического (по статистике, "челночников" около 10 млн. человек, и процент женщин среди них очень высок); торгуют в ларьках и палатках, где нередко у них при приеме на работу отбирают паспорта, в результате чего они становятся полностью бесправными; выращивают овощи и цветы, которыми сами же и торгуют и т.п. Таким образом, эти женщины чаще всего продолжают работать в сфере домашнего труда или неформальной занятости, где сегодня практически не существует ни прав, ни законов.
Чтобы понять, как и почему все это произошло, кратко рассмотрим Деятельность некоторых социальных институтов и их влияние на сегодняшнее положение женщин. Прежде всего, трудно предположить, что все женщины, оказавшиеся лишними на рынке труда, были плохими работниками или балластом, который мешал проведению рыночных реформ в стране. Ведь по многим качественным характеристикам в России женская рабочая сила превосходит мужскую: как уже указывалось, уровень образования у наших женщин в среднем более высокий, чем у мужчин, они в основной своей массе более дисциплинированны, практически не употребляют алкоголь в рабочее время и более ответственно относятся к работе.
Очевидно, что ликвидация такого количества женских рабочих мест отрицательно сказалась не только на их общественном статусе, но и деформировала рынок труда, а, следовательно, и трудовое поведение его агентов: работниц, работодателей и безработных.
Безработные женщины, особенно разведенные и одинокие матери, являющиеся единственными кормильцами в семье, а также молодые девушки, впервые вступающие на рынок труда, соглашаются на любую работу на любых условиях. И поэтому работодатели, принимающие их на работу, не стесняются выдвигать такие условия, в которых учитываются интересы только одной стороны. Кроме того, среди этих условий встречаются такие, как подписки о том, что женщина не имеет права выходить замуж или рожать детей и т.п.
Практика показывает, что в частный сектор женщин принимают неохотно и, в первую очередь, на низкостатусные должности секретарей, уборщиц, продавщиц, практически не считаясь с уровнем образования и квалификацией. Поскольку заработки в частном секторе значительно выше, чем в госсекторе, полная материальная зависимость работницы от работодателя нередко принимает криминальный характер: имеются в виду сексуальные домогательства на работе. По данным исследований, подобная практика навязывается женщинам в каждой третьей частной фирме, не говоря уже о ларьках и палатках.
В цивилизованных странах законы рынка уравновешиваются социальной политикой государства, самого мощного социального института в области занятости, и деятельностью профсоюзов, защищающих права работников на труд. Ничего подобного в России пока не было и нет, так как государственные программы занятости женщин существуют, в основном, на бумаге и не обеспечены ресурсами, а профсоюзы заметили женщин только тогда, когда забастовки учителей, где основную массу составляют женщины, по масштабам превысили забастовки шахтеров. Таким образом, можно считать, что отсутствие целенаправленной государственной политики в отношении женщин в сфере занятости - это тоже политика, и при этом дискриминационная.
Становится очевидно, что подобный подход к решению проблем адаптации сферы занятости к новым рыночным условиям не эффективен ни с экономической, ни с социальной точек зрения, о чем свидетельствуют продолжающийся кризис практически во всех сферах и массовая, преимущественно женская, безработица, а также углубление социального расслоения общества, сопровождающееся обнищанием значительной части населения.
Для большинства семей оплачиваемая работа женщин по прежнему является необходимым источником средств существования, а потеря заработка нередко отбрасывает всю семью за черту бедности. Это подтверждается данными семейных обследований, проведенных Госкомстатом России, где в качестве основной причины бедности семьи указывается наличие в ней иждивенцев, как детей, так и неработающих членов семьи. Но почему-то в нашем обществе и средствах массовой информации проблемы женской безработицы, как, впрочем, и проблемы насилия, и прав женщин, рассматривают преимущественно как "специфически женские", а не социально-политические и правовые проблемы всего общества, что является индикатором развития общества, общественного сознания и культуры в целом.
8.5. Секс-работа как профессиональная занятость
Секс-работа - занятость, связанная с женской и мужской проституцией, а также предоставлением секс-услуг (секс по телефону и секс-шоу). Ряд авторов полагают, основываясь, в том числе, и на исследовании идентичности секс-работников, что продажа секса за деньги - это такой же труд, как и любой другой (O'Connel Davidson). Секс здесь отделяется от других его социальных смыслов - например, межличностные, романтические отношения, релаксация - и трактуется исключительно как профессиональная деятельность. Развитие современного общества сделало размытыми границы между потреблением и объектом потребления, работой и отдыхом, потреблением и производством товаров и услуг, превратив секс в работу, которая связана с потреблением тела и формированием определенного типа идентичности (Chapkis). Занятость в сфере секс-индустрии связана с выполнением определенной доли эмоционального труда, что связывает ее с занятостью в индустрии отдыха тем, что здесь требуется исполнение эмоционально насыщенных ролей, которое определяет успех продажи предлагаемых услуг (Brewis and Linsted).
Социология трудовых отношений, занимаясь проблемами секс-работы, фокусируется на традиционных для этой дисциплины темах - проблемах состояния рабочей силы, разделения ее на основную и периферийную, условий и оплаты труда, профессионализации, трудового конфликта (McKeganey, Barnard). В ряде стран (Австралия, Германия, Нидерланды) секс-услуги являются легитимным видом трудовой деятельности с вытекающими отсюда формами социального контроля - нормативами условий работы, медицинского освидетельствования, профессиональными организациями, условиями оплаты труда (Perkins, Prestage, Sharp and Lovejoy). В таких странах существует и нелегальная секс-индустрия, где работают малолетние, нелегальные эмигранты, используется подневольный труд, регулируемый уже не трудовым, как в первом случае, а уголовно-правовым законодательством. В России и ряде других стран, где проституция запрещена, секс-работа функционирует как теневая и полутеневая криминальная занятость. Доходы в этом секторе экономической активности в 1997 г. только в Санкт-Петербурге составляли 20 млрд рублей (Санкт-Петербургские Ведомости), сюда вовлечено значительное количество людей - по данным московского ГУВД, более 70 тыс. занимались женской проституцией (Московская альтернатива). Запрещение секс-работы представляет амбивалентную политику: формально запретив этот вид занятости, власти почти не препятствуют проституции, осуществляющейся в таких организациях, как массажные салоны и услуги эскорта, существующие практически в любом крупном промышленном городе. В российских СМИ все чаще можно услышать дискуссии в пользу легализации проституции, что вывело бы секс-работу из сферы криминального бизнеса и сделало ее более безопасной для работников и клиентов (Арбатова; Говорухин; др.).
8.6. Пути преодоления гендерной дискриминации в сфере занятости
Какой выход можно найти из этого положения, не прибегая к определению рыночной стоимости всех не имеющих денежного выражения видов деятельности и к призывам радикальным образом изменить характер организации работы в семье. Некоторые страны решают эту проблему путем создания «счетов-спутников» для регистрации не имеющей денежного выражения работы, особенно выполняемой женщинами. На глобальном уровне для привлечения внимания к этой проблеме также можно сделать некоторые приблизительные оценки. Если бы эта неоплачиваемая деятельность рассматривалась как рыночные операции, то для ее оплаты потребовались бы колоссальные денежные средства - целых 16 триллионов долларов США, что примерно на 70% больше официальной оценки мирового производства, составляющей 23 триллиона долларов США. Эта оценка включает в себя стоимость неоплачиваемой работы, выполняемой женщинами и мужчинами, а также стоимость недостаточно оплачиваемой работы женщин на рынке по превалирующим ставкам. Из этих 16 триллионов долларов США 11 триллионов долларов США приходятся на не имеющий денежного выражения «невидимый» вклад женщин.
Эта оценка не означает, что именно эту сумму необходимо было бы платить за нерыночную деятельность, поскольку, если бы все виды деятельности учитывались на рынке, то изменилась бы вся структура заработной платы. Тем не менее, она указывает на то, что объем неоплачиваемого и непризнанного труда является весьма существенным.
Вопросы и задания для самоконтроля
1. Выпишите в столбец все виды домашней деятельности. Затем сделайте гендерную оценку каждого вида деятельности в процентах. Например:
| покупка продуктов | ж. - 65%, | м. - 35%; |
| ремонт дома | ж. - 20% | м. - 80%; |
| стирка | ж. - 100% | м. - 0% |
| утюжка | ж. - 90% | м. - 10% |
| и т.п.</TD |
2. Постарайтесь не забыть о каких-то видах домашней деятельности, чтобы дать более полную оценку домашнего труда. Теперь, когда вы закончили эту таблицу, попытайтесь в целом дать оценку в процентах женского труда и мужского труда в доме.